вот стоишь на скале...

вот стоишь на скале, а внизу расстилается мир — он чужой, безучастный, а может быть, свой и родной. У тебя только хлеб, ты спускаешься — всех накормить, но не можешь ручаться, что хватит на всех. Все равно недовольные будут, добра не простят, предадут, или, может, восславят, но все это будет потом... проклиная судьбу, и горя в персональном аду за чужие дела — за себя не в ответе никто, виноватых полно, на прирученных тоже плевать, эволюция в полном разгаре, и каждый — венец...
Что вода — что вино, вся и разница — только в словах... ты-то знаешь, ага, да поймут ли тебя наконец?

Брезжит серый рассвет и в долине клубится туман, серебристые ветви олив задевают лицо... ты идешь по траве, как, наверное, сходят с ума, ты еще человек, не железный, в конце-то концов... И осталось немного — всего-то две тысячи лет, реки крови  и слез, океаны свинца и огня — чтобы верили в Бога, который ходил по земле...
Верить, собственно, просто. Гораздо сложнее — понять...