Поэма Подкидыш

Жила в деревеньке
Старуха одна.
В лугах как-то сено
Косила она.

И вдруг, на закате,
Светла и мила,
К ней Божия Матерь
На землю сошла.

Какая причуда
Случилася с ней.
Нет места для чуда
В среде наших дней.

Но видимо в сердце
Той не было зла.
И старой младенца
Святая дала.

Проклятье, награда,
Блудницы вина?
Но старая рада –
Старуха одна.

Ей более нечем
Уже дорожить.
Не дай Бог свою вам
Семью пережить.

Стоял у порога
Двухтысячный год
И к чёрту, и к Богу
Взывал наш народ.

И тьмы беспросветной
Оскалилась пасть,
Но канула в лету
Советская власть.

И стукнуло в голову
Бабе в бреду.
И вспомнилась молодость
Ей на беду.

Что ж, луг уже скошен
И темень кругом.
И та свою ношу
Несёт в отчий дом.

Там чисто и сухо.
Там голода нет.
Там щедро старуха
Прибавила свет.

Пелёнки скатала,
Лишь дверь заперла –
Мальчишку святая
Старухе дала.

Не минули беды
И это село.
Но выжили деды
Всем бедам назло.

Скрывала свет белый
Нечистого рать,
Но всё не хотело
Село умирать.

Имела старуха
Почти всё своё.
Разруха почти
Не скосила её.

Она едет в город…
…Закону плевать…
Оформил бумаги…
И вот она – мать.

Но вот лет двенадцать
Исчезло с тех пор.
Заглянем же братец
В знакомый нам двор.

Ты скажешь, не может быть хуже!
Смотри!
Разруха снаружи!
Разруха внутри!

Мы часто находим,
Что плох прежний быт.
Но утро приходит
И в землю ты вбит.

Слепого закона,
Свинцовой рукой
И, тьмы, атакован
Бескрайней рекой.

И наших героев,
Напомню вам я,
Не минула полная
Чаша сия.

Но, впрочем, продолжим.
Герои в строю,
Им падать не гоже
В неравном бою.

Как после проказы
Деревня стоит.
Кем, Боже, наказаны
Дети твои?

И эта старуха,
И этот юнец,
Которым разруха
Готовит конец.

Но жизни не рвётся
Суровая нить.
Хоть сына старухе
И нечем кормить.

Но старая любит,
Как сына его,
Ведь кто приголубит –
Родных никого.

И так вот, под тучами,
Долгие дни,
Как многие руссичи
Жили они.

Есть крыша и стены.
Есть хлеб и вода.
Не резать же вены
Всем нам господа.

Но как-то, однажды,
Днём ясным одним,
Богатые граждане
Прибыли к ним.

Авто дорогое
В дорожной пыли.
И вылезли двое,
И в дом побрели.

А в доме нет газа,
Лишь старая печь.
И воздух, зараза,
Там горек от свеч.

Даров нет родительских,
Почестей нет.
То сам попечительский
Был комитет.

А в городе рядом,
В районе жилом,
Вознёсся нарядный
И новенький дом.

На тысячи комнат.
Громила. Ого!
О, вы ещё вспомните,
Люди, его!

С огромными спальнями.
Плод мудрецов.
Несчастных и маленьких
Ждёт он жильцов.

Огромного роста
Казённый уют.
По старому попросту –
Детский приют.

И надо, мой милый,
Заполнить, ведь вон –
На каждое «рыло»
Дают миллион.

Чтоб чахлый директор
С тоски не ослеп.
Чтоб было, хоть редко,
Что кинуть на хлеб.

И вот на старухе
Сошлись все концы.
И тёмными духами
Мчатся гонцы.

Негоже ребёнку
Неправильно жить.
А ну, мать, в сторонку,
Мы будем служить.

И дан был старухе
Гостями приказ,
Как обухом в ухо,
Как вилами в глаз.

Всё в месяц исправить.
И точка на том.
Но лучше поставить
Ей новенький дом.

Но где старой бабе…
Ведь баба не танк.
Тут надо ограбить
Какой-нибудь банк!

А время струится
И в дверь каждый день,
Как дьявол стучится
Комиссии тень.

А в тёмной каморке
Халупы её,
За шкафа, за створкой,
Хранилось ружьё.

Отлито Советской
Великой страной,
От мужа в наследство
Досталось оно.

Патронов орава.
Тулуп, сапоги.
Охотник был бравый
Супруг. – Не моги!

Со ста метров муху
На вскидку мог снять.
И так же старуха
Умела стрелять.

И вот в день последний.
В тот дьявольский день.
Явилась во сне к ней
Печальная тень.

Той, что под опёку
Младенца дала.
И горько, с упрёком
Старуху звала.

Хотела ль знакомиться
Баба с звёрьём,
Но звери уж ломятся
В двери её.

И старую палкой
Кричащую бьют.
И в яростной свалке
Из рук чадо рвут.

И бьётся, кружится
Мальчишеский крик.
Как с этим ужиться,
Хотя бы на миг?

Стеной встать нам надо.
И ныне, и впредь.
Пусть даже наградой
Нам выпадет смерть.

Как всё получилось,
Не знаю, мой друг,
Но несколько выстрелов
Грянуло вдруг.

Быть может то слухи,
Но чистая жуть.
Никто от старухи
Не смог улизнуть.

И сердце покрылось
Убийственным льдом.
И старая скрылась,
Спалив отчий дом.

Со всеми, до тына,
Спалила дотла.
Лишь милого сына
С собою взяла.

Искали преступницу
Ночью и днём.
Всё ждали оступиться,
Выдаст огнём.

Искали, ярились,
И ночи, и дни,
Но как провалились
Сквозь землю они.

Но, впрочем, не долго,
Ведь много иных,
Не знающих толку
В законах земных.

Сдающих без боя
Обитель свою.
Гонимых судьбою
И битых в бою.

Пропала старуха.
Но, думают, ой! –
Не даром ей духи
Являлись порой.

Лишь видели старые
Там, на золе,
Свечение странное,
После, во мгле.