Зачёт не зачёт

                Леший и Берёза

     В ночной темноте они приползли на заранее присмотренную позицию и тщательно, не спеша её оборудовали. Выспались они накануне и теперь, дожидаясь рассвета, легли на спину и разглядывали небо. Где-то справа вспыхивали зарницы – там украинская артиллерия обстреливала Город. Здесь у них давно установилось затишье, канонады слышно не было, и разрывы снарядов казались им сполохами обычной мирной зари. 

        Это был зачётный выход для Берёзы (позывной молодого ополченца Никиты Брунько: бруньки - отсюда и «Берёза»). Он сам просился в снайперы. Три недели, что Никита был в ополчении, к нему присматривались. Командир отряда к кадрам подходил ответственно. И только удостоверившись в серьёзности парня и его сметливости, поручил его заботам Лешего (позывной 45-летнего ополченца из России Алексея Проценко. Родом он был из здешних мест, но давно жил в Самаре). Леший в ополчении с самых первых дней, ему как профессиональному снайперу Советской Армии поручали подготовку молодых бойцов. Не похоже, чтобы он был от такого   д о в е р и я   в восторге, но приказ есть приказ – своё дело он выполнял добросовестно, учил премудростям профессии так, как учили когда-то его. Берёза Лешему сразу понравился, он вообще уважал деревенских парней, а Берёза был из деревни где-то под Изварино. Деревенские казались ему надёжными и выносливыми, неприхотливыми и на местности ориентировались лучше городских, даже если это была чужая незнакомая местность.

       Обычный курс новому подопечному он преподал, и сегодня вывел «на зачёт». Он всегда так делал – перед первым самостоятельным выходом своего курсанта брал его на совместное боевое задание. От этого выхода зависело, скажет ли Леший командиру по возвращении с задания «зачёт», или отведёт глаза и неопределённо выдавит: «хороший боец, боевой». Первое означает сдачу экзамена, второе – что-то вроде «ну, не знаю, я бы не торопился».

        Теперь они лежали и смотрели в небо.  Берёза спросил старшего, почему тот уехал в Россию. Леший помолчал, как бы вдруг впервые задумавшись об этом, и ответил:
-    Когда Советский Союз развалился, я уже был женат, сын родился. Отец тогда уже погиб в шахте, мать ещё была не на пенсии, в школе работала. Началось тут такое… в общем, не хотел я, чтобы мои дети насильно учили этот полупольский язык хохляцкой деревенщины. Да и порядку не видно было. Вот и уехал. А теперь вот пришлось вернуться… малость порядок навести.

        Берёза тоже задумался и почти мечтательно произнёс:
-   Мне мамка говорила – уезжай в Россию, там работу найдёшь, может выучишься…
 А потом началась война и пришли эти, нацгады. Один там, скотина… У меня две сестрёнки, одной всего 15-ый шёл тогда… Ну, и никуда я не поехал, пошёл в ополченцы. Вот, только снайпером стану…
-  Ты поспи – перебил его Леший, - я пока подежурю, а там и рассвет.

                Не зачёт            
      
      С раннего утра стали наблюдать за противником. Собственно, того не было видно, артиллеристы стояли за холмиком и только иногда там мелькали головы и доносились отдельные звуки присутствия людей. Долго ничего не происходило. Леший исподтишка поглядывал на напарника, определял его выдержку и с удовлетворением отмечал, что тот не суетится, не торопиться увидеть и подловить цель – толковый выйдет снайпер.

      Ближе к полудню на холмик взошёл солдат и направился в их сторону. Между ними и противником лежал глубокий овраг с обрывистыми сыпучими берегами, так что они не боялись и ночью внезапного приближения постороннего с той стороны, а уж днём тем более никто не попрётся в открытую на них через этот овраг. Солдат же отошёл от своих на некоторое расстояние, оглянулся удостовериться, что его не видят и, расстегнув штаны, сел в траву. В оптику было видно его голову, солдат что-то напевал, но звука до их гнезда не доносило. Берёза поводил стволом своей винтовки, приноравливаясь, и спокойно спросил:
-  Ну чё, может… того? – в голосе его слышалось напускное спокойствие, курсант хотел показать, что он терпелив, но вообще-то готов, если что.    
-  Солдат. Наверное – призывник. Пусть живёт, незачем из-за него себя раскрывать. Надо подождать «фазана» - так Леший всегда говорил вместо «птица покрупней» или что-то в этом роде.

       Берёза тем временем неотрывно следил через оптику за артиллеристом. А тот, справив нужду, так же на корточках переполз немного вперёд от своей кучки, повертел головой удостовериться, что его не видят, и сидя принялся… В литературе это называют мастурбацией.
        Берёза хихикнул и посмотрел смущённо на Лешего. Тот отложил свою винтовку и поучительно заметил, дескать, во время Великой Отечественной немецких солдат отпускали в отпуск, на побывку или устраивали для них в тылу бордели, офицеры сами находили способ и объект сбросить напряжение. Наши офицеры имели ППЖ или обрабатывали санитарок, телефонисток и других женщин-военнослужащих. А вот красноармейцам оставалось проводить время в «обществе Дуньки Кулаковой».
-   Видишь, в укровермахте тоже, видать, о солдатах не думают – добавил Леший.
      
