Мои искренние соболезнования соболю и др

Восторгаюсь тобой, горностай!
Не исследуя троп твоих тайных,
я желаю, чтоб жил ты до ста
(или более) лет горностайных.

Не ловлю в чистых водах бобра,
не охочусь на хитрую рысь я.
Если встретится лисья нора,
или даже другая, не лисья…

Даже если в той норке – барсук,
даже если – барсучка в той норке –
их не трону: поскольку я друг
и хорьку, и еноту, и норке.

Я иную преследую цель,
отправляясь в таёжные дали…
Гроздь лисичек повешу на ель,
чтобы бЕлки белкИ поедали.

И наполнится счастьем душа
на полянах, в чащобах, в болотах…
Жаль, шиншилле не дам ни шиша
(не живёт она в средних широтах).

Но зато росомаху могу
или выхухоль с бурундучихой
повстречать на крутом берегу
возле озера, в рощице тихой.

Только сложно пушистых зверей
встретить вне зоосадных вольеров,
так как стали наглей и хитрей
легионы лихих браконьеров.

Не пора ли уже, наконец,
всем охотникам остепениться,
потому что приходит песец
и песцам, и суркам, и куницам.

…Я бреду по лесам и полям
безоружный,
         безгрешный и хрупкий,
соболезнуя всем соболям,
что уходят на шапки и шубки.