Сказание о старце Амвросии и разбойнике Савве

                I

Говорят, что где-то под Козельском
Есть обитель Божия, святая…
Помогают там и погорельцам –
Свято место пусто не бывает…

Был про то наслышан некто Савва…
Что ж, огонь к достатку неразборчив:
Был тут дом, а нынче вот канава…
Говорят, что это из-за порчи,

Что постигла раньше это место:
В древности убили тут монаха.
Зла закваска – значит, зло и тесто:
Савва был умелец, но неряха:

Зажигая под вечер лучину,
Уголек он бросил под крылечко…
Наблюдали жители картину –
Вспыхнул дом, как мартовская свечка.

В пламени погибли сын и дочка,
А жены уж не было на свете.
«Все виновны! – вздумал он, - и точка!»,
И поджег усадьбу на рассвете.

Барин был, конечно, не подарок –
Как зальет глазенки свои бычьи,
Не посмотрит, юн ли, перестарок –
За любую малость в морду тычет.

Чтоб его в бараний рог согнуть бы?!
Нет, поклоны милостиво клали…
Но не нам вершить чужие судьбы!..
Обезумел Савва от печали,

И в таком кромешном состоянье
Скинул лев козлиные одежды:
Стал разбоем жить без покаянья,
Позабыв о вере и надежде.

Стала месть его духовной пищей –
Он и крошки слизывал с тарелок…
А любовь жила на пепелище,
Вдалеке от всех его проделок.
                II

Мало что болтают в этом мире,
Речь заходит и про Божье царство…
Так, услышал как-то он в трактире
Про святую пустынь и про старца,

«Что живет в обители безгрешно,
Помогая людям где советом,
Где благодеянием поспешным,
Возвращает смертных с того света,

Отверзает очи слепородам,
Утешенье дарует скорбящим,
Да на равных с страждущим народом –
Не законник с взглядом леденящим».

Не найти в бурьяне да крапиве
Радости, и нет ее на лицах…
Стал мужик в отчаянном порыве
В чистом поле Боженьке молиться,

И решил последним отреченьем
Положить несбывшееся чудо…
И добрался с этим настроеньем
До священных мест из ниоткуда.

Он провел неделю в ожиданье,
И постом кормился, и молитвой,
И дошел почти до отрицанья,
Прогорев в огне духовной битвы.

И уже собрался он в дорогу,
Как услышал шепот: старец будет!
И сказал неслышно: «Слава Богу!»,
Ну а втайне ратовал о чуде.
                III
 
Вышел старец сгорбленный к народу,
Улыбнулся светлыми очами:
«Что тебе, мой миленький, угодно,
Что нашел у старца под ногами?

Умыкнул невесту ли чужую,
Иль убил кого-то в пьяной драке?
Расскажи беду свою большую…
Ишь, зашлись, залаяли собаки,

Заскреблись взволнованные кошки…
На душе-то, вижу, неспокойно…
Как слепому птенчику в ладошке,
Как скотине, согнанной на бойню…

Не берись с Создателем тягаться –
Все грехи, - запомни! – от гордыни.
Прослывешь у Бога святотатцем…
Кем и был с рождения, и ныне…

На душе, поди-ка, вельми горько…
Потерпи – получишь воздаянье:
Он взойдет, как утренняя зорька,
Будет встреча – через покаянье.

Есть прощенье каждому. Страдалец
Не оставит родственные души…
Возвращайся к Истине, скиталец,
А не то отдергаю за уши…»

По щеке провел его небритой –
С плеч мужичьих тяжкий груз свалился:
«Что ж, вернусь к разбитому корыту,
Но зато как заново родился!»
                IV

Много ль надо в жизни человеку?
Каплю влаги да краюшку хлеба,
Да чтоб не был нищим да калекой,
Да чтоб вдоволь воздуха и неба!

Не живите логикой вороньей,
Выгоды по-лисьи не ищите,
Чем хитрее – тем он казенней…
Ну а кто не понял – не взыщите.

А чтоб было радостно кому-то –
Отдавайте свой кусочек сыра.
Начинайте жить – с любой минуты,
Это тоже радость – не от мира!