***

Тёмная комната. Небольшая лампа освещает полулежащего в кровати мужчину (Журналист). На нём пижама, одеяло  натянуто до подмышек, руки скрещены на груди .   На лице выражение досады. Видно, что он усиленно о чём-то размышляет. Неожиданно вскидывает руки , хлопает ими по одеялу, резко садится на постели.
Журналист: Нет, ну это надо такое придумать! Послал бы  ещё в детский сад.
Безнадёжно махнув рукой, снова опускается на подушки.  Явно передразнивая кого-то:
Мы ищем  ответы на все вопросы в прошлом, и никто не пытался искать их в будущем!  Мы пойдём новым путём, наше будущее – это дети, иди к ним, говори с ними  и принеси мне откровение! О чём с ними можно говорить??? Какое откровение?  Может, когда я стану главным редактором,  тоже начну потихоньку сходить с ума?  Мотает головой, усмехаясь – дети….  Что они мне могут сказать такого, чего я и так не знаю… 
Опять передразнивая: нам надо понять, почему из абсолютно одинаковых невинных младенцев вырастают  злые, жадные, тупые  взрослые…. иди в школу! Ну пойду в школу…  только толку  что…  Дети – они  и есть дети… кроме глупостей и игрушек ничего у них в голове нет…   Хоть сто лет назад, хоть через сто лет….  Так было, есть и будет всегда…
Зевает, поворачивается на бок. Забыв выключить лампу, засыпает.
Тишина, слышно, как тикают часы. Абсолютно беззвучно в круг света  выходят с двух сторон и становятся у кровати ангел-девочка и ангел-мальчик. У девочки руки спрятаны за спину.
Некоторое время рассматривают спящего Журналиста.
Ангел-мальчик:  Ты слышала, что он говорил?
Ангел-девочка:  Да уж... а что ты ещё хотел? Люди вырастают, становятся взрослыми и… глупыми. И забывают, какими они были умными, когда были маленькими…  Да если бы они  слушали детей…  Ууууу, невежа! (с этими словами ангел-девочка убирает руки из-за спины, в одной из них оказывается некое подобие волшебной палочки, которой она, поддавшись эмоциям, слегка шлёпает Журналиста по боку.)
Ангел-мальчик, нахмурившись:  Эй, что это у тебя? Опять у кого-нибудь  из-за плеча глупые книжки читала?!
Ангел-девочка, смутясь: ой .,  да ладно.. я просто так…  поиграть.
Ангел-мальчик: Выкинь, нам по статусу не положено.
Девочка - ангел прячет палочку в складки одеяния  и не замечает, что та выскальзывает на пол.
Ангел-мальчик: ну вот что…  давай-ка мы  этому бедолаге  немножко поможем  с его заданием… может, толк выйдет?
Девочка –ангел, с готовностью: а что, давай! Отправим его к детям прямо сейчас! Если у него есть сердце – он поймёт…..
Ангелы-дети поворачиваются и исчезают так же бесшумно, как и появились.
Лампа, горевшая у кровати, гаснет. Поднимается шторм, тиканье часов становится более громким. Шумит ветер, сверкают молнии. Постепенно всё стихает…
Загорается свет. На месте, где была комната с кроватью -  длинный коридор, уходящий вдаль. В самом его начале, лицом к зрителям, стоит Журналист. Он одет, на шее длинный шарф, на плече рабочая сумка – его обычная рабочая экипировка.  Вместе с тем у него вид только что проснувшегося человека. С удивлением осматривает себя, свои руки. Смотрит по сторонам. Слева и справа от него двери. На них написано: СПРОСИ РЕБЁНКА (или  что-то в этом роде). За стенами коридора зрителям видны два помещения. Слева – большая комната, посередине стоит длинный стол, за которым сидят дети разных возрастов – девочки в платочках и сарафанах, мальчики в полотняных штанах и подпоясанных поясками рубахах.  На столе горят свечи, стоят чернильницы. Кто-то из детей читает, кто-то пишет перьями в тетрадках. Один полненький мальчик лет 8 –ми спит, положив голову на руки, с самого края стола. 
Справа другое помещение (библиотека  или фойе школы??), в котором находятся современные дети. Все они заняты разными делами. Кто-то  пишет в тетради, кто-то читает учебник, кто-то негромко переговаривается. Один мальчик  сидит ото всех в сторонке, уткнувшись в мобильный телефон.
Журналист подходит к двери, которая находится слева от него. Нерешительно открывает, заглядывает  и тут же снова закрывает, удивлённый неожиданной картиной.. Как только дверь открывается, все дети, кроме спящего мальчика, встают. Как только закрывается – садятся. Журналист проделывает то же самое второй раз  (дети так же встают и садятся). Потом переходит к двери справа. Открывает настороженно, заглядывает, никто не обращает на него внимания. Журналист облегчённо вздыхает. Закрывает эту дверь и входит в первую. При его появлении дети встают, смотрят на него, но удивления не показывают. Журналист подходит к столу.

