2014-3 конкурс. Итоги. Владимир Ласс

Да не обидятся на меня финалисты конкурса,  но качество представленных ими стихов оставляет желать лучшего. Я сейчас говорю не о поэтике и энергетической наполненности, а вещах, о которых современные сочинители забывают. О культуре речи, умении ясно и точно выражать свои мысли,  умении создавать образы,  позволяющие узнавать те глубинные поэтические ассоциации, которые возникают в умах и душах авторов.  Хотя проблема, видимо, не только в литературном мастерстве, которого большинству финалистов явно не хватает, речь и о том, что они сами не смогли до конца разобраться в своих переживаниях и замыслах.  Поскольку,  известно, что тот, кто ясно мыслит, и ясно излагает.

 1. Коридор

Когда дождёшься третьего звонка,
зовущего в финал житейской драмы,
нечаянно потянется рука
рвануть одним движеньем створку рамы,
чтоб сразу избежать дальнейших ссор
и дележа несбывшихся желаний,

но память быстро сложит коридор
из битых кирпичей воспоминаний,
и вновь заставит по нему пройти,
приоткрывая на секунду двери,
за каждой из которых взаперти
томится неизжитая потеря.

За этой на пол брошена фата,
за этой скрипнет детская кроватка,
из этой, чиркнув кончиком хвоста
по голени твоей, скользнёт украдкой
та кошка, робко сделавшая шаг
через порог ещё пустой квартиры…

И ты опять поднимешь белый флаг
перед ущербным, но живучим миром,
что продолжает прятаться в тебе,
звенеть порою памяти ключами
и тупо ныть бессонными ночами
постылой лихорадкой на губе.

Автор стихотворения «Коридор» неплохо владеет техникой стихосложения, умеет свободно и внятно выразить то, что было им задумано. Это признак мастерства и зрелости.   Композиция стихотворения хорошо выстроена, в  нем нет грубых стилистических и логических огрехов,  образы интересные и яркие. Читать такое произведение одно удовольствие. Это, на мой взгляд, лучшее стихотворение в  подборке финалистов. Но и ему бы, если судить строго, первого места я не присудил. Первое место я бы оставил незанятым. И вот почему.

Есть в стихотворении существенный логический промах. Я о выражении «неизжитые потери». О правильности самой формулировки можно спорить.  Возможно ли изжить то, чего уже  нет, то есть то, что потеряно? Но с другой стороны – выражение «потеря» можно представить и не как отсутствие, а как приобретение чего-то, несущего в себе отрицательный заряд. Поэтому в этом случае предлагаю довериться интуиции автора.  А вот развитие образа вызывает серьезное недоумение. Давайте посмотрим, что это за потери такие? Автор перечисляет их, проходя по коридору памяти: свадьба, рождение ребенка, обретение домашнего очага.  Ну, какие же  это потери!? Если бы речь шла о разводе, выселении из квартиры, потере ребенка, тогда, конечно.  Но в данном случае ровно наоборот.  Потеря, видимо, все-таки есть, но о ней читатель может только догадываться. И связана она не с тем, о чем говорится в стихотворении, а с разладом в семье, с проблемами между близкими людьми.

Теперь о вещах менее существенных. Вот несколько фраз и выражений, которые я не могу принять.

«Когда дождешься третьего звонка».  Если бы лиргероиня с нетерпением ждала этого звонка и, наконец, дождалась, тогда - да. Но она-то его  не ждала. Он случился вот и все.

«Рвануть одним движеньем…» Зачем говорить «одним движением», когда «рвануть» и означает одно движение?


2.Осенний день

Притихли липы на бульваре.
В осенней  замерли тиши.
Октябрь их наскоро состарил
И от убранства отрешил.
Спокойно было
               и прозрачно.
Шуршали листьями шаги.
Их шёпот,
         тускл и многозначен,
 И слов
        до нищеты нагих
Произнесенье с придыханьем,
Когда не важен больше смысл,
Туманом  застили сознанье.
 
Меж лип осенний день завис.
 
