Календарь поэзии. 17 октября

Сегодня - день рождения нашего современника, поэта И. Фонякова.

 Илья Олегович Фоняков родился 17 октября 1935 года в городе Бодайбо Иркутской области, воспитывался и учился в Ленинграде. Первой школой была блокада, второй – собственно школа (старейшая петербургская «Петришуле»), третьей – филфак Ленинградского университета (отделение журналистики). И ещё, сверх всего – ленинградская школа в поэзии, к последователям которой совершенно справедливо отнёс Фонякова поэт Александр Межиров – автор предисловия к маленькому томику в известной когда-то серии «Библиотечка избранной лирик» (Москва, 1967). В течение многих лет Илья Фоняков работал собственным корреспондентом «Литературной газеты» (по Сибири, потом – по Северо-Западу России). После первого сборника стихов («Именем любви», Ленинград, 1957) вышло ещё более сорока книг (стихи, литературная критика, публицистика, многочисленные переводы с языков народов России, ближнего и дальнего зарубежья). Чем-то вроде предварительного итога более чем пятидесятилетней литературной работы можно считать книгу «Островитяне» (Санкт-Петербург, 2005), впервые объединившую избранные стихи автора и его прозу: эссеистическую, литературно-критическую, мемуарную.
Владимир Монахов о поэте: "Бывал в моём родном Братске, дружил с местными писателями. А как не дружить, если в Братске есть поэтическая библиотека Виктора Сербского, в которой хранится полное собрание всех изданных и рукописных сочинений Ильи Фонякова! Обширная картотека его писем и автографов. Тяга к нашим заснеженным по май просторам укреплена ещё активными переводами стихов поэтов малых народов Сибири. И этот поэтический труд по сей день считает важным для себя.
Моё продолжительное знакомство с творчеством Ильи Олеговича заставило сделать внутренний вывод: надо постоянно больше читать не для узнавания и постижения других, а для понимания самого себя и только себя одного. Но читать надо лучших поэтов и мыслителей, чтобы обмениваться с ними не идеями, а прежде всего своими сомнениями, которых в наше время многим стало уже не хватать.
Перечитывая книги Ильи Фонякова, я обогатился и поразился ещё одному простому открытию внутри себя. Люди просят Бога обо всём, чем Бог не располагает, и чего у Господа никогда не было. Всевышний из Слова вышел и в Слово ушёл, прикрывшись фиговым листком Слова. И если его попросить о Слове, то он его может ещё дать или, по крайней мере, позволить прочувствовать. Но кто просит Слово? Только поэт или пастырь. А остальные с чем к нему пристают? С мирскими делами своими, которые только утяжеляют нашу жизнь в частности и бытие в целом. Но успокаиваются люди в слове и со словом. Поэтому –


Бессмертие русской речи
ещё предстоит заслужить,
и словом себя обеспечить... "

Илья Фоняков печатается с 1950 года (стихотворение «За мир» в газете «Большевистское слово», город Пушкин). Первая журнальная публикация — 2 стих, в «Звезде» (1955. № 9). Первая книга стихов «Именем любви» выпущена Ленинградским отделением издательства «Советский писатель» в 1957 году.
Илья Фоняков активно выступал как переводчик (он переводил поэзию с английского, латышского, шведского, с языков народов Сибири). Им издан ряд монографических (им одним выполненных) переводных сборников (Имант Зиедонис. Смола и янтарь. 1965; Омар Султанов. На ветрах Иссык-Куля. 1973; Августин Маннергейм. Память боли. 1999; Ссорен Соренсен. Дни сомнений. 2001 и др.).

Постоянно совершенствуя форму и заботясь о проработке художественной ткани своих стихов, Фоняков проявлял подчеркнутый интерес к сонету («Сонеты с улицы и двора», «Сонеты встречных», «Карабахские сонеты» и т. д.) и палиндромону («Стихи с палиндромонами», «Парад палиндромонов»). Излагая свои поэтические принципы («Письма о поэзии к другу в Иркутск», 1984), он в первую очередь воздавал «похвалу точности».