Журналист: Здравствуйте, дети. 
Старший мальчик: И Вам здравствовать.
Журналист: Да вы садитесь (дети садятся). Это что у вас тут? Театр?
Дети недоумённо переглядываются.
Старшая девочка: шутить изволите, барин. Школа у нас.  Шли бы вы лучше, а то неровён час чернильницу опрокинете, одёжу испачкаете, греха потом с вами не оберёшься. Вон панталоны-то какие.
Младший мальчик:  Американские небось… дорогушшие…
Журналист: А год-то сейчас какой, не скажете?
Мальчик и девочка, перегялянувшись , в один – голос:  Одна тысяча девятьсот четырнадцатый от Рождества Христова.
Журналист:  Ах ты  ничего себе….
Подходит к столу, внимательно рассматривает письменные принадлежности, тетради, книги, самих детей…
Журналист (ещё более удивлённо):  Ах ты, ничего себе…. Сейчас, дети, сейчас, подождите минуточку.. или как там… погодьте.. зело  мне надо…. Это.. выйти… я сейчас вернусь.
Журналист торопится к двери, берётся за ручку, уже выходя: А штаны у меня не между прочим китайские…
Дети провожают его недоумёнными взглядами.
Девочка, пожимая плечами: чуднОй …
Мальчик: а насчёт штанов соврал небось… Китайских портков небось у самого царя-императора нету…
Дети возвращаются к своим занятиям.
Журналист выскакивает в коридор. Захлопывает за собой дверь. Взволнованно ерошит волосы.
Журналист:  Фуууухххх… это что ж получается, сплю (щипает себя за щёку. За руку. Потирает –больно)…. Нет, не сплю… так это же… так это  же гениально! Нет! Это не гениально – это фантастика! Вряд ли в мире найдётся хоть один журналист, который брал интервью у детей столетней давности… нет.. . что это я говорю.. у столетних детей.. тьфу, не то! Как сказать… Ай да не важно! Надо срочно записать, это же премия, может даже Нобелевская! Это уникальная возможность… как там редактор говорил дети наше будущее… а те столетние дети это наше прошлое.. прошлое и будущее вместе… (роется в сумке, достаёт из неё диктофон, проверяет его, бормочет, кладёт в карман)  зачем я про штаны им сказал…. уникально…  гениально… сравнить… понять… будущее из прошлого,  откровение…..  (Поправляет на плече сумку,  принимает  решительную позу и выражение лица) Так! Надо выяснить какой год за той дверью. Хотя… и так ясно.
Решительно направляется к правой двери, входит. За ней мало что изменилось, никто не обращает на появление Журналиста внимания. Подходит к мальчику с мобильным телефоном.
Журналист:  молодой человек, не могли бы вы мне сказать, какой сейчас год?
Мальчик не поднимает головы, как-будто не слышит. Журналист понимающе кивает головой. Ухмыляется. Подходит к девочке, сидящей чуть поодаль:  Извините, что мешаю… вы не скажете, какой сейчас год?
Девочка:  Две тыщи четырнадцатый.
Журналист: От рождества Христова?
Девочка: чегооо?
Дети вокруг отрываются от своих занятий и с любопытством смотрят на Журналиста.
Один из мальчиков: Да.
Девочка: Слушайте, кабинет директора на втором этаже. Если вам что- то надо узнать, идите туда.
Мальчик: А кто вы вообще такой? Нас учили охрану звать, если дядьки посторонние пристают с вопросами.
Журналист:  Правильно. Это если посторонние. А я не посторонний, я журналист. И меня интересуете вы, а не директор.
Девочка: Это вы что, будете нас  в передаче снимать, да? А в какой?
Журналист:  В передаче  снять это вряд ли….  Я журналист из газеты, хочу задать вам несколько вопросов.
Девочка:  аааа… из рекламной? Которую нам в ящики кидают? Их не читает никто.
Журналист: нет нет нет… я из другой, которую читают все.
