Где живет счастье...

   На казенной  кровати можно было поместиться, при условии абсолютного  слияния, с друг другом... 
  