Якоб ван Ходдис. Друг

Кинжал мой вобрала его утроба –
Слепя, стояли лужи крови в этом месте.
До этого был шум ещё, сейчас в безмолвьи оба.
Я поразился, как дитя. Мертвы поскольку были вести
Всех ярых поисков потерянного рая.
Блаженно полдень простирался  светел,
На голых плитах высоты играя.
Был день огромен, как он мне тогда заметил.


Рецензии