Восстание левита Корея против Моисея...

"Корей...сын Левиин, и Дафан и Авирон, ..
и Авиан...сыны Рувимовы, восстали на Моисея,
и с ними из сынов Израилевых двести пятьдесят
мужей, начальники общества, призываемые на собрания,
люди именитые."

        (Чис. 16:1-2)



На сорок лет пустыня стала домом
Для тех, кто жил мечтами о другом:
Земле богатой молоком и мёдом.
Осёдлой жизни  ждал, не кочевой.

Кто дрогнул в испытании духовном
И не доверился отдать себя -
Творцу, Заступнику, Живому Богу,
Который вёл их в Ханаан, любя.

Придумать сложно наказанье тяжелее:
Быть на пороге счастия и вдруг
По воле собственной и слабой вере
Его отвергнуть, выпустить из рук!

Страдали даже те, кто волю Бога
С достоинством, упорно исполнял;
Молил отчаянно отправиться в дорогу,
Где "праздник жизни" весь Израиль ждал...

Теперь бредут. Куда? - Не знают!
Из часа в час, из года в год...
И миражём недостижимым манит
Земля, которая не всех их ждёт.

Вокруг одни постылые картины
Мест пройденных уже не раз.
Да то и дело слышен плач унылый
По тем, кто встретил смертный час.

Как остро чувствуется: - Болен
Народ Израиля неверием, сомненьями!
Как не хватает ему силы, воли!
Как мечется при отступлении.
               
Не ощущает силу мышцы Божьей,
Чтобы послушным стать Ему.
Свои сомненья снова умножает,
Меняет свет на гибельную тьму.

Столкнувшись с новою,
               нелёгкою преградой
Бунтует пред Всевышним вновь.
Ему бы Божью волю слышать надо,
А он опять вождей менять готов!


         ***

Ничем особо день не отличался.               
Все в путь готовились идти,
Который лентой жёлтой извивался
И не было конца тому пути...

Не все старательно стремились
Готовность проявить в тот день.
Раздался шум...И к скинии явились
Корней-левит, а сзади, словно тень,
Два брата, из Рувимого колена:
Приметные - Дафан и Авирон.
Шагали твёрдой поступью уверенной,
Как будто Богом каждый вдохновлён.

А приотстав, с уверенностью мнимой,
Толпа шагала, возмущением полна.
Их выступленье не было стихийным.
Они готовились восстать не зря.

Все двести пятьдесят, сынов Израиля!
Начальников, а не простых сынов!..
Которых часто созывали на собрания
И каждый выступить теперь готов.

Они восстали в этот час тяжёлый,
Чтоб свергнуть Моисея, Аарона.
Осуществить свой план бредовый:
В Египет отвести евреев снова.

На шум со всех сторон сбегались люди
И скоро возле скинии святой
Собрались те, кто утолён от буден,
Кто захотел судьбы иной.

Хоть говорил не раз Господь:
- Погибните в пустыне!..
Но не смирились с этой участью они.
Решили вызов бросить ныне же:
Не признавать пред Ним своей вины.

Им безразлично, кто предложит 
Назад вернуться из пустыни,
Где скоро головы все сложат!
Надежды на другой итог - пустые!

На их поддержку и расчитывал Корей,
Когда надеялся свершить решенье:
Сменить немедленно Израильских вождей,
Используя общественное мненье.

Теперь с пришедшими у скинии стоял.
И каждый представлял себя солидным мужем,
Который обществу служить желал,
А самому же, лично, - ничего не нужно!

               ***               

Презрели главное они: Что Моисей
Поставлен Богом во главе народа...
И Аарону сан священный сей -
Дан так же Высшей волей Бога!

Восставшие с волнением  взывали
Не к Богу, а к собравшимся на крик.
И с вдохновеньем, слёзно убеждали
Поверить в честность, в бескорыстье их.

- Кто вы такие,
       чтоб командовать народом? -
Кричали братьям бунтари, осатанев.
Мы все здесь святы!
          Все равны пред Богом!
Все испытали благодать Его и гнев!