Слонялся жёлтый лист без дела.
Шла служба. Близлежащий храм
Народом заполнял приделы.
Во всех регистрах пел орган
Канон,
       природе неизвестный.
Бульвар притих - он ждал дождя.
В душе дремали мирно бесы
И ангел,
         с неба нисходя,
Им молча погрозил перстом.


Самое существенное замечание касается того, что  стихотворение распадается на две совершенно самостоятельных, более того, не связанных между собой тематически, части. Практически на два стихотворения.   Второе начинается со слов: «Слонялся желтый лист без дела». Если бы автор не принялся так энергично описывать храм, который, в общем-то, к теме осени ничего не добавлял, проблема не возникла бы. Но композиционное единство нарушено, и именно это снижает ценность произведения.

Первое стихотворение из распавшегося на части конкурсного произведения – лирическая зарисовка, исполненная в минорном ключе.  Кто из стихотворцев не писал об осени?   Казалось бы, что еще о ней скажешь? Но вот нашел автор свежие слова, интересные формулировки. Создал настроение грусти и неяркого прохладного свечения.
Второе стихотворение – тоже весьма симпатичная попытка показать сходное с осенним состояние человеческой души. Тишина, умиротворение, спокойствие. Временное, конечно, потому что бесы в данном случае – символ  страстей, которые в поэзии  ассоциируются чаще всего с весной,  - только дремлют. И только потому послушны ангелу, поскольку время успокоения и время светлой грусти – не их время. Уж весной-то предостерегающий жест ангела их не остановит.    Два символа – телесный, чувственный,  связанный с зачатием жизни в природе, который в нашем представлении   увязывается с языческим началом, и время осени – время тихих размышлений и приобщения к Горней мудрости. Бесы в их фольклорном изображении и ангел, как символ мудрости и душевного спокойствия.

А вот какие замечания возникли по тексту.   

«Наскоро состарил». «Наскоро»- это по смыслу совсем не то, что «быстро». Данное слово - синоним слова «небрежно», «кое-как». О небрежности Октября в стихотворении речи не идет.

«Слов до нищеты нагих». Логически неверное построение, как мне кажется. Поменялись местами причина и следствие. «Нищий до наготы» - такое еще можно было бы принять. 


«Им молча погрозил перстом».  На мой взгляд, не стоило ломать ритм стихотворения последней строкой. Или, во всяком случае, таким образом. Может быть, надо было поискать варианты изменения размера, чтобы строка вписывалась по звучанию в стихотворение более органично? Дело в том, что она не входит в последнюю строфу. Пятая строка. Ритм стихотворения настраивает читателя на то, что дальше пойдет новая строфа. Потому, как мне показалось, здесь бы надо было поставить строку, равную по размеру первым в строфах, то есть девяти слоговую и с завершающим ударением на предпоследнем, а не последнем слоге. Ну, например, (навскидку) «Перстом им погрозил нестрого».
 И сбегание двух «м» - им молча – нехорошо.

3.Ты приходишь дождём...

Ты приходишь дождём, ты себя не жалеешь совсем.
Ты становишься явью, окутанной терпкими снами.
Но, чем ближе хотим мы друг к другу приблизиться, тем
Всё безбрежнее пропасть невольно встаёт между нами.

И, как будто, пульсируя, дни обращаются вспять,
Оплывая тягучей водой по иссеченной раме,
И, когда я к тебе прикасаюсь - опять и опять
Разрывается небо, утробно играя громами.

Ты приходишь дождём, неразрывной сплошной пеленой,
Ты смываешь ту ложь, что минувшие годы не смыли,
А когда исчезаешь - вокруг растекается зной,
Оставляя меня задыхаться в потерянном мире.

Но мне страшно тянуться к тебе, преступая черту,
Чтоб прильнуть, чтоб уткнуться незряче в продрогшую шею,
Чтоб не видеть в зрачках твоих трепетных ту пустоту,
Что собою заполнить уже никогда не сумею.