Мальчик: ну ладно. Спрашивайте!
Журналист:  Вот скажите… если бы вы могли задать любой вопрос  таким же детям, как вы,  но только жившим сто лет назад… о чём бы вы спросили?
Мальчик постарше: я б спросил -  их так же как нас в школе грузят или они были счастливые и сто лет назад у них школ ещё не было?
Мальчик с телефоном, отрываясь от игры: а я бы спросил как они без мобильников жили.. и без интернета…  маялись весь день без дела …. Скукота небось была…
Журналист(обращаясь к мальчику постарше): хм… хорошо… ну а ты сам как думаешь… если бы школ не было – это хорошо? Вот ты например зачем вообще в школе учишься?
Мальчик: ну чтобы быть умным, как мой папа…. Получать пятёрки… потом учиться в университете, найти хорошую работу и зарабатывать много денег…… Только это  это неправда.
Журналист: что неправда?
Мальчик: ну вот мой папа говорит, что он пашет на глупого начальника. А начальник получает больше денег, чем мой папа, который учился на пятёрки. Значит, чтобы зарабатывать   много денег (ускоряя ритм) надо быть начальником, а не хорошо учиться, потому что мой папа говорит, что начальники все глупые…
Журналист: погоди… может, ты папу не так понял? Может его начальник вовсе не такой глупый?
Мальчик: то есть мой папа… врёт, что ли?
Журналист (смущаясь): Да нет, что ты, взрослые не врут…
Девочка: ага, не врут. Врут, ещё как. Вот например  наша учительница.  Вчера директорше сказала, что её новая причёска (передразнивая) так молодит, так молодит, а потом по мобильнику кому-то говорила , что «у нашей директрисы опять чёртичё на голове».  Ой… (смущается) наверное, не надо об этом говорить… извините… Только не рассказывайте никому.
Журналист: подождите, подождите… что-то мы не туда… Врать нельзя никому – ни взрослым, ни детям.
Мальчик, отрываясь от мобильного:  Ага,  нам нельзя, нас за это наказывают. А  вам  можно. Только мне например всё равно. Главное,  знать кому чего врать и как не попадаться. От этого даже польза бывает. 
Девочка(упавшим голосом): только вы про это в своей газете не пишите… ладно… а то нам точно влетит….
Журналист: ребята, ну ведь не все же взрослые такие, правда? Или…  мы же с вами не с разных.. планет?
Мальчик: нет,  конечно…. бывают классные взрослые.
Девочка : у меня вот например  родители вообще не такие… просто иногда … нервные когда с работы приходят. Но я тогда их не трогаю… просто сижу и жду когда нервность пройдёт… а том можно попасть под горячую руку, мало не покажется.
Журналист, подойдя к девочке, громким шёпотом: И как….  Быстро проходит?
Девочка, хихикая, в тон Журналисту: это как повезёт.
Журналист: кому повезёт?
Девочка: Мне… (опять хихикая) и… папе! …. А если серьёзно, моя мама хорошая… она если несправедливо накричит, потом всегда мне покупает что я люблю…  Куклу там… или ещё что…
Мальчик: ага… и мне тоже. Только не куклу, а разрешают спасть ложиться когда хочу…
Мальчик с телефоном: а мне всё равно, лишь бы вай-фай не отключали…
Журналист: ууу, ребятки, как оно оказывается всё сложно в вашем детском мире… прям своя политика…  ладненько… вы тут пока своими делами займитесь… а я скоро вернусь, у меня к вам ещё вопросики будут….
Мальчик: а вы куда? К директору?
Журналист: нет, я к другим детям сбегаю… на сто лет назад.
Журналист выходит. Дети обмениваются между собой взглядами.
Мальчик, сделав неопределённый жест около виска:  больной какой-то.
Мальчик постарше: ага, на всю голову….
Дети возвращаются к своим занятиям.

