Припять для дураков по мотивам прозы Саши Соколова

Мимо нас проезжают столбы передач,
Деревушки, избушки, герани в окошках.
Нам сказал психиатр, наш лечащий врач:
«Чтоб ноги вашей не было впредь на заброшках!»

Мы спросили про Припять: «А можно туда?
Говорят, там мутанты большие и злые».
Психиатр ответил: «Конечно же, да!
Только не возвращайтесь, мои дорогие!»

Отпустил он нас с миром. В больничных дверях
Мы раскланялись с ним, поклонились учтиво.
В общем, дядька прикольный, почти не напряг.
Даже сорок копеек добавил на пиво!

Мы тогда снарядились и взяли с собой
Вислоухого Рому и дауна Петю.
Вислоухий не промах, а даун — тупой,
Но зато у него есть огромные сети.

Для отлова мутантов годятся они.
У Романа — «жигуль» допотопной модели.
Рома клялся, что в старые добрые дни
За рулём этой тачки с ним рядом сидели

Делегации киборгов с дальним планет,
Антропоиды, роботы, снежные люди,
Лёня Брежнев покойный и Гитлера дед —
Всем им Рома поставил в стеклянной посуде.

Магомету и Будде стопарик налил,
И колбаски, чтоб не было пусто во брюхе.
Магомет тот нажрался, а Будда свалил —
Отказался бухать с ним в такой развалюхе.

Пролетают поля, зеленеют леса.
Мы несёмся по шляху, что борзые кони.
Впереди — заградительная полоса.
Это значит — два шага, и в ядерной зоне.

Мы надели скафандры, и Петя надел
Галстук синий в горошек и красную феску.
Взял черники с полянки, немного поел,
Отчего ему в мо;зги ударило резко,

И он начал плясать и про яблочко петь.
Между тем, радиация всюду фонила.
Сотни психов прошли здесь и тысячи Петь.
Как всегда, радиации по фигу было.

Потому мы с романом закинули сеть.
Мимо Припять катила зелёные воды.
Плыли брёвна, и было на что посмотреть.
Отдохнуть мы решили на лоне природы.

Что-то булькнуло. Это мутанты плывут.
Я тебе говорю: «Приготовься, тетеря!»
Ты стоишь как дебил и киваешь: «Зер гут!»
Я кричу: «атакуют!» Ты споришь: «Не верю!»

Я тебе говорю: «Шевелись, сволота!»
Ты раззявился: птичка, глядишь, пролетела.
Встал как столб. Тут я тоже застыл как верста,
Ведь у нас на двоих с тобой общее тело.

Я руками махаю, ты песни орёшь.
Ржёшь и скачешь, как слонопотамное стадо.
Под конец я достал охренительный нож,
Тот, что стырил в больнице у Лёни де Сада,

Размахнулся и врезал тебе слегонца.
Ты упал, я упал, мы упали с тобою
Прямо в Припять — бултых! — два заправских бойца,
Дважды мастера спорта и дважды герои

Угодили как лохи в рыбацкую сеть,
И запутались в ней, молотя сапогами.
В это время из чащи явился медведь.
Он, по всей вероятности, пёрся за нами

В ожиданье закуски. Лохматый кретин,
Завывая истошно, подвинулся ближе.
Рома тут поднялся, откупорил графин:
«На, Михалыч — бухни! Не стесняйся, свои же!»

Леший выжрал, и сразу, глядишь, подобрел.
Предложил нам хамсу с четырьмя головами.
«Ю турист?» — осведомился. «Да» «Вери велл!»
Выпил граммов 50 и уснул со словами:

«Ай эм джентльмен!» Пауза. Инглиш застыл.
То ли глотку свело, то ли бошка не варит.
Наш Михалыч помедлил и бешено взвыл,
Словно сигнализация на пожаре.

«Ай лав ю, вери-вери!» — сжав Петю в объятьях.
Даун вздрогнул, но лапа заткнула гортань.
Стало ясно, что Мишка не шарит в понятьях.
Петя бился в конвульсиях с криком: «Отвянь!»

Мы на помощь спешили, барахтались в сети.
Рома, словно лунатик, нашаривал штоф.
В этот миг кто-то гаркнул. По счастью для Пети,
К нам явились послы параллельных миров.

Взяли Мишу за шиворот и оттащили.
Нам сказали, что всех повезут в ЛТП.
«Вы сначала попробуйте!» — мы им налили.
Пары литров сивухи хватило толпе,

Чтобы сделаться братьями всем и до гроба.
Брат за брата — вставать, супостатов круша!
Рома лил одному, но нажрались мы оба.
Зазвенели бутылки, запела душа.

Мимо Припять меж тем протекала лениво.
Дух сивухи учуяв, приплыли они.
Легионы мутантов из местного «Рио»
Диким хором заныли «Налэйте мени!»

Мы «налыли» горилки на каждое рыло
Фредди Крюгеру и Мужику-Пауку.
Тут восстали скелеты из древней могилы
И подвинулись к общему костерку.

Мы достали гитару и спели «Володю».
Сам Володя подпел из ближайших кустов.
Тут Михалыч взревел: «Ай хейт эврибоди!»
Начал сосны ломать и, похоже, готов

Был продолжить своё выступление соло,
Но роман стопарём ему глотку заткнул.
Пара щупалец резались в водное поло.
Тут послышался грохот ужасный и гул.

Взвился ядерный гриб. Как стержня полетели!
Все четыре как Петьке по черепу — бах!
Утро. Солнце. Мы оба проснулись в постели.
Вместо простыни — ярко-оранжевый флаг…

В апельсиновой комнате — как это клёво!
Психиатр над нами склонился другой,
И спросил: «Понимаете ридную мову?»
«Не» «Да вы — москали!» — Бац! — по почкам ногой!

С этих пор тебя нет. Я один в своём теле.
И на Припять не езжу уже лет 50.
Я давно не встречаю Высоцкого тени.
Цой с Шаляпиным в воздухе не висят.

Вислоухого Рому и дауна Петю
Я по телику видел — не помню, когда.
Рома тот заседает в Верховном Совете,
Петя вовсе — эстрадная суперзвезда,

С Моисеевым Борей играет в дуэте.
Я же больше не пью, завязал и с травой.
Правда, сделался лысым, как вождь на портрете,
Ну да это не суть — хорошо, что живой.