Без смятений и смуты

Нет тревог без смятений и смуты,
Только в каждой отраду найдя
Можно из унывающий мути
Растопить горы целые льда.

Разрубить и оковы, и цепи
Что мешают по жизни ступать
И, возрадовав бронзу и сепий
Залихватской душою не спать.

Годы, прочь пробегая от ока
С дрожью трепет оставят и сласть,
И не будет скворцу одиноко
Лить сонеты и в пору, и в масть.

И тревога невидимой пылью
Рассосется, летя «в никуда»,
Как по струнке натянуты жилы
От агонии звонкого льда.

Но капель, отражая желания
Привнести оживления дням
Тем тревогам, звеня на прощание
Не оставит и памятный шрам.
*****

Радость мгновенна, тоска - как комар,
Просунуть лишь острое жало,
Укус не болезнен, пускай и не яр,
Но место уже расчесали.

Теперь уязвимым осталось оно,
Пускай зарастет и затянет,
Укус комара – несерьезно, смешно,
Не жало ведь душу изранит.

Тот писк, вызывающей трепет и дрожь,
И гнев неизведанный сердцем,
И радости только всего-то на грош,
А больше - волнующих терций.

Задень «за живое» и так попищи,
И вновь представление будет,
Отраду в томлениях теперь поищи
От этого бренного чуда.

Так точно тоска, в глубине находясь,
Как клещ, проникая под кожу
Уж точно придется улыбке не в масть,
И радость никак не помножит.
*****

Мне жаль, что порошей окутает дым
Однажды бредовые очи,
Мне жаль то, что люди намазали грим
От зорь до мерцающий ночи.

Мне – жаль то, что видя струящийся свет,
Народ не подумал о тлене,
Мне жаль то, что тополь в рубаху одет,
Когда ураганные тени.

Мне жаль то, что вишень настигла тоска –
Такая безбрежная дама,
Мне жаль, что сдавило прям оба виска
От ливней и их фонограммы.

Мне жаль, что не чувствуя светоча лик
Народ забывает о счастье,
Мне жаль то, что бесы, придя напрямик
Отнимут душевные яства.

Мне жаль ни томления, ни жара огня,
Мне жаль тех, кто в нем не кружился
И кто, не заметив, как плачет луна
С загадочным светом простился.
*****

Я память не стану тревожить,
Она мне сама прокричит,
О том, как однажды прохожий
Души показал колорит.

И радуга в небе, как чудо
Над серым шатром пролилась,
И морось утихла – зануда,
И солнышко нежило всласть.

Роса на траве после ливня
Жемчужины сердца хранит,
И тонкое таинство линий –
Таит в себе святости нить.

Хоть трелили робко синицы,
Стесняясь и чувствуя боль
И тучи, сплетясь вереницей
Не выдали сразу пароль.

Но в память запало обличье
Цветочных и шелковых дней,
Где звонкое пенье синичье
Со временем стало Родней.
*****

Направлю на стрелки обыденный взор,
Но искра особенной будет,
Когда улетучится бренная хворь,
И время ценить станут люди.

Придя на планету по воле небес,
Народ не поймет, не представит
Какая цена этой жизни и вес,
Кто здесь подчиненный и правит.

В своих заблуждениях, найдя компромисс
С кричащей другой стороною,
Выходим из старых потертых кулис
И зал рукоплещет волною.

А мы в настроении с болью играть,
«Но сможем ли не оступиться?» -
Где выказать браво надменную стать,
А где прятать томные лица.

Две стрелки бегут, невзирая на миг,
Когда на обыденной сцене
Сменить забывали гуашь на парик
Народы и их поколения.
*****

Земля забав, и ключ творений
В туманной выжженной черте
Где маскарадные кружения
На сером пасмурном листе.

Где все комично от начала
И беззаботно, как в бреду,
Не там Вы ключ златой искали
Крича с надменностью «найду».

В подложных масках рэкетиров,
Губя мораль, продав любовь,
Вам не впервой беситься с жиру
И предавать совсем не новь.

Теперь, когда погасли свечи
И город в дымной пелене,
Еще Вы ждете лунный вечер
С душой своей наедине.

И не раскаявшись ни грамма
И том, что жили невпопад,
Пропагандировать рекламу
Распутства изверг был бы рад.

Во славу «денежного горя»,
На ложном склоне, пялясь вниз,
Вы отыгрались априори,
Еще не дернув ткань кулис.