На Дерибасовской в Одессе

По Дерибасовской в Одессе
Шёл одессит – простой еврей,
Торчали из под шляпы пейсы
И нос с горбинкой, как пырей.

Упрямо дождь стучал по шляпе,
Текли ручьи по мостовой,
И мокрые каштанов лапы
Шумели желтою листвой.

Еврей увидел дом с табличкой:
«Дом счастья». Внешне как бордель.
Желанье вспыхнуло как спичка…
Манила страшно дома дверь.
…
За дверью холл и снова двери,
И не одна, а целых две.
«Какой же мне сейчас поверить?», –
Мысль закрутилась в голове…

Над каждой дверью по табличке,
Чуть-чуть повыше, на стене
По фразе краткой, но приличной…
И лишь намеки о цене.

Читает слева: «Для богатых»,
И справа: «Только для бомжей».
«Я ж от зарплаты до зарплаты…»,-
Слукавил мысленно еврей.

Себя причислив к роду нищих,
Открыл ту дверь, что поправей,
И осторожно, словно сыщик,
Просунул взгляд из двух бровей.

Шикарный холл. Богаты стены.
Из дуба на полу паркет,
Картины, мебель, гобелены,
Но «счастья» в этом холе нет.

Вошел. И в дорогом убранстве
Он обнаружил на стене
Таблички те, что видел раньше
И двери те же, тоже две.

Читал скольженьем глаз усталых:
Левее: «Дверь для молодых»,
Правее: «Эта дверь для старых».
Такие надписи на них.

«Конечно, я скорее старый,
В желаньях только молодой»,-
Евреем сделан выбор правый,
Он нагло дверь открыл ногой.

И снова холл, весь в позолоте,
Не холл, а чистый бриллиант.
Еврей в неистовом полете
Покинул холл, как сексгигант.

И снова холл и снова двери...
Его стремлений сбили пыл.
Табличек фразы словно звери.
Читая их, еврей остыл.

Правее дверь: «Для тех, кто может!».
Левее: «Тем, кто никакой».
Еврей присел из злата в ложе,
Убитый выбора тоской.

Ведь дорого: «Для тех, кто может».
Пусть буду лучше: «Никакой».
И, думая, что Бог поможет,
Решил пойти тропой другой.

Теперь он сделал выбор левый
И дверь толкнул слегка плечом…
И снова дождь осенний серый
Шептал еврею ни о чем.

Еврей по лужам мило шлепал.
Был неуютным путь домой.
И мокрые каштанов лапы
Шумели желтою листвой.