Сказка для больших юнцов, молодцов, да не глупцов

Собрался Иван-дурак за тридевять земель,
Чтобы от Кощея освободить одну мамзель.
Был Кощей, ну полный импотент,
И к тому же ЦРУ, Моссада был агент.
В «Три долины» путь, а проще - в Куршевель, 
Там Кощей свою отстроил цитадель.
Взял с собою справный инструмент,
АКМ-СУ, в споре очень нужный аргумент.
Долог, короток ли путь, зашел он в лес,   
Там избушка, под навесом «Мерседес».
Дверь в избушке лихо отворясь,
И оттуда вышла вся такая фря.
Груди как бидоны, попа как таран,
У Ивана чуть не вывалился из штанов «наган».
От такого вида, без вина он пьян.
Дева ему молвит: «Что уставился, болван!»
И очнувшись, еле-еле сделал два шага,
Деву он спросил: «А где же бабушка Яга?»
Покосилась девка хитро на него,
А в глазах играет озорство:
«Укатила бабка в Ниццу, на жильё,
Я теперь хозяйка, внучка я её.
Заходи ка  отдохнуть, мил-человек,
Можешь даже, расположится на ночлег».
А Иван поправил свой «наган»,
И стоит, ну словно истукан.
Дева сходит с крылечка, не спеша.
До чего ж фигурой хороша!
Крепко его под руку берет,
За собой в избу его ведет.
Стол уставлен снедью и вином,
Плюхнулся на стул Иван, таким бревном.
Глаз не может он от девы оторвать.
Ну, ещё б с такой фигурой, не обаять!
Ел ли пил, не помнит то Иван,
Без вина, в мозгах, сплошной туман.
Вот завечерело, лег он спать,
В полутьме вдруг чей-то силуэт стал проступать.
Девица, нагая вся, присела на кровати край.
Что там было! Описать не позволяет нам мораль.
Да и как такое можно описать,
В общем, поутру, сломалась та кровать.
Утром встали, у обоих вид помят,
Виновато, друг от дружки, свой отводят взгляд.
Чуть с Ивана схлынул тот вчерашний хмель,
Он подумал: «На хрена мне та заморская мамзель?
Дочь Горыныча она, с ней одна сплошная канитель.
Будет ещё в старости блажить,
Пусть Кощей с ней остается жить.
В старости, конечно, и Яги наследие, не подарок,
Но, по крайней мере, лучше, ихних  басурманок».
Сказка, в общем, полный хеппи-энд,
Остается прояснить один момент:
В конце сказки требуют мораль,
Но, в конце концов, то не моя печаль,
Каждый волен сам себе решать:
С кем он будет жить, и с кем он будет спать!