романтика перелетов

Соприкосновение двух свитеров сидящих рядом не дает мне покоя. То ли от понятия того, что два очень красивых человека сидят рядом, толи от ревностного отношения ко второму. Это как с городами, что раздирают мое сердце на две части. В связи, они идеальны, но как только начинаешь касаться одного, второй моментально, как-бы невзначай забирает у тебя все то, что связывало тебя с первым. И как быть?
Вокруг меня, сейчас тысячи непонятных, странных и противоречащих причин. Наконец мое сердце раскрылось для письма. Вести блоги о радостях бытия, или дальше следовать своему свету. Искать нечто высокое, или опуститься, и пытаться разобраться, что же случилось? А случилось ровным счетом ничего. Просто в какой-то момент очень тяжело воспринимать свое взросление. Взросление как-бы твоей сути, личности . Появляется куча страшных, странных и главное алчных людей в твоей жизни. Алчных не к деньгам, не к своим выгодам, а алчных до тебя. Миллионы людей страдают сейчас от своей безысходности, они страдают, а я тут пишу, расслабляюсь видишь –ли. Хочу кофе и ни толики сопереживания. А почему все так? Просто по одной причине, все те люди, что связывали меня с моими городами, с городами убийцами – любовниками, они алчные и тщедушные уроды, доходчивые лишь до алкоголя и сигарет. Виктор Цой наврал в своей песне, что если есть в кармане пачка сигарет, то все не так уж плохо. Все мерзко до жути, я бы отдала все сигареты мира, чтобы то, что сейчас есть внутри меня ушло.

Вот, заиграла песня вечно укутанных в плед, ревностно дышащих ко всему радиохэд, о том, что каждый создан для чего-то. Иногда и правда, кажется, что Бог не додумал. Слишком много человеку приходиться пережить для того, чтобы осознать одну простую истину – смысла в жизни нет. И это как бы не утомляет, это не несет в себе ровным счетом ничего, что должно бы оскорбить человека. Скорее, это что-то такое, что должно быть и с чем человеку приходиться смириться в последние секунды жизни.

Первый город встал на ноги, он так смотрит своими карими глазами. У Петрозаводска непременно должны быть карие, да почти черные, угольные глаза. Глаза тепла и ночи, глаза уюта и радости, что накрывают собой каждую усопшую судьбу. И сейчас, знаешь, как бы странно не звучало, Петербург встал на ноги и прогнал – уйди от моей розетки, сказала барышня, зарядился компьютер?. А я такая, да, зарядился, и пересела на другое место, поближе к своей розетке.

Зато на Петрозаводск я произвела неизгладимое впечатление, он смотрит на меня. Греет собой.

Я ненавижу что-то в себе, за то что так приходиться обманывать себя и людей вокруг.