Захар Прилепин. По поводу всего

Продолжение. Начало: http://www.stihi.ru/2013/02/24/1315

     Реакция на моё письмо многословная, обиженная, часто вздорная.
     Дмитрий Быков любопытно и во многом точно пишет о мотивациях написания моего письма, но по существу письма - совсем не точно и не всегда любопытно. Быть уверенным в том, что единственной и главной целью Сталина было построение концлагеря от Бреста до Магадана столь же глупо, как и быть уверенным в его доброте и человеколюбии.
     Вполне возможно провести список - причём, огромный список! - предприятий, полигонов, заводов, пароходов и ледоходов, реально созданных при Сталине и реально распроданных и распиленных определёнными людьми, чьи имена известны.
     Что ж в этом глупого-то, Дмитрий Львович? Я говорю очевидные вещи, разве нет? Или у нас с какого-то часа очевидные вещи стало произносить моветон? И когда пробил сей час?
     Вероника Долина приятно поражена предложением своих добрых друзей воздействовать на меня физически: вот бы кто-нибудь дал мне в лицо, радуется поэтесса... Поэтесса утверждает, что я нарушил главную линию раздела меж людьми и зверьми - и прощения после этого быть не может.
     Вот ведь как - живёшь в родной стране, имеешь некоторое мнение по касающимся любого русского человека вопросам - а именно, эпохи самой страшной мировой войны - и рискуешь нарушить линию раздела, которую уже кто-то установил. Кто? А почему вы никого не спросили?
     Почему мне, как в стихах Есенина сказано, порой кажется, что ,,в своей стране я словно иностранец"; да и не один я так себя чувствую. Может быть, ваша линия раздела проходит поперёк коллективной национальной памяти?
     Мне в течении нескольких дней написали благодарные письма и позвонили десятки людей, чьи имена являются цветом современной российской культуры - писатели, режиссёры, актёры, публицисты. ,,Спасибо за письмо", - сказали. Мне было тепло от их помощи. Я просил их не вмешиваться в этот развесистый скандал, но, положа руку на сердце, признаюсь, что многие из них и не очень хотели бы заявить о своих чувствах во всеуслышанье.
     Все бояться быть обвинёнными в ксенофобии. А вот в русофобии никто.
     Дмитрий Ольшанский, написав в одной фразе, что я не прав, приводит в качестве доказательства список части расстрелянных в 1938 году. Последние фамилии в списке - Ольшанский и Прилепин - Егор Павлович, из села Каликино Липецкой области, родственник моего деда.
     Мить, я понимаю о чём ты, и мне ужасно даже видеть эти фамилии, где после каждой приписано ,,расстрелян такого-то числа". Я просто никак не возьму в толк, это ты писал не так давно замечательную статью о Троцком, рассматривая его не без некоторой, прямо скажем, симпатии? Или текст о Троцком написал один Ольшанский, а на моё письмо по поводу Сталина ответил какой-то другой человек? Или мне тоже по поводу Троцкого прислать тебе свой список?
     Андрей Колесников, написавший по делу, всерьёз и хотя бы сделавший попытку оппонировать мне, а не выдумывать за оппонента, впроброс замечает в своём ответе мне, что в русском народе живёт страсть к погрому.
     Отчего эти слова так легко слетают с ваших уст, друзья мои? - думаю я.
     Представим себе безумца и подлеца, который напишет, что в еврейском народе тайно живёт Френкель, (был такой создатель концлагерей в сталинские времена). Какая реакция будет на эти слова? Верно: автора такого допущения смешают с грязью, и поделом.
     Но отчего ж можно сказать о русском человеке, походя, на бегу, всё что заблагорассудится - и это ничего: утрутся, проглотят, никуда не денутся.
     По крайней мере, я до сих пор не читал открытых писем русского студенчества к журналистам или телеведущим с требованием перестать подозревать их в погромных намерениях.
     Виктор Шендерович, среди прочих толкователей, увидев в моём тексте признаки вопиющего антисемитизма, ставит диагноз: я болен сифилисом.
