***

В ясный, тёплый месяц цветень

я пришла в столичный город

с сумкой, полной трав и листьев

для весенней ворожбы.

Одолень-трава, вербена,

сонный мак, плакун и мята,

таволга, чабрец и клевер,

 подорожник, иван-чай...

А на площади мощёной

пели песни лицедеи,

флейта, лютня и гитара

завораживали кровь.

И такие пелись песни,

что все люди замирали.

Были ангельские лица

у таинственных певцов.

Гитарист с такой улыбкой,

и флейтист такой серьёзный,

и лютнист такой красивый,

как весенний ветерок...

Но в моей волшебной сумке

было зеркало стальное,

что показывает правду,

позволяет видеть ложь.

В светлых зеркала глубинах

чёрные взметнулись крылья,

и лукавый демон ночи

отразился невзначай...

Ясный цветень стал пожаром,

и взметнулось злое пламя,

то, что душу жжёт и ранит,

оставляет чёрный след...

И ушла я в чащу леса

по тропинке в буйных травах

к тёплым зарослям брусничным

и серебряной реке.

Будет серпень золотистый,

и придёт ненастный дождень,

разомкнёт мои печали

ночью выпавший снежок.

А когда наступит снежень,

закружится ведьма-вьюга,

я, наверно, и не вспомню

звуки песни колдовской...