Журналист. Выйдя в коридор: Мдаааа. Однако…  посмотрим, что мне скажут за другой дверью… Надо приготовиться (достаёт диктофон, включает. Входит в левую дверь.)

Журналист (входя): сидите, сидите… Я вот снова к вам… на минуточку. Отдохните от занятий, устали наверное.
Мальчик: С чегой-то уставать.  Учиться, чай, не дрова рубить. Если б мне папка с мамкой позволили… я б кажный день учился….
Мальчик помладше: Ага… и я  б тоже… только грязное это дело, вона  все пальцы синие  (показывает  руки, испачканные чернилами).  Рубаху замараю – маменька ругаться будет, я в ней только в церкву  и школу хожу. А так-то мне учиться нравится…
Мальчик, дремлющий с края стола, приподнимает голову, зевает, потягивается:  Ага.. . и мне тоже… хоть поспать…
Старший мальчик (с чувством достоинства, явно гордясь своей образованностью и грамотной речью) : А вы, сударь, откуда и за какой надобностью пожаловали? Может, учителя кликнуть?
Журналист: да я, собственно, журналист. Из газеты.  Побеседовать хочу с вами…
Старший мальчик, гордо распрямив плечи  и приподняв голову:  Извольте, сударь.  Газеты читают все образованные  и передовые  люди, спрашивайте что хотите.
Все дети, включая ь проснувшегося мальчика, смотрят на журналиста, ожидая вопросов.
Журналист: ну вот скажите… зачем вы учитесь в школе?
Девочка: книжки читать…  в магазине разбирать что на коробках написано,  деньги считать, чтобы на базаре не обманули.
Мальчик: чтобы учёным быть, авось писарем работать или ещё где на какой должности.  Папка говорит учись, сынок, а то будешь как я спину на чужого дядю ломать …
Старший мальчик: это вы сударь непонятный вопрос задали…  Князь Суворов  говорил – учение-свет, неучение тьма…  учёному человеку и почёта больше, и жить легче…
Толстенький мальчик: а я не знаю что сказать… мне лишь бы было что поесть…и поспать.
Девочка, смеясь, отвешивает ему шутливый подзатыльник: эх ты, балбес, так неучем и помрёшь.
Толстенький мальчик отмахивается от неё, подпирает щёку  ладонью, полуложится на стол. Все остальные дети сидят с ровными спинами.
Журналист: хорошо, понятно… а учитель у вас какой?
Старший мальчик:  очень хороший у нас учитель.  Добрый.  Бывает, за весь день ни разу розгу из ведёрка не достанет ( кивает за плечо, в угол, указывая на ведро с пучком прутьев)  А если  и накажет кого – только по справедливости.
Мальчик помладше: ага… по справедливости. Вон давеча кот кувшин со сливками опрокинул, который ему   евойная (кивает головой в сторону толстенького мальчика) мать  принесла.  Он  (опять кивок головой) сказал, что это я, а  я честно сказал – что это кот. Учитель меня таааак за уши оттаскал, вон горят до сих пор.  В следующий раз если кто набедокурит, скажу что это он (кивок) сделал. Пусть обоих за уши  треплют. Не одного меня.

Журналист: ну это же будет нечестно.
Мальчик: а ну и пусть нечестно, раз по честному хуже получается.
Девочка (тихо): врать нельзя, это нехорошо…
Толстенький мальчик: ну и что ты обижаешься. Потом же учитель увидел, что у Васьки морда в молоке. Конфету тебе дал (завистливо).
Мальчик помладше:  всё равно нечестно. И обидно.
Девочка: старшие всегда правы….
Мальчик: мой папка говорит лишней  затрещиной ребёнка не испортишь….
Мальчик помладше: А всё равно обидно… вот вырасту…
Старший мальчик: Вот вырастешь, тогда и посмотрим… Может, нам удастся сделать мир справедливым. Для всех….
Журналист: да… ребятки… как у вас тут всё сложно…  своя политика…  я выйду ненадолго… вы только не уходите никуда…
Девочка: А вы куда? К учителю?
Журналист: нет нет…  я к детям… на сто лет вперёд.
Журналист выходит.
Мальчик: ну точно чудной барин какой-то…  (делает неопределённый жест рукой около виска) Хворый небось…
Девочка: ага… бедняжка…

