Родина

Тонули очертания во мгле
С заходом провинившегося солнца…

И снились капли крови на стекле
Убогого чердачного оконца.

Какие-то болезненные сны
Тревожною вставали чередою —
Немые отголоски тишины,
Взорвавшейся незримо надо мною.
То падал неизвестности засов.
Слепая ночь приоткрывала двери,
Срывая свой таинственный покров,
Впуская в царство призрачных мистерий.

Сорвать одежды, медленно войти.
Почувствовать рождение и снова
Своё лицо увидеть — во плоти
Холодной,
Первозданной,
Безусловной.

Древнейших мифов вспоминая зов,
Свой лик ты осязаешь в отраженье,
А за спиной уж запирается засов,
И цепь гремит, как предостереженье.
Послушнику
Внутри
Зеркальных
Стен
Звучит предостережение о мести —
Сизифу-скарабею —
О тщете
Раденья к жизни и попранья смерти;
О Майе,
Глупой девочке из снов,
Хохочущей наивно над собою,
Кричащей в космос миллионом ртов:

«Мы плавимся из океана боли!»

(Любовь утратив, забываем дом.
В миг страсти пустоту преображаем
Иллюзией того, что мы живём,
Хотя вменяем миру:
Невменяем!).

Со лба, со щёк зелёной мутью смерть
Кристаллизует взгляд до совершенства.
В поимке Бога ломишься в заперть —
И в ней себя встречаешь в ризе путешествий.
Теперь смотри сквозь зеркало — в свой бред,
Как высекло безвременье твой облик
На том, чего в действительности нет,
Как нет
Ни пыли,
Ни стихов,
Ни боли…

Как в стонущем безмолвии вины
Взошло седое солнце — древний ящер —
И от него на капище войны
Ложится свет тоскующе мертвящий…

Ландшафт страны безрадостных теней.
Унылая земля тяжёлой грёзы.
Здесь только плющ цветёт среди камней
И обитает дух метемпсихозы.
Здесь царствует обугленный покой
Да ветра ядовитого дыханье.
И день стоит с протянутой рукой
На паперти немого вопрошанья:

«Зачем же

Мы прозрели вдруг сюда,
Чтоб Родины построив колокольни
Сорваться с колоколен в города,
Где будет только морок беспокойный?!»

© Лис Т
1994