Вы сами вознесли себя над нами! -
Открыто лгали перед скинеей они,
Чтоб братьев выставить врагами,
Из-за которых все страдать должны.

Своё доказывали право на священство:
- Нам Моисея нужно срочно заменить!
Послушай их - сплошное "совершенство"
Способное "достойно" послужить.

Пал потрясённый Моисей пред Богом,
Желая этот срам остановить.
Молился разум возвратить убогим,
Безумьем их себя не ослепить.

Затем с упрёком он к Корею обратился:
- Неуж-то мало служат сыновей
При скинии?.. Вам подавай священство!
А хочет Бог того? - Спроси, Корей!

Подумайте! Вы  Господу бросаете
Перед народом дерзский вызов свой!
Вы не меня, а Бога оскорбляете
И грех творите тяжкий, роковой!

Ну, что же! Выбор сделали вы сами
И не сегодня, я уверен, а давно!
Власть возжелав, себя предали
Вы в руки Божьи...
      Впрочем, всё равно!..

Не вам, а Господу решать, кто свят!
Кому дать власть, кому священство!
Крича и громче во сто крат,
Вы не получите главенство!

Мы завтра встретимся здесь снова.
Приходишь ты, Корей, сообщники твои.
Кадильницы приносите для Бога.
Куренья будут здесь вознесены!

Какое примет завтра Бог решенье -
Так будет и решён вопрос!
Сегодня, я уверен, - моё мненье:
Гнев мудрости в наш спор не внёс!

Затем он вызвал и Дафана с Авироном.
Те предпочли быть голосом толпы.
И из неё выкрикивали злобно:
Ему не верят более они.

- Как все, не верим боле Моисею!
Напрасно выводил  нас из земли!
Мы убедились, прежняя - милее,
Чем та, куда нас повели.

- Где те, обещанные мёд и молоко?
Поля и виноградники?.. - В пустыне!?!
Как видишь, обещать всегла легко!
А кто ответит перед нами ныне?..

- Не верим, слышишь, Моисей тебе!
Желаешь вновь нас взять обманом
И погубить в пустыне адской, где
Всё дышит смертию и жаром?

Слова те тяжко оскорбили Моисея.
Он ничего не делал  для себя:
В пустыне жил, как все евреи,
Страдал, молился, их  любя!

Хотел участвовать в обетованьи Божьем!
Войти желал в их Ханаанский дом!
В благословенное то, Божее подножие!
Желал там жить под Божиим крылом.

Взмолился к Богу он,
           призвал в свидетели:
- Не брал ни у кого я ничего!
Был для народа только благодетелем!
Ни разу не обидел никого!..

Он понимал, не успокоить страсти.
Слова его, как хворост,
            все бросаются в "костёр".
В костёр страстей. Желают новой власти.
Прохлады ждут...Всё тех же огурцов!
               
                ***         

Все ждали с нетерпением утра.
Со страхом, словно урагана ждали...
И чувствовали, что давно пора
Им выбор делать, прекратить печали.

С рассветом возле скинии стояли
С кадильницами Аарон и Моисей.
Глаза их боль и твёрдость излучали.
Тревога наростала всё сильней.

Напротив них стоял Корей
С решимостью продолжить смуту.
Огонь, курения держал, как  Моисей,
А за спиной - сторонники по бунту.

Две внешне несопостовимых силы:
Толпа огромная и два стоявших старца.
Брось клич, казалось бы, - смели бы,
Но это только видимость. Всегда
Незримо Бог стоял за Моисеем
И Дух Святой был голосом его,
А за спиной сторонников Корея
Лишь силы тьмы и больше ничего!

И Бог сказал: - Пусть отойдёт народ
От мест, где жили павшие в немилость
Корей, Дафан и Аверон,..
Чтоб правосудие свершилось!

И Моисей слова те передал
Толпе, собравшейся у скинии.
Тот приговор для бунтарей настал.
Они его настойчиво просили.

И отступил народ от них,
Стоявших одиноко, сиротливо
Вблизи шатров своих, а не чужих...
Вмиг побледневших, молчаливых.