Стихотворение в общем-то обычное. Таких в Интернете много. Но вот в этой подборке оно, в силу небольшой конкуренции, поднялось довольно высоко.
Мне понравилась только концовка. Интересное завершение, в общем-то, довольно сырого, и в буквальном и в переносном смысле, стихотворения.

Почему я назвал это стихотворение сырым? Чтобы не быть голословным, скажу кое о чем подробней. Например, непонятно, как связано между собой выражение «Ты приходишь дождем» и «Ты себя не жалеешь совсем»? Автор беспокоится, чтобы лирический герой не промок? Или боится, что из него вытечет все внутреннее содержание?  Не могу себе представить пропасть, обладающую волей. Что значит «невольно встает между нами»? Как понять «дни пульсируют» и почему вдруг «как будто»?
И таких оплошностей в стихотворении очень много. Чем иссечена рама и для чего  об этом сказано в стихотворении? Может ли быть пелена не сплошная?
Если мир потерян, то, как  можно в нем   задыхаться?  Если же он потерян кем-то другим, а не тем, кто задыхается, то для этого человека он не потерян, а удушлив.  И наконец продрогшая шея…  Нельзя продрогнуть по частям. Продрогнуть может человек лишь полностью. Попробуйте сказать: «У меня продрог нос», или «У меня продрогла нога». Не получится.
 



4. *   *   *

Оттого ли, что счастье
                ко мне приходило нечасто,
Мое сердце, как клетка,
                в котором тебя я держу.
Но боюсь, что оно распахнется
                и выпорхнет счастье
И не скажет: «Прощай»,
                да и я ничего не скажу.

Нынче я в непредсказанной
                и суматошливой роли —
Птицеловом тебя запираю
                и в том — благодать.
Ах, как хочется мне,
                чтобы в клетке была ты на воле,
Чтоб тебе не хотелось
                от воли такой улетать.

А вокруг столько весен
                и жизнь так прекрасно просторна,
Вот и ветер, проснувшись,
                навстречу рассвету бежит.
Буду я оставлять
              в клетке строчки, как будто бы зерна,
И живи не тужи,
            если сможешь, конечно, так жить.

Словно высохший клен,
                что от ветра надрывисто стонет,
Так когда-то и я
                окажусь над обрывом пути.
Распахну сердце-клетку,
                тебя подниму на ладони
И запрячу поглубже печаль,
                и промолвлю: «Лети!»



Здесь, при всем том, что автор, в общем, неплохо прописал текст, он совершил серьезную логическую ошибку, чем свел идею стихотворения на нет.  Что он держит в клетке сердца? Счастье? Образ любимой? Увы, автор сам путается с этим, говоря то об одном, то о другом. Если счастье, то  это такое  состояние, которое существует независимо от наших желаний. Оно или есть, или  нет. Потому удержать его никак не получится.

 Если же имеется в виду  образ девушки, то ни для него, ни для нее нет разницы, будет лирический герой хранить образ в своем сердце или не будет. Образ не живое существо, а лишь представление, вызывающее какие-то переживания. Получается, что все размышления по поводу правомерности удерживания пленницы -  лишены оснований, а значит, не могут быть предметом стихотворения.  Вот если бы речь шла о любимой женщине, которой он дает свободу, поскольку не пользуется взаимностью, тогда да. Тогда бы и заключительная фраза стихотворения имела смысл. А так налицо несоответствие задумки и исполнения. 

По поводу неточностей в формулировках:

Но боюсь, что оно распахнется
                и выпорхнет счастье
И не скажет: «Прощай»,
                да и я ничего не скажу.

Отсюда следует, что лирический герой  боится не того, что счастье улетит, а того, что улетит не попрощавшись.

«Чтобы в клетке была ты на воле». Сформулировано неудачно. Чтобы в клетке ты чувствовала себя так, как будто ты на воле… Вот эту длинную фразу следует организовать в поэтическую строку. Как? Это уже дело автора.
 
«А вокруг столько весен»… А сколько весен вокруг? Ну, самое большое – одна.