       Ещё часа три ничего не происходило, когда после полудня на холмике показалась упитанная фигура военного. У него на груди на натовский манер был пришит погон с четырьмя звёздочками. Следом, как бы несколько переждав, чтобы первый удалился, вышел ещё один в военной форме.  И Леший, и Берёза впились каждый в свою оптику.
Леший тихо объяснял молодому:
-   Скорей всего этот кэп - или какой-нибудь связист, или вообще из штаба прислали, вишь какой справный, как подсвинок. От таких ни своим пользы, ни нам вреда – так, не пришей к … рукав. Таких нам надо беречь. Подождём какого-нибудь нацика, их сразу отличишь от человека.

        Но не успел Леший досказать, как оба увидели следующее. Сначала и капитан, и солдат  шли, о чём-то переговариваясь и поминутно оглядываясь, а когда отошли на почтительное расстояние от расположения, вдруг буквально сцепились. В окуляры снайперы увидели, что капитан лапает солдата как бабу, а тот как будто и не против. Берёза ничего не мог понять, а Леший сразу отложил винтовку и выругался:
-  Тьфу, …, кругом гомосятина …, …, падлы,… чтоб вас… - и вдруг протянул Берёзе патрон.
     У Лешего было правило: когда шёл с новичком на совместное, патроны до поры у того забирал. Чтобы новичок не испортил дела с непривычки-то. И выданный патрон (все в отряде это знали) означал только одно – стреляй.

        Берёза спокойно, даже бережно как-то вложил патрон, дослал его в патронник, тщательно прицелился. В это время солдат уже стоял спиной…точнее задом к капитану, а тот энергично дёргался. Стрелок поймал жирный затылок в перекрестие и… перевёл его ниже, на спину. Его учили стрелять наверняка в голову, но если расстояние, ветер или другие факторы не дают уверенности в точном попадании, тогда целить в грудную клетку. Однако в последний перед нажатием пальца на спусковой крючок момент Берёза внутренне неслышно хохотнул и опустил ствол ещё ниже.

       После выстрела Леший в бинокль взглянул в сторону противника и всё понял. Там по траве катались и прыгали без штанов оба любовника. Вероятно, пуля задела обоих ниже пояса.
-   Не зачёт! – четко и внятно произнёс он и скомандовал быстро менять позицию.


                И всё-таки               
    
       В полукилометре от прежней позиции, в густой траве они дожидались ночи, чтобы уйти через открытую степь к своим.


       Убитый горем Берёза никак не решался спросить, почему «не зачёт» и, наконец, осмелился, спросил. Леший ответил:
-  Ты открыл позицию, а ради чего? Чтобы повеселиться, посмеяться над каким-то ничтожным поддонком… двумя подонками? А тем временем настоящий и опасный враг теперь будет знать о снайперах в его секторе, он остался жив и, может быть, ещё до вечера грохнет кого-то из наших  – и замолчал.

    Часы тянулись долго, ночь всё не наступала. В гнетущей тишине Берёза услышал необычное жужжание. Леший в этот момент подрёмывал. Уходя с позиции, в ожидании обстрела он отдал молодому его патроны – мало ли чего, может, придётся отстреливаться. И теперь мог спокойно придремнуть зная, что расстроенный ученик не сомкнёт глаз и будет надёжным охранением для их   б и в у а к а. От сна его оторвал выстрел над самым ухом – это Берёза стрелял куда-то вверх,и лёжа на спине. Леший открыл глаз и спокойно, как будто тот прихлопнул муху на плече, спросил: «чего там?».
     Оказалось, молодой, услышав жужжание, присмотрелся и увидел в небе низко летящий предмет. С той стороны запустили натовский беспилотник и до поры, дабы не обнаружить себя раньше времени, вели его низко, прячась за лесопосадкой. На беду этой крошечной машинки с пропеллером и видеоаппаратурой, летела она как раз над раздосадованным Берёзой. Со злости тот забыл обо всём и всадил заряд точно в тихо летящую штуковину.
    Стемнело. Они снялись и ускоренным шагом, от куста к кусту, пригибаясь, направились к своим. Там их уже ждал командир отряда. Дело в том, что после первого их выстрела с той стороны начали миномётную и артиллерийскую стрельбу, чего не было уже полторы недели как. В отряде за них беспокоились.
       Леший положил на стол свою винтовку, сел, вытянув ноги, и на немой вопрос присутствующих коротко обронил:
-   Зачёт!