Про грачей

Приход весны в наших краях событие крайне непредсказуемое… Раз на раз не приходится, как говорится. Сами знаете, как оно бывает: внезапно, ни с чего, ещё в феврале солнце вдруг словно очнётся и так раскалит свои «бока», как и в редком апреле случается! Обрадовавшись нечаянной возможности, сразу же начинают петь хрустальные песни сосульки, в которых лучики этого самого солнышка устраивают настоящее феерическое представление со спецэффектами в виде радужных переливов под чёткий и ритмический перестук капели, как кастаньет! Вначале робким малышом, но с каждым «шагом» всё увереннее и увереннее прокладывает себе путь-дороженьку преждевременный торопыга-ручеёк, готовый в любой момент остановить свой бег и замереть в неподвижности, как бы оправдываясь и говоря: это не я, это солнышко позвало меня в дорогу, что, в общем-то, не так уж далеко и от истины! А потом зима, опомнившись, вновь напустит ветра да метели, вновь затрещат надоевшие всем морозы и - как не бывало вчерашней радости и яркого веселья… Опять прохожие прячут носы в поднятые воротники, заматывают шеи в огромные шерстяные шарфы и торопятся поскорее уйти с улиц под крыши своих домов в тепло, к телевизору…

Вот и в тот год, о котором пойдёт речь, всё было именно так, только обманный этот всплеск непредсказуемой весенней неразберихи в феврале держался уже с неделю и даже, что уж совсем неожиданно, прилетели птицы: скворцы и грачи. Внушительного размера птицы (на фоне зимовавшей здесь мелюзги: воробьёв да синиц)– грачи - по-хозяйски вышагивали по образовавшимся проталинам, отыскивая и тщательно выбирая сухие прошлогодние травинки для будущего семейного гнезда, немедленно приступили к строительству (или ремонту) оного, по собственным своим проектам в отвоёванных в нешуточной борьбе с другими претендентами кронах ещё безлистых высоких тополей.

И вот как-то раз иду я на работу рано-рано утром и вижу такую картину, которая, без всякого преувеличения, сначала ввела меня в ступор, а потом в полнейшее изумление, что, к слову сказать, бывает очень не часто. Представьте себе начало марта. Вчерашний день был несколько теплее обычного для средней полосы, а ночью похолодало, вследствие чего утро закуталось в белесый туман, не такой плотный, чтоб уж совсем непроницаемый, но всё-таки довольно густой для просто взгляда: что-то рассмотреть сквозь мутную пелену возможно было только приложив к тому особые усилия и старание. Ряд высоченных тополей, верхушки которых дотянулись до пятых этажей многоэтажных домов, были обвиты клочьями тумана, как подвенечной фатой, из-за чего сами деревья выглядели этакой шеренгой великанш-невест, как на смотринах, ожидая то ли женихов, то ли свах каких в полнейшей тишине едва проснувшегося нового дня и явном смущении от предстоящего действа. Но вверху, в кронах, уже гомонили шумные «квартиранты», снявшие себе помещение на лето без их на то согласия. И сейчас там, как мне показалось, что-то происходило…

Я замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась неподалёку от одного из деревьев, заинтересовавшись тем, чему невольно стала свидетелем. Представьте себе огромный красавец тополь, ветви которого раскинуты широко и привольно, поскольку рядом с ним, так случилось, нет других каких-то деревьев, и который облюбовала для строительства нового гнезда пара рано прилетевших грачей. Вот одна из птиц прошмыгнула рядом со мной, держа в клюве какую-то палочку, и взмыла с нею туда, наверх, ко второй птице. По поведению и той и другой, гадать на картах не нужно, чтобы понять кто есть кто, то есть я ни на секунду не усомнилась в том, что принимающей стороной была Она, а поставляющая стройматериалы – Он! Почему? Вы и сами это поймёте из последующих событий и, конечно, согласитесь со мной! Через минуту или две на соседний тополь прилетели ещё две птицы. Опустившись на одну из веток, что-то негромко «переговорили» между собой, а потом вдруг резко и неожиданно закаркали так громко, как, наверное, только могли. Я сразу поняла: прозвучал какой-то призыв, вот только кому? То, что обращались к семейной паре, сомнений не было, но вот к которой из птиц? К ней или к нему? Но вскоре сомнения отпали сами собой как и возникли: они прилетели за ним… Куда и зачем приятели его звали, понять не представлялось возможным, но тем не менее всё было настолько прозрачно, как-то так по-человечески, что я стояла, не смея сдвинуться с места, ожидая какой-то развязки…

В гнезде сначала была полная тишина, потом одна из птиц, вылетев оттуда, присела рядом с теми двумя, что прилетели сманивать и подбивать явно на что-то такое, что было во вред молодой семье… Он что-то неуверенно «промямлил» им, за что они, казалось, тут же высмеяли его (так громко и нахально эти пришлые забили его слабые и нерешительные попытки отказаться) и он опять вернулся в гнездо, где попытался прикрикнуть на «жену», показать кто в доме хозяин… На что она немедленно разразилась такой тирадой, которую перебить и все трое вряд ли бы сумели! А в завершение так три раза подряд долбанула его клювом по макушке, что, без сомнений, у этого бедолаги сразу же отпало желание слетать куда-то «налево», куда звали приятели-холостяки… И он, не пытаясь даже как-то защититься или возразить хоть единым звуком своей любимой, как ни в чём не бывало спустился снова на землю, приступив к поискам сухого строительного материала для постройки совместного жилья…

Постояв ещё с минуту, я продолжила свой путь, поражённая и удивлённая до глубины души: как же всё в природе перекликается! Любовь и ревность, сила и слабость, превосходство и подчиняемость… Формы жизни разные, а эмоциональная наполненность – без вариантов!

Вот такую картину с натуры написало мне мартовское утро, используя вместо красок узнаваемые эмоции, действия и поступки, и расплату за опрометчиво принятое решение!