Он

Чувств река разлилась, как закатов горячих медь.
И вот кажется: ещё миг - и всё станет поздно.
Он не тот, с кем было бы можно мутить серьёзно,
Но за жизнь научился кое-чего уметь -
Целоваться, хохмить, пить много и не пьянеть.

У него седина в неполные двадцать шесть.
На его запястьях тонки и белёсы шрамы.
Он не любит людей и дешёвые мелодрамы.
Он поёт про смерть, его голос звенит, как жесть.
Он прекрасней самого светлого из божеств.

Не доспехи рыцарские - затасканная джинса.
Не копьё и меч, а в потёртом чехле гитара.
Он носитель бесценного, редкого, злого дара,
Но не требуй, чтобы он что-то тебе писал -
Он напишет, но только если захочет сам.

У него на шее пацифик, в глазах металл.
Никогда никому не даёт он второго шанса.
И порой так хочется, чтобы в чём-нибудь облажался,
Осознал, успокоился, принял и перестал.
Ну как он решит, что и эта опять - не та?

Но когда он приходит снаружи, слегка хмельной,
Это каждый раз сложней, чем сдавать экзамен.
Ты готова про всё забыть и молчать часами,
Быть ему кухаркой, прислужницей и женой,
Словно всё уже кем-то заранее решено.

Он в тебя врывается, словно осенний шторм.
Ты, теряя сознание, входишь в глубокий штопор.
Грубой леской текучий шёлк твоих чувств заштопан.
Ну, пускай. Хорошо. Предположим. А дальше что?
Только муть фонарей меж неплотно сомкнутых штор...

Он уйдёт под утро, измучив, опустошив,
Все надежды твои безжалостно разбивая.
Ты его под дождём провожать будешь до трамвая,
Понимая сквозь одурь искусной и вязкой лжи:
Всё не важно, пока будешь знать, что он где-то жив.