Разговор у Бахчисарайского фонтана

Всяк виденья свои созерцает,
Всяк расслышит особенный гимн,
Душу всякого отягощает
Грех несходный, грех чуждый другим.

Злое сонмище там разгулялось -
Бесов злее не знает и ад.
Но любовь, благостыня и жалость
Также в душах заблудших гостят.

                Книга печалей.

Невольница новая тихо спросила
Другую, что рядом с фонтаном грустила:
- Чудной умывальник - в нем капля за каплей
Лениво слетают - напор, видно, слабый.
Та же, что рядом с фонтаном грустила.
С грустинкою в голосе проговорила:
- Не умывальник, а это фонтан,
И капли то эти подобны слезам...
- Зачем? Некрасиво и как-то уныло...
- Ты, видно, подруженька, что-то забыла -
Нам плакать нельзя слезы портят лицо.
- Так просто - натерли лицо огурцом,
Чтоб кожа девичья, как бархат, была...
- Пытать евнух станет: где овощ взяла?
Им похоть, быть может, свою усмиряла?
Не обойдешься потом без скандала.
А если за этим тебя засекут,
Отправят на рынок, купцам продадут.
- Как же тогда? Ведь я молодая...
Как часто здесь хан к себе призывает?
- Ему не нужны мы, он - древний старик,
Берет нас, как грелку. Так, видно, привык.
И хочешь, не хочешь, а надо лежать...
- А можно отсюда вообще убежать?
- Куда убежишь, если стража вокруг,
И евнух следит, как за стадом пастух.
Бежать бесполезно - татары вокруг...
Ты даже не пробуй... - А что если вдруг...
- Поймают, накажут и в рабство сдадут.
Ты не пытайся, сиди лучше тут.
- Сидеть, как в тюрьме, где лишь право дышать?
Я не смирюсь, попытаюсь бежать...