А понравилась мне строка: «Буду я оставлять в клетке строчки, как будто бы зерна»…

Казалось бы, при таком вердикте, как мог я поставить это стихотворение на третье место? В моей системе мер стихотворение это занимает не третье место в ТОПе, а последнее. Все те, о которых речь пойдет ниже, я бы в финальный список  не включил. Только в силу условий, поставленных для обозревателей, я рассматриваю их и  расставляю  в порядке убывания к ним симпатии. 



5. Притча о правдах и истине

Где-то там, на краю земли,
где не видно ни зги
и куда пути замели
годы, страх и пески,
где четыре ветра поют
стае глупых рыб,
а прилив то ласков, то лют,
вырос город-гриб.

В том грибе, сея свет в ночи,
жили тысячи правд –
горлопанисты, горячи,
и у каждой – свой нрав,
взгляды, голос, особый путь,
личный царь и бог.
Город-гриб не вникал в их суть
и терпел, как мог.

Но однажды, других поправ
и вменив им в вину,
объявила одна из правд
прочим правдам войну;
все друг с другом вступили в бой...
Под протяжный скрип,
грузно правды подмяв собой,
рухнул город-гриб.

Кто был крив из них, а кто прав,
кто изгой, кто кумир?
Океан зашумел, забрав
беспокойный мир,
ветер бросил вслед горсть песка...

Там, где нет тропы,
бродит истина между скал
и растут грибы...

Начинается с традиционного запева ни о чем.  Аналог сказочного зачина: В некотором царстве, некотором государстве…  Но значительно мрачней.  И что же там, куда пески и страх пути замели? Нелепицы там сплошные.   Четыре ветра поют стае рыб. Ох уж эти меломанствующие рыбы!  В современной самодеятельной поэзии писать о рыбах, пристрастившихся к музыкальной культуре, стало модным. Впрочем, как оказалось, рыбы  в стихе  упомянуты так, к слову. Ну, действительно, раз они «глупые»,  то  и  говорить о них нет смысла. Автор, между делом обозвав рыб глупыми и оставив без характеристики четыре ветра, пытавшихся покорить рыб своими вокальными данными,  быстренько переходит  к сути.  Оказывается, все ранее сказанное вообще  было не важно. А главное заключается в том, что в этих местах вырос некий Город-Гриб.  Почему Гриб тоже, видимо, не имеет значения, и потому автор не стал утруждать себя какими-то объяснениями по этому поводу.  А  самое главное начинается только после сказанного. Оказывается там

жили тысячи правд –
горлопанисты, горячи,
и у каждой – свой нрав,
взгляды, голос, особый путь,
личный царь и бог.

Емко  сформулировано, кстати,  и очень точно по сути. И далее (оставим гриб за ненадобностью в стороне)

объявила одна из правд
прочим правдам войну;
все друг с другом вступили в бой...

Именно эти обломки от написанного, на мой взгляд, отличный материал для выстраивания  полноценного стихотворения. Только на этом этапе в стихотворении появляется тема. Важная, четко обозначенная. А в конце стихотворения как-то очень скромно, куда скромней, чем навязчивые грибы, возникает вдруг  истина, как противопоставление правдам. Вот он где зачатый, но так и не родившийся конфликт. Поздновато истина появилась. Была она ведь и во время борьбы правд. И что несет она в себе, так и осталось читателю неизвестно.  А ведь здесь отличный повод  для «порассуждать». 

6. Эффект бабочки

в ковчеге - течь. но это ли беда?
к утру прибудет вечный Тамада
и снова станет думать о зачине.

...слезятся щели. компас близорук.

вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине.

ни света, ни просвета, ни огня.

сбивается сердечная возня,
выкидывая паузы наружу.

молчат и Хорс, и Будда, и Аллах.
по треснувшей стене стекает страх
и трётся о невызревшую душу,
с которой - как наклейки со старья –
смываются основы бытия.
лишь волны бродят в поисках ночлега...

...плыви как все, залейся до хандры.
но ты нарушишь правила игры –

откроешь дверь
и выйдешь из ковчега.

--- светает...
воробьи на проводах.
в размокших послеливневых садах
привычно зеленеет время года.

листва лениво сушит естество.

