Живи и верь

      Размышления поэта Дмитрия Гавриленко о классиках привлекли меня не заёмной интонацией и умением увидеть не только литературные достоинства произведения, но и самого автора с его характером. Это тем более ценно для меня, что утекло немало воды и на писателя полезно взглянуть с разных сторон. Об этом я задумалась, читая статью "И краткий миг грехопаденья", которая была опубликована в тридцать четвёртом номере "Учительской Газеты" от девятнадцатого августа 2003 года. Я не скажу: увидела; нет, я почувствовала жизнь Алексея Апухтина, выдающегося лирика, отодвинутого в сумрак замалчивания "неистовыми ревнителями". Черты его творчества не потускнели от назойливых стараний недругов.
      Во второй половине 19 столетия многие литераторы стремились подчеркнуть свою общественно-политическую позицию, выразив ее в романах ("Взбаламученное море", "Что делать?", "Бесы"), поэмах ("Русские женщины", "Кому на Руси жить хорошо?"), стихотворениях (лирика Н. А. Некрасова, Я. П. Полонского и др.). Апухтина среди "чистых" лириков можно назвать самым "чистым". Живи и верь - вот его кредо, нашедшее яркое воплощение в поэме "Год в монастыре" (1883 г.). Дмитрий Гавриленко в своей статье извлёк это произведение из несправедливой пропасти забвенья.
      Слов нет, общественная позиция многое говорит об авторе, но повседневность о нём рассказывает больше. Я подумала о человечности, когда читала о краткости греха и вечности расплаты за него. Это не противоречит Библии, все цитаты в тексте уместны и необходимы. Автор проявляет тонкое понимание лирической стихии, за которой после смерти духовника открывается в поэме жизнь с её соблазнами. Герой не очень большого по объёму произведения не может противостоять искушению. Дмитрием Гавриленко эта ситуация охарактеризована так: "Между тем черное монашеское одеяние все более отдаляется в поэме от послушника. Он никак не может позабыть мирские страсти. И вот лирический герой поэмы наказан. Он лежит в белье, терзаемый болезнью, которую воспринимает как наказанье свыше за «ропот греховный»".
       Духовник умер с верою, послушник её растерял. Позиция Апухтина рассмотрена через призму мимолётных впечатлений, будь то весна и Пасха либо разговор лирического героя поэмы с матерью. Я полностью разделяю оценку автором статьи веры, одухотворяющей поступки человека, но не осуждающей тех, кто не смог её сберечь. Поистине, "Бог оказывается милостивее, чем предполагал старец..." Мне этот вывод Дмитрия Гавриленко представляется обоснованным.
                Ксения Павловна ПЕТРОВА
                30 октября 2014 года