Невдалеке и семьи их теснились,
Ещё не осознав сей приговор,
Что вся исчерпана к ним милость,
Какую Бог являл им до сих пор.

Вновь обращается к народу Моисей:
- Узнаете, коли Господь избрал меня,
По казни необычной, жуткой сей,
Которую Он совершит скорбя...

Если умрут они, как умирают люди,
Своею смертию, как в старости, тогда
Судить меня - вы будете!
И волей Божьей не был избран я!

Но коли их Господь осудит строго -
Земля развезнется, поглОтит всех!
Не я - они презрели Бога
И заслужили наказанья те!

        ***

Едва умолк пророк - земля разверзлась
И с грозным гулом поглотила бунтарей
Во мрак кромешный, в темноту и бездну.
Отрезала от Бога и людей.

С небес огонь на землю опустился.
Пожрал тех двести пятьдесят мужей,
Кто на Святое и на власть прельстился,
Забыв о Боге, о душе своей.

Все впали в страшное оцепененье.
Но вот очнулиись и, издав животный вопль,
Помчались прочь от жуткого захороненья,
Чтоб так жестоко не наказывал их Бог.

Затем велел Господь Елеазару
Собрать кадильницы. Все двести пятьдесят!
- Они священны! Предо Мною предстояли!
Пусть служат памяти о грешных сих делах!

"и взял Елеазар священник медные кадильницы,
которые принесли сожжённые, и разбил их в листы
для покрытия жертвенника, в память сынам Израилевым,
чтобы никто посторонний, который от семени Аарона,
не приступал приносить курение перед лице Господне,
и не было с ним, что с Кореем и сообщниками его..."

       /Чис.16:39/

Но даже этой страшной карой
Господь не вразумил народ.
Придя в себя, дорогой старой
Опять упрямо он пойдёт!

И не себя он обвинит в безверьи,
Не тех, кто против Бога подстрекал,
А Моисея с Аароном! Их служенье!
Стремленье следовать всему, что Бог сказал!

Уже назавтра общество собралось
И вновь роптало на вождей своих.
И в каждом обвинении пыталось
Свалить вину за беды все на них.

Их проклинали, обвиняли в умерщвлении
Народа Божьего и, в буйстве распалясь,
Не вспоминали своего грехопадения!
Духовность их им заменила страсть!

Попытки образумить были тщетны!
Никто не властен ими управлять!
А Моисей и Аарон - для них лишь щепки...
В огонь страстей готовы их бросать!

Вдруг из толпы безумной раздаётся
Уже не крик рассерженных людей,
А вопль отчаянья о помощи несётся.
Призыв к пророку действовать скорей!

Скорей спасти народ от пораженья,
Который гибнет всюду, - тут и там.
О проявлении к ним, грешным,
                снисхожденья:
Не воздавать жестоко по делам!

Любовь к народу и величье Моисея
Как прежде, проявились в страшный миг.
Он мог бы попросить, чтоб Бог рассеял
Всех, источавших дикий крик.

Побил бы, сжёг, испепелил за то,
Что признавать власть Бога не хотят!
Его посланцев вновь порочат.
Дела благие Господа хулят!

Но Моисей вновь молится о милости.
Дерзнёт он снова Господа просить
О проявленьи к ним терпимости...
И вновь попросит жизни сохранить!

Затем пророк шлёт срочно брата
С кадильницей туда, в толпу,
Где страхом все и ужасом объяты,
Представ пред смертию лицом к лицу!

- Неси скорей к ним, Аарон, куренье!
Пред Богом заступись за них!
Уже идёт в народе пораженье!
Скорей спасай оставшихся в живых!

Встал Аарон в толпу с куреньем.
Пред Богом, за народ он встал.
Остановилось вскоре пораженье.
Почувствовал Аарон, как он устал!

Подкашивались от бессилья ноги.
Дрожали руки. В напряжении держал
Кадильницу с курением для Бога...
Хотелось всё обдумать. Он молчал!               

          ***

"И умерло от поражения четырнадцать тысяч
семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву.
И возвратился Аарон к Моисею, ко входу скинии собрания,
после того, как поражение прекратилось."

               /Чис.16:49-50/