Бедный ежик

Когда Максиму исполнилось три года мы отдали его в детский сад. До этого  с ним постоянно находилась я, даже пришлось мне, на год с небольшим, поменять работу..., чтобы почаще оставаться с сыном. Настолько тряслась над ним, что никаким бабушкам его надолго не оставляла. Только со мной! Из картографа пришлось на полтора года переквалифицироваться  в стрелка охраны. Оказалось, что есть на свете и такая интересная должность. Мне в моем предприятии "Аэрогеодезия" пошли навстречу и пристроили, так сказать,  в неплохое место, - "сутки через трое", охранников там было четверо и иногда меня, не гласно, отпускали домой даже  на неделю и я спокойно, без зазрения совести, проводила это время с сыном. "Стреляла" же, в основном, только глазами. Настоящего оружия  в эти глаза  в помине  не видала. Оно  благополучненько и во все времена лежало опечатанное в сейфе. Но, по исполнении сыну трех лет, вернулась к своей прежней работе, а его, как я уже сказала, отдали в садик. Пошел он сразу без   слез и капризов, с вдохновенным  удовольствием. В садике он  быстро освоился и завел себе друзей.  В то время тетя моего мужа работала в отделе игрушек Гостиного двора Ленинграда. Тогда еще был Советский Союз, был Ленинград  и место продавца (в любом отделе Гостиного Двора), было, мягко сказать, очень и очень неплохим.  Игрушек превосходных, сами понимаете, у нашего единственного и всеми любимого чада было предостаточно. Но больше всего мне( как девице из многодетной и не богатой семьи и в детстве не очень избалованной игрушками) очень нравились маленькие , около 10- 15 сантиметров величиной,  немецкие резиновые изумительные игрушки. Теперь много всяких, разных-прекрасных, но тогда они были большой редкостью. А у нашего сына, по воле случая, были. Этими игрушками я бы, наверное, сама с удовольствием  играла, но... время ушло и я просто, с наслаждением, разглядывала их смешные мордочки и нагло  пользовалась  родственными связями, чтобы непременно отхватить что-нибудь еще. Теперь из тех игрушек у нас  ничего не осталось. Когда Максим уходил из садика почти все, за небольшим исключением, как и великолепные детские книги дошкольного возраста, мы решили подарить заветному детскому саду. Но... я несколько забежала вперед.
Игрушки!  Игрушки были потрясающие: какие-то пираты, прекрасные и образные, милые  мультипликационные зверушки, девочки-мальчики во всевозможных одеяниях и с потрясающе выполненной мимикой. Был среди этой коллекции и потрясный ежик  в клетчатой стильной жилетке, в классных башмаках и ... с трубкой во рту, с серьезной и немного шкодной мордочкой. Вот,  об этом ёжике и пойдет  речь. Максим, конечно же, как все мальчишки, обожал машины, танки, пистолеты и прочую мальчишескую дребедень, но иногда и мелкими симпатягами не пренебрегал. И этот ежик ему тоже приглянулся. Стал   он именно его брать с собой частенько в детский сад. Таскал,таскал, приносил его благополучно домой, а дома ""натаскивал его" на "мужескую ноту" - катал в своих многочисленных танках и машинах.
И вот, однажды, приходит он  домой  без своего "маленького товарища". Проходит несколько дней и вижу, что любимый ежик уже и не любимый, а его попросту  нет. Идем с сыном  в садик. Спрашиваю:" Максим! А где же твой ежик?" "А-а-а, - говорит, - Лешка его в кусты закинул, еще несколько дней  назад!" А на улице осень,  дожди  уже пошли. Говорю Максиму:" И что же, тебе его совсем - совсем не жаль?" "Не-а, - говорит, - он так здоровски летал!"  "Да?,- говорю,-  а представь, что твой ежик лежит там один - одинешенек, в кустах, на дожде, промокший, всеми позабытый, позаброшенный и думает: "Бросил Максимка меня, бросил навсегда своего верного  друга, совсем позабыл и нисколько ему меня не жаль. А скоро зима..." У Максима вдруг начинают подрагивать губы, глаза стремительно  наливаются  крупными  слезами,  он  еле сдерживается, все сильнее  напрягается  и,  вдруг..., слезы уже градом  текут  и прорывается  неудержимый, громкий,  детский  рев: " А-а-а..., га-а-ад, Алешка! А-а-а-а.... Приду,  задам ему сейчас, гаду!!!"   Стою   дура дурой, растерянная и испуганная  не на шутку,  не зная,  что же мне теперь делать, что же мне теперь  придумывать,  что сыну  говорить... А двери садика уже рядом.