Диапазон литературных акций Ильи Олеговича Фонякова весьма широк, в частности, заслуживают внимания составленная им антология «Поэты, которых не было» (российские поэтические мистификации XX века), Санкт-Петербург, 2000, (второе издание вышло в 2005 году).

В начале 2006 года состоялась презентация этого уникального сборника, на которой выступали поэты Санкт-Петербурга работающие в «этом жанре», готовился третий (более расширенный) выпуск этой книги.

В 1999 году Илья Фоняков выпустил мемориальный сборник, посвященный отцу — Олегу Антониновичу Фонякову, погибшему в 1938 году. Книга составлена из произведений разного жанра: прозы, стихотворений и воспоминаний (О. А. Фоняков, «Ночь накануне»: стихи и проза. СПб., 1999
***

Сонет о зеленой кикиморе


Был старый Томск легендами овит.
Идет, к примеру, улицей пустынной
Студент — и впереди, в шубейке длинной,
Приметит даму, стройную на вид.

Он вслед за ней держаться норовит,
Как за принцессой, сказочной Мальвиной:
Пусть аромат романтики невинной
Вечернюю прогулку оживит.
И вдруг она к нему как обернется,
А у нее — зеленое лицо!
Замрет в устах галантное словцо:

Беда, когда руки твоей коснется
Кикиморы зеленая рука!
Будь мудр: люби мечту издалека.

1964

***
Выставка абсурдистов


Родные косогоры, буераки -
Все узнаваемо издалека:
Деревня едет мимо мужика,
И лают ворота из-под собаки.

Там кулаками машут после драки,
Там дед с гармошкой взмыл под облака,
Там печь везет Емелю-дурака
И, накренясь, обходит "кадиллаки".

Согнулась колокольня, как вопрос,
Сарай с флажком съезжает под откос,
Мир крив, его и самый путный Путин

Не выпрямит. Так что ж, исхода нет?
Художник ухмыляется в ответ:
"Мне кажется, что наш абсурд уютен!"

1970

***

Великий запрет


Лхагвасурэн сидел у водопада.
Его старомонгольские усы
Свисали и светились от росы.
«Вон там — гора, туда ходить не надо,
За той горой, — мне сообщил поэт, —
Великий начинается Запрет.
 
Там, говорят, могила Чингисхана.
Чуть потревожим — будет всем хана.
В раскованные наши времена,
Ты думаешь, в такое верить странно?
Но ведь и в жизни, если ты поэт,
Ты должен чтить внутри себя запрет.
 
Не по указу и не по приказу,
По доброй воле я в себе храню
Запрет на суетную болтовню,
На откровенничающую фразу.
Когда в тебе и малой тайны нет,
Какой ты, к черту, без нее поэт?»
 
Он трижды прав, я подытожу кратко:
Держу ответ за все свои слова,
Ни строчкой не солгу — но черта с два
Себя вам выболтаю без остатка,
До дна души. Недаром столько лет,
Лхагвасурэн, я помню твой завет.

1991

***

«Это, кажется, было еще вчера...»


Это, кажется, было еще вчера:
Собирались подростки в углу двора,
В закутке, где пахло мочой.
Одуряющий запах им в ноздри бил
И каким-то образом связан был
С подростковой грешной мечтой.
Сигаретой затягивались одной,
Желтой, горькой сплевывали слюной
И в наигранном кураже
Толковали насчет “этих самых” дел:
Кто, когда, и где, и что подглядел,
Кто-то врал, что и сам — уже…
От запретного кругом шла голова,
Подзапретные с губ слетали слова —
Крутизна, мужской разговор.
И сегодня, когда на страницы книг
Лексикон соответствующий проник,
Я припомнил наш старый двор.
И когда героям своим в постель
Ушлый автор подглядывает сквозь щель,
За его страницей крутой
Не крутого вижу я мужика,
А в прыщах и комплексах паренька
С подростковой грешной мечтой…

1983