завёрнутое в кокон существо
осваивает действо перехода...

Название стихотворения, созвучное  с хорошо известным в технических науках термином и вызывающее аллюзию к рассказу Брэдбери, настраивает читателя на встречу с изящной и точной в своей выразительности поэзией. Но с первых же строк возникает ощущение стилистической неряшливости, интонационной развязности.  Ну почему это вдруг Бог – тамада? О застолье ведь и речи не идет. Каким образом его думы о зачине должны уберечь ковчег от затопления? И что это за зачин такой?  Как понимать выражение «компас близорук»? Можно было бы принять такое, если бы речь шла о бинокле. Компас должен «видеть» Север, и ничего больше. Близорукий же человек видит очень многое, хотя и не видит тоже немало. При этом важные предметы могут находиться как в пределах видимости, так и вне их. Да и откуда в ковчеге компас? А если это символ чего-то, возникает вопрос – чего? И тут же рядом удачный образ -  слезящиеся щели.  Но таких находок в стихотворении мало. Здесь больше  случайностей, без которых  вполне можно  обойтись – воробьи на проводах,  странный набор богов, среди которых, кстати, почему-то затесался и не бог. Для меня осталось неясным почему автора огорчает их молчание.   Что за естество  сушит листва, и какая надобность  подчеркнуть, что делает она это привычно? 

Как мне показалось, автора подвело стремление написать так, чтобы стихи прозвучали как-то очень по-особому. И получилось вычурно.   Хотя есть и удачные места. Вот что мне понравилось:

Слезятся щели…

вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине.

в размокших послеливневых садах
привычно зеленеет время года.



7. Всё будет. Всё случится. Непременно...

Всё будет. Всё случится. Непременно.
Замру не раз от пенности волос.
Но приглядись: из мокрого полена
безумец вновь затачивает нос.
Полки идут по жниве и посевам.
На свежий труп слетелось вороньё.
Дымится танк, покачивая зевом
разбитой пушки. Иволга поёт.
Ей нужно в краткой жизни отгнездиться
и обучить премудростям птенцов.
Ей наплевать, что корчится столица,
а запад неестественно пунцов.
Безумец ладит голову и руки,
рисует удивлённые глаза,
стучит, и кто-то в душу эти стуки
мне, словно гвозди, силится вонзать.
Над гробиком единственного сына
рождается игрушка из бревна,
и смотрит, замерев,  наполовину
войной опустошённая страна. 
Всё будет. Всё случится. Непременно.
Любовь опять, наверное, придёт.
Увидит и кленовую подмену
о нас уже не помнящий народ.


Очень много случайных, общих, невыразительных формулировок.  Что ВСЁ будет? Почему вдруг после лирического отступления по поводу  волос,  начинается описание технологии изготовления Буратино? Притом какое-то нелепое.  Зачем полено мокрое? Почему резчик из  полена «затачивает нос»? Споткнулась стилистка. Затачивать значит заострять. Карандаш можно заточить. Полено тоже можно заточить, и тогда получится кол. Нежданно-негаданно откуда-то двинулись полки. И как водится в литературе, по жнивью и посевам,  избегая дорог, хотя по дорогам передвигаться много удобней, чем по бездорожью. Автору, видимо, захотелось добавить в стихотворение  драматизма. Отсюда и танк, покачивающий зевом… Нелепый образ, скажу прямо.  Зев - это отверстие. Для артиллерийского ствола вполне подходящее сравнение, только вот покачивать зевом никак нельзя.  Это все равно, что  сказать: «Он покачивал ртом».  Да и в принципе подбитый танк покачивать стволом не может. Тот, что на ходу,  может совершать какие-то движения пушкой, но обездвиженный - нет…  А вот про иволгу написано совсем неплохо.
Но тут вновь появляется папа Карло и остается только недоуменно пожать плечами по этому поводу. Тем более что о его существовании   читатель уже успел подзабыть. Надо сделать усилия, чтобы вспомнить о Буратино, поскольку после того, как было рассказано о заточке носа, уже и войска прошли, и танк стволом покачал, и птичка гнездо свила.
Не сразу понятно, кого называет автор безумцем. Безумец – по первому определению – безрассудный человек, а уж только после этого сумасшедший. И только продравшись через эти смысловые заросли наконец понимаешь, что безумец это не тот, кто развязал войну, а сошедший с горя отец, а Буратино – игрушка, которую он делает для мертвого ребенка. Автора подвела нехватка навыка в стихосложении. Непродуманная композиция стиха, неумелое построение фраз. Ну вот, например:

Над гробиком единственного сына
рождается игрушка из бревна.

