Патефон на полустанке

Есть чему тут подивиться:
полустанок и на оном – 
полоумная девица
с допотопным патефоном!

Рот – с дешёвой сигаретой.
В кружке – местная валюта.
Поезд возле сценки этой
ход замедлил почему-то.

За калиткой подле дома
пролегла тут жизни кромка.
И девчонка незнакома
со стихами «Незнакомка».

А знакомы ей корыто,
огород и шиш в кармане.
А в купе окно открыто –
едут инопланетяне.

Об неё – девчонку злую –
мир их яркий ноги вытер.
– Для самой себя танцую,
не для вас, Москва и Питер!

В танце плыть, едва касаться
Пола сладко им обоим!
Ждёт она в мечтах красавца,
Спутав гаучо с ковбоем.

Хватка времени-бульдога
этой пляски подоплека.
И железная дорога –
та же, что и в строках Блока.

Жизнь бездарная забыта.
Спит она, танцуя танго.
На паркете – след копыта
голливудского мустанга!

До колонки за водою
не дойдет никак, поскольку
крутит ручкой заводною
то ли танго, то ли польку.

Хоть не гаучо – подпасок 
ухажер – из местной пьяни…
На густой траве в пампасах –
след ступни прекрасной пани!

То лиричны, то зловещи,
то писклявы, как цыплята,
звуки – в прошлом – просто вещи,
нынче – антиквариата.

С каждым тактом пляска злее.
Польку? Танго? Бога ради!
И в клубок сплелись, как змеи,
нерасчесанные пряди.

Пляска местной одалиски.
С черной челкою Горгона.
Так нельзя с наперстка виски.
Только с кружки самогона!

Патефонная пластинка –
то ли с полькой, то ли с танго.
И смугла, как палестинка,
та девчонка с полустанка.