     Ну, я не такой знаток половой гигиены, как некоторые. Однако вздорная память мне подсказывает, что подобный диагноз кому только не ставили: от Державина, Пушкина, Гоголя и Чехова до Блока, Есенина, Шолохова и Михаила Булгакова. Все вокруг больные, один Шендерович здоров. Я как-то обмолвился, что живи Достоевский - Виктор Анатольевич и его рвал бы за штанину. На что Виктор Анатольевич слегка обиделся и отреагировал иронично: ну, да, мол, пока нет Достоевского - отыгрываюсь на Проханове. От чего ж только на Проханове? Отыгрывались, к примеру, на Валентине Распутине, классике и великом русском писателе, и ничего, не поперхнулись.
     Текст обращён вовсе не к тем, за кого грудью встаёт Шендерович.
     Текст обращён к тем, кто сразу себя там узнал.
     Ещё он обращён к тем, кто упрямо себя узнавать не хочет - сегодня, чаще всего, это мои, забывшие родство и совесть, соплеменники, русские по крови, лишённые чести и совести нелюди, у которых тоже бывает местечковое сознание.
     Ещё он обращён к тем, кто последовательно и ретиво выступает в роли этих нелюдей; и адвокаты всякие бывают.
     Письмо написано затем, чтоб дать голос коллективному сознательному и бессознательному народа, к которому я имею честь принадлежать и от имени которого имею смелость говорить.
     Сочинитель Игорь Иртеньев обратился ко мне с письмом, где называет меня ,,мразью". По его словам, я оскорбил память его дедов, воевавших во Вторую мировую.
     Мир их праху, пусть они простят меня, если я невольно их обидел.
     Но обидеть я хотел лишь тех из их сыновей, кто делает больно мне.
     Не первый год читаю про свой народ, который, как я снова узнаю, является носителем рабской психологии. Ещё читаю про чёрную дыру прошлого бессмысленного века, про неистребимого совка в моих соплеменниках, про пьяную Зою Космодемьянскую, про опущенного на зоне Александра Матросова, про борьбу двух зол(а где тогда было добро в это время? на Луне?), про половину страны, которая сидела, и другую половину, её охранявшую.
     Само письмо моё было задумано после очередной скотской вакханалии в прессе, случившейся в последнее 9 мая, и ещё раз повторенной вакханалии в 22 июня сего года. [2012] К этим вакханалиям многие привыкли и многие с ними смирились.
     Кроме, собственно, миллионов людей, проживающих в России.
     Чтобы хоть как-то объяснить колоссальное чувство почтения к Сталину в народной среде, моими оппонентами приводится довод о том, что прямо все сидевшие в лагерях сплошь погибли, и теперь по Сталину скучают дети палачей и стукачей.
     Вам, Игорь, больно, а нам, думаете, нет? Вам, Игорь, обидно за родных дедов, а мне до моих, которые не были ни палачами, ни стукачами, ни конвойными - но были раскулаченными крестьянами и честными солдатами, думаете, всё равно?
     Но для них что-то значило это ужасное имя. Совсем не то, что для вас.
     Кровавый маньяк? Ну, да. Ещё верховный главнокомандующий. Надо как-то это учесть.
     Или, может, нам начать стесняться своих отцов, чтобы вас ничем не обидеть?
     В своём письме я осмысленно и последовательно старался сделать больно всем тем, кто не первый год делает больно мне и всем близким. Кто оскорбляет мою  память и стоит на своём.
     Я вижу, что вам больно, и не радуюсь этому, но так было нужно: иначе вы бы ничего не услышали и в этот раз.
     Пусть я мразь, но что делать с людьми, которые выбрали Сталина - именем России: мы же знаем, что выбрали - а потом у них привычно своровали и поделили голоса.
     Они тоже мразь? Скажите им об этом.
     Вот они, вокруг нас, живут в этой стране, в этой географии, ходят по одним с вами улицам.
     Вращаясь в своей, интеллигентной и мудрой среде, вы незаметно для себя, но заметно для нас приватизировали историческую правоту, здравый смысл, всё то, что считаете возможным считать вещами общепринятыми, и то, что вы сами назначили недопустимым.
     Мне просто хотелось сказать, что здесь, вокруг вас, живёт ошеломительное количество людей, которые думают иначе чем вы.
     И, видимо, имеют к этому какие-то основания, потому что не может вся правота русского мира принадлежать только вам.
     Вам придётся жить с этим вместе.
     Будьте снисходительнее к чужим болезням, тогда и к вашим будут снисходительнее.
     Будьте добрее, если надеетесь, что добры будут и к вам.
     ...Впрочем, как хотите.

Захар Прилепин.
http://svpressa.ru/all/article/57713