У кроватки

Девчонка-девчушка,
давай твое ушко,
я сказку тебе расскажу
про лес и избушку,
про птицу кукушку
и рядом с тобой посижу.

Девчонка-девчушка
есть в чаще опушка,
где сосны в небес синеве,
там клевер и мята,
и там медвежата
в высокой играют траве.

А утром кукушка
разбудит избушку
и будет над ней куковать,
в избушке есть печка,
ведерко и свечка,
и рядом с окошком кровать.

За окнами поле,
и ветер играет,
бежит по дорожной пыли,
а в поле пшеница
звенит колосится,
и в даль облака поплыли.

Девчонка-девчушка,
там в поле старушка
дадим ей водицу и хлеб,
она издалека,
она одинока,
устала, ей нужен ночлег.

Девчонка-девчушка,
где хлеба краюшка?
мы путницу им угостим,
ей надо немножко
мы сварим картошки,
и на ночь ее приютим.

А утром проснемся,
котомку наполним,
дадим ей с собой сухарей,
разгладим морщинки,
утрем ей слезинки,
проводим ее до дверей.

Она растворится
и станет девицей
волшебницей
сказочных грез,
она улыбнется
и тихо простится,
и скроется в гуще берез.

Оставит на память
платочек с цветочком,
на вид так –
цветок как цветок,
но скажешь –
слова обращаются в строчку
и в чувств небывалый поток.

А в струях потока
все солнце востока,
и южных садов аромат,
и севера ветры –
живы и бессмертны,
и запада грустный закат.

И все из желаний,
что были когда-то
исчезнут – как не было их,
и мир осветится,
и мир обновится,
и счастьем наполнится стих.

И буря эмоций
Шекспира и Гоцци
исчезнет
в далеких горах,
и там навсегда,
навсегда растворится,
плохое рассыплется в прах.

Смыкаются глазки –
все это лишь сказки,
и вот приближается сон,
и кончились свечи,
сиреневый вечер
над нами повис,
невесом.

Девчонка-девчушка,
дневная пичужка,
давай-ка ложись на бочок,
давай-ка подложим
под щечку подушку
и рядышком твой кулачок,

как будто в нем что-то,
что только с тобою
и днем и, конечно, во сне.

Пусть небо приснится тебе голубое…

Спи, спи…
и забудь обо мне.