Ольга Ваксель и другие

Лютик, Лель, Лорелея и Лета...
Ночь темна, и дорога длинна.
Я пускаюсь по вашему следу,
выкликая из тьмы имена.

Появляются в дымке тумана,
как в замедленном двигаясь сне -
Ольга, Ольга, Соломинка, Анна,
и Марина - всегда в стороне.

Под завесой серебряной пыли
источая рассеянный свет -
Саломея, Мария и Лиля,
и Наталья - за ними вослед,

чью походку воспел и повадку
этот старый, небритый, больной,
как предчувствуя с ангелом схватку
в безнадежной глуши ледяной.

Неужели вон тот суетливый
и крикливый безумный старик
обессмертил сей ряд горделивый,
пантеон этот грозный воздвиг?

Ускользнув на запятках кареты
в свой последний, в свой северный плен,
глубже всех уязвила поэта
ты - царевна, Миньона, Кармен.

С неприкаянной, странной душою
всё искала, не знаю кого;
ты ведь так и не стала большою -
Ольга, Ольга, дичок роковой!

И пока он, безумствуя, плакал,
врал, метался, сжигая мосты,
ты порхала у краешка мрака,
обрывая чужие цветы.

В глубине незнакомого сада,
торопясь, собирала пыльцу...
Ольга, Ольга, не надо, не надо
так упорно стремиться к концу!

Серафита, Лигейя, Линора...
я брожу по туннелям без сна,
проникаю в кротовые норы,
выкликаю из тьмы имена...

Нам осталась лишь тяжкая память,
и стихов драгоценных фиал.
Ольгу, Ольгу, Марию ли, Анну -
в смертный час он кого призывал?..

...Но за этой завесою снежной
разглядеть не умею лица.
Только знаю - святая Надежда,
С ним Надежда была до конца.