Ради жизни детей

РАДИ ЖИЗНИ ДЕТЕЙ

Памяти лётчика Александра Мамкина
1.
Ночь. Лес. Зима. В тылу врага затишье.
До Полоцка сугробов глубина.
Крадутся партизаны, трудно дышат.
Торопит время. Время и война.
И вот деревня, детский дом притихший...
Забылось горе средь застывших стен.
Здесь каждый день казнят детей фашисты,
Выкачивая кровь из синих вен.
«Спасти детей!» — поставлена задача.
...Они проснулись. В самый первый миг
От счастья неожиданного плачут,
Целуют избавителей своих…
Обратный путь ещё... ещё труднее:
Спасённые малышки на руках...
«Быстрее, братцы, аккурат поспеем,
Пока не спохватился враг».
А ноги ватно тонут в толщу снега.
Усталость, кажется, уже не превозмочь...
«Быстрее, братцы, высветилось небо,
Уходит покровительница-ночь».
Но что слова перед веленьем долга?
Бойцы отряда, жизни, не щадя,
Несут детей упрямо, страшно долго.
Несут детей уже средь бела дня.
Укрыл их лес от вражеской погони —
Владенья белорусских партизан.
Теперь - полегче, выручают кони...
И вот — у цели: партизанский стан.
Теплом и лаской дети обогреты,
Кошмар фашистский — где-то позади.
Среди своих - так радостны рассветы,
Что сердцу тесно в маленькой груди.
Но дети и война — несовместимы!
И командир среди других забот
Трубит в эфир: «Пришлите самолёт.
Мы ждём на озере.
Пусть не проскочит мимо».
2.
Ночной полёт — не лёгкая прогулка.
Война, она и в воздухе — не мёд.
Мотора звук к земле несётся гулко,
С земли бьёт в цель зенитный пулемёт.
Прожектора обшаривают небо,
Слепят, скрестившись, белые мечи.
Всплеск под крылом... и был ты или не был?
Земля, что пух, укрыла и молчит.
Но не пугались этого пилоты.
Юнцы. Годами... лет до двадцати.
Они вели упрямо самолёты,
Одолевая трудные пути.
Не потому ль средь соколов Отчизны
Так много героических имён,
Что, не щадя себя, во имя жизни
Честь умножали боевых знамён?
Их верность идеалам коммунизма,
Свободы,
Мира,
Братства — велика!
Так велика, как ненависть к фашизму...
…Штурвал держала твёрдая рука.
3.
У Саши Мамкина немал и дерзок опыт:
В лесу у партизан он частый гость.
И в этот раз не без обычных хлОпот
Прорваться в тыл пилоту удалось.
Вот «приземлился» — лёд под стать бетону.
Шаг на крыло — улыбки добрых лиц.
Детей — в кабину. Раненые стонут...
Их тоже на борт. «Не настиг бы... фриц».
Прощанье по-мужски, предельно кратко.
Взревел мотор, машина — в высоту!
А партизанка старая украдкой
Ладонь прижала к дрогнувшему рту.
Беду почуяв, сердце билось часто.
Для самоутешенья - где слова?
Но искорка надежды не погасла.
Надежда есть, пока она жива.
А самолёт, взяв курс к Большой земле,
Послушный Мамкину, шёл через фронт.
Шёл смело.
Но «мессеры» скользнули в зыбкой мгле,
И огненная трасса пуль запела...
Не за себя в тревоге Александр.
А может статься, вовсе не в тревоге:
Он пережил не раз кромешный ад
На поднебесной боевой дороге.
«А дети как?» — долбит, долбит вопрос.
И «мессеры» стервятниками вьются.
Вот просквозило пулей самолёта нос,
И языки огня в кабину рвутся.
Горят унты, комбинезон и шлем.
(Под лётчиком — укладка парашюта.)
Казалось бы, спастись — одна минута:
Открыл «фонарь» и...
Нет других здесь схем.
«А дети как? — глаза в глаза вопрос.—
А дети... как? А дети?..»
От нестерпимой боли как в тумане мозг,
Но искра-компас в подсознанье светит.
Горящая рука, держа штурвал,
Ни на мгновенье не теряет курса.
«К своим, к своим!» Там, Саша Мамкин знал,
Спасенье детям...
Вот оно!
..Нет пульса...
«Посадку совершил горящий самолёт,—
Пошла в эфир шифровкою депеша.—
Все дети спасены. Сгорел пилот...»
«На мужестве довёз детей... Вот леший!»