Календарь поэзии. 21 октября

Сегодня - день рождения А.А. Сопровского.
Александр Александрович Сопровский (21 октября 1953, Москва — 23 декабря 1990, там же) — русский поэт, эссеист.


Родители Александра Сопровского были шахматистами. В своей автобиографии отмечал, что с са­мо­го ран­не­го дет­ст­ва стра­ст­но лю­бил чи­тать.

Стихи начал писать в августе 1969 года, до этого «стихов, за исключением Пушкина, долгое время не любил и не понимал, зачем они пишутся».

в 1970-е—80-е годы учился с перерывами на историческом и филологическом факультетах МГУ. В те же годы работал бойлерщиком, сторожем, рабочим в экспедициях, занимался стихотворным переводом, давал домашние уроки русского языка и литературы.

На рубеже 1974 и 1975 вместе с Сергеем Гандлевским, Бахытом Кенжеевым, Татьяной Полетаевой, Алексеем Цветковым создал группу «Московское время». Название группы было придумано Сопровским. Участвовал в составлении самиздатовской антологии.

Первая публикация — в 1977 году в сборнике поэтов МГУ «Ленинские горы». Из-за последовавших публикаций стихов и статей в «Континенте» и других западных изданиях был в 1982 отчислен с последнего курса университета. Со второй половины 1980-х статьи и стихи начали публиковаться в СССР.

В 1983 году ему были предъявлены сразу два прокурорских предостережения: за антисоветскую агитацию и за тунеядство.

Александр Сопровский погиб под колёсами автомобиля 23 декабря 1990 года. Похоронен на Преображенском кладбище в Москве.

Первая книжка стихов «Начало прощания» вышла в 1991 в серии «Библиотека „Огонёк“».



***

Как хочется приморской тишины,
Где только рокот мерного наката
С подветренным шуршанием сосны
Перекликается подслеповато.
С утра в туман под пенье маяка,
Покойно спится человеку в доме.
Пространства мускулистая рука
Рыбачий берег держит на ладони.
Как будто настежь ветру и штормам
Раскрыт неохраняемый порядок -
Пока со звоном не спадет туман,
Обрызгав иглы тысячями радуг.
И горизонт расчититься готов,
И прояснятся в оба направленья
Каркасы перекошенных судов -
И мощных дюн пологие скругленья.

Вдоль набережных под вечер поток
Наезжих пар курортного закала.
Веранда бара. Легкий холодок
Искрящегося в сумерках бокала.
Что грустно так, усталая моя?
Повесив нос - развязки не ускоришь.
Я взял бы херес: чистая струя,
Сухая просветвляющая горечь.
И в даль такую делаешься вхож,
Откуда и не возвращаться лучше...
Уж если в мире памяти - на грош,
Так выбирай беспамятство поглуше.
Подкатит - оторваться не могу.
Магическим обзавестись бы словом,
Открыть глаза не этом берегу -
И захлебнуться воздухом сосновым.

1982

***

 

         Е.Игнатовой


Что есть душа? Не спрашивай. Пойдем
Замерзшими холмистыми лугами,
Где в густо-синем воздухе ночном
Между белесоватыми клоками
То тут, то там морозная звезда
Проглянет из бездонного провала,
Не освещая тропки никогда.
Верх-низ и лево-право растеряла
Захватывающая кривизна.
Снег голубеет, небо отражая.
Шаг в сторону - во мгле растворена,
Грядой холмов петляет даль ночная.

Не спрашивай. Но есть одни глаза,
Где пляшет темень, и круги цветные
Расходятся, и различить нельзя
Ни зги вокруг. И есть глаза другие.
В них отсвет ленинградского катка,
Где свалена еще с блокады мебель.
Азарт подростка. Юного кружка
опасное товарищество. Небыль
Угарных лет. Семейного угла
Заботливо поставленная крепость.
И зернышко бесхозного тепла
На дне зрачка нечаянно пригрелось.

Когда одни в другие поглядят -
Невидяще, темно, морозно, снежно -
Уже дохнет, Москва, и это ад,
А это - мы, и встреча неизбежна,
И недоговоренные слова
Не пропадут. Так вот: какая сила
В один пейзаж соединила два -
И две чужих судьбы к нему прибила?
Не спрашивай. И без того хрупка
Проснувшаяся чуткость - и напрасно
Искать ей объяснения, пока
И без того внутри светло и ясно.

1984

***

           Ю.Кублановскому

Морозное солнце над серым вокзалом,
Дымы на слепящих верхах,
И зелень листвы по садам обветшалым -
Серебряный блеск на ветвях.

Откуда в столице такая погода
В октябрьский полуденный час?
С архивного полузабытого года
Такого не знают у нас!

Сырой листопад налетает со снегом
На семь москворецких вершин,
И смотрится жадным монгольским набегом
Разъезды служебных машин...

Об эту блаженную смутную пору
Нам чувствовалось заодно,
Что Богу живому иначе, как вору,-
Навстречу безвластию, голоду, мору -
Прокрасться сюда не дано.

На голос друзей, по звонкам телефонным
Еще я срываться могу...
Но страшно взглянуть: под раскидистым кленом -
Зеленые листья в снегу.

1976