То есть, над гробиком сына игрушки рождается сама игрушка. Именно так следует понимать эту фразу, если воспринимать написанное так, как требуют нормы русского языка.

И завершает все   совершенно невразумительная концовка, в которой уместились взаимоисключающие утверждения «непременно и наверное»,  почему-то кленовая подмена (подмена чего чем?) и народ, не помнящий об авторе и еще ком-то, кто для читателя остался неизвестным.


8. Армагед-год

Тихо ползи гадюка по склону холма.
Там на вершине миру придёт лох-нес.
Будет поруха свальная тьмой полна,
а в остальном без галстуков, но не бес...

Бестия в тёмном в полночь задумал путч.
Бледные кони рвутся с поводьев в ночь.
Стае клевретов скопище грозных туч
велено без разбора к холму сволочь.

Бледные всадники медлят, молчит трубач,
Бестия ждёт, в руках растирает прах.
Только скажи, и кони сорвутся вскачь,
Сея в подлунном мире и смерть, и страх.

Тихо ползи гадюка, поспешность — ложь.
Там впереди судьба не в своём уме.
Тихо ползи гадюка, пока ползёшь,
Бледные кони останутся на холме.




Три последние стихотворения я бы поставил в один ряд, поскольку не существует критериев, опираясь на которые можно их оценивать. Я такие стихи, лишенные и видимого и невидимого смысла отношу к категории псевдоассоциативных. Авторы, работающие в этом направлении,  случайным набором слов пытаются достичь некоего, как они считают, резонансного эффекта, который читатель должен ощутить фибрами души. Мне ближе стихи, написанные при участии головы. Однако и приверженность к абсурду требует соблюдения основополагающих логических и грамматических норм.

Подробно на стихотворении «Армагед-год» останавливаться не буду. Я уже все высказал автору по этому поводу. Повторю только, что надо лучше вычитывать стихи. Обращения на письме выделяется запятыми, как минимум, и в названии Лох-Несс допущено три ошибки.

9. Осень во времени

Здесь дне-вне-пад. И дни опадают гулко –
 осень кропит опавших: да будут святы.
 Тьма, расползаясь, пятый отыщет угол
 в мире, в котором снова любовь распята.

 Холод пожнёт плоды - хлеборобец ловкий,
 время пройдётся, будет стерня фасетом.
 Слышишь, курлычут? К новым краям зимовки
 души летят простивших тебя блаженных.

Для меня это стихотворение – набор слов. Притом, не всегда внятных. Что за хлеборобец? Откуда это стилистическое убожество? Есть претензии к технике стихосложения.  Две рифмы из четырех я за рифмы не считаю. Это «гулко- угол», «фасетом-блаженный». Да и причем тут фасет? Фасет -  скошенная грань чего-либо. И совсем не обязательно острая. На зеркале, например, делают такие отточки для красоты. Стерня же – остатки  злаков после уборки.  Если принять эти остатки как совокупность – то нет у нее фасета. Да и у каждой высохшей травинки в отдельности тоже  нет. Так что фасет здесь и не в рифму, и не в смысл.  Впрочем, о смысле  по поводу данного  стихотворения мне не нашлось, что сказать.   
 
10. Р.s.

Кафешантан у старой пристани давно закрыли,
загривок благородной осени редеет с каждым днём,
ты скажешь, опадают рудименты - листья-крылья.
Не стало лета, но летят сухие выписки о нём.