Журналист, выйдя за дверь, останавливается и задумывается.
Журналист: это что же получается… хоть тогда, хоть сейчас… они почти одинаковые
Подходит к двери слева, открывает её… дети поворачивают головы в его сторону. Идёт и открывает дверь справа, дети поворачивают головы в его сторону… Журналист становится в середину коридора, напротив открытых дверей и протягивает в обе стороны руки ладонями вверх.
Журналист, обращаясь к детям в обоих комнатах: идите сюда… познакомьтесь друг с другом!

Звучит негромкая музыка, слышится тиканье часов.  Дети выходят и становятся по обе стороны от журналиста, взявшись за руки и образовав живую цепь. Журналиста держат за руки самые младшие. Тиканье часов стихает.
Журналист:  посмотрите друг на друга… кого вы видите?
Толстенький мальчик кивает в сторону мальчика с мобильным телефоном: вон тот  хлопчик на меня похож… только одет чуднО…
Современная девочка смотрит на девочку «столетней давности» -  а вон у той девочки косички нос в конопушках…  как на старой фотографии из альбома моей прабабушки…
Журналист: а скажите… вы о чём-нибудь мечтаете?
Дети, хором: да…
Журналист: о чём?
Дети, по очереди (по одному слева – справа),  глядя перед собой , поверх голов зрителей:
Я хочу, чтобы  я могла обнимать маму каждый раз, когда мне этого захочется…
Я хочу, чтобы папу не забирали на войну…
Я хочу, чтобы  на земле исчезли все болезни…
Я хочу, чтобы не было голода…
Я хочу, чтобы  у каждого ребёнка был дома щенок
А я хочу, чтобы дети не боялись взрослых..
Я хочу, чтобы никто друг на друга никогда не кричал…
А я хочу китайские штаны…
А я хочу, чтобы везде и всегда был вай фай
А я не знаю что сказать. Мне лишь бы было, что… поесть…  и поспать…

Свет гаснет, вновь слышится громкое тиканье часов. Гроза. Молнии. Постепенно всё стихает. Включается свет. Вместо коридора – комната. Настольная лампа освещает  разобранную кровать.  На ней сидит журналист. Он одет, на шее длинный шарф, на плече рабочая сумка – его обычная рабочая экипировка.  Вместе с тем у него вид только что проснувшегося человека. С удивлением осматривает себя, свои руки.
Журналист: сон? Или не сон?
Замечает что-то возле ног, наклоняется. Поднимает палочку, оброненную девочкой-ангелом.  Улыбается.
Журналист : нет, не сон… (достаёт диктофон, проверяет) Хм… пусто. Значит, сон….  (смотрит на палочку) хороший  сон….

Встаёт, подходит к самому краю сцены, смотрит в зрительный зал.
Журналист: Дети…. Они приходят в мир взрослых и мы начинаем их воспитывать. Так же, как когда-то воспитали нас. Мы хотим передать  нашим детям лУчшее, что нам дали наши родители и стараемся как можем….  не хотим  повторять  чужие  ошибки и совершаем свои собственные, которые на самом-то деле оказываются стары, как мир… Дети…  одни хотят учиться, чтобы чего-то достичь, другие  не хотят учиться, но учатся, потому что так надо… Страдают от нашей несправедливости   и видят ложь насквозь… и всё равно любят нас такими, какие мы есть…. Привыкают к тому, что мы платим за свою несправедливость конфетой… и неожиданным вниманием, которого им  так не хватает….   Доверяют нам свои тайны и обиды…. И готовы ответить на все наши вопросы… Нужно только спросить…
Давайте попробуем побыть такими, какими могут быть только дети… до тех пор пока их не испортил … мир взрослых.  И может быть  тогда нас тоже…  кто-нибудь угостит… конфетой…

Журналист делает взмах волшебной палочкой. Звучит музыка (песня), в зал выходят дети – актёры. В руках у них корзинки, они угощают взрослых конфетами, садятся им на руки. Улыбаются, вызывая ответные улыбки взрослых.