Руины замка вовсе обветшали, до смешного,
залив волнуется, уходит в небо, будто в мир иной,
вода стремится вспять, к Началу, где царило Слово,
теперь забытое царящей у нагорья тишиной.

Соседке мнится, скалы прячут на вершинах камни,
провисли тучи, словно в спальне под колбасником кровать,
не дождь, а даже чуть, пусть из глазной пипетки капнет -
прорвутся тучные мешки, и городу несдобровать.

Все те же люди, статуи. Порой болит предплечье,
дрянная дверь не поддаётся, мучаюсь с твоим ключом.
Не приезжай, кафешантан закрыт, заняться нечем.
Залив уходит и молчит, уже не разобрать о чём…

В этом стихотворении смысла еще меньше… Хотя автор, похоже,  и не стремился к тому, чтобы написать стихотворение, поддающееся осмыслению.  Есть такая модная игра, которая занимает многих, сочиняющих стихи – писать «мимо слова», будто бы обращаясь напрямую к подсознанию читателя, минуя разум.  Понятно, что и среди читателей есть такие, кто принимает условия этой  игры. Иные потому, что сами из числа пишущих в данной традиции, некоторые же поступают так по тем причинам, по которым окружение Голого короля восторгалось  новым платьем своего государя. Технически стихотворение выполнено грамотно. Рифмы вполне приемлемы, размер выдержан. Но  автор невнимателен к формулировкам.  Отсюда  фактические неточности в тексте.

«загривок благородной осени редеет с каждым днём». Загривок не может редеть, потому что это «задняя часть шеи». Редеть может грива.
 

«ты скажешь, опадают рудименты - листья-крылья». Рудименты – это органы,  утратившие свое основное значение. А так как листья никогда не были крыльями, то и рудиментами они не являются.

«Руины замка вовсе обветшали, до смешного». Руины обветшать не могут, поскольку руины – это развалины, то есть сами по себе представляют крайнюю степень обветшания. Обветшать может   строение. И не представляю, что может быть смешного в ветхом здании.

«Соседке мнится, скалы прячут на вершинах камни». Соседка-то здесь откуда? Да еще такая странная. Скалы и есть камни. Камни прячут на вершине камни?

«Словно в спальне под колбасником кровать». Колбасник это кто? Так раньше в России называли немцев.  Немцы-то тут причем?

Ну, а последние строфы написаны столь небрежно, что разбирать следует пословно. На это у меня нет ни времени, ни желания.

Еще раз рейтинг:

1. Коридор
2.Осенний день
3.Ты приходишь дождём...
4. *   *   *
5. Притча о правдах и истине
6. Эффект бабочки
7. Всё будет. Всё случится. Непременно...
8. Армагед-год
9. Осень во времени
10. Р.s.


И в завершение обзора.  Я упомянул о стремлении некоторых авторов писать отвлеченно, а иной раз даже нелепо. Некоторые делают это из-за того, что не могут писать иначе – не дал Бог литературных талантов, а писать хочется. Другие потому, что им скучно писать как все, а по-своему у них в реалистической манере не получается.   Сектор таких написанных «невпопад» логике и стилистике произведений постоянно растет. Главная причина в том, что труда составление стихов без смысла требует немного, а число желающих приобщиться к «высокой», «элитарной» поэзии становится все больше.   И тут встает вопрос: «Если есть производители и потребители данного литературного продукта, то, возможно, и в существовании этой литературной отрасли тоже  есть смысл?» И тогда таким, как я, ретроградам  следует не обрушиваться на них с позиции литературных ортодоксов,  а помочь осмыслить их место в литературе.  Правильней всего было бы  придумать ему название  и помочь оформиться как особому направлению, поскольку к жанру поэзии все эти заклинания, по моему мнению,  имеют лишь формальное отношение. Пользуясь возможностью, я бы рискнул предложить организаторам этого конкурса в следующий раз  создать две конкурсные номинации: одну – для последователей классического направления в поэзии, другое – для  приверженцев абсурдистского направления. Тогда и соревнования будут проходить на равных, и упреков модернисты в свой адрес не услышат.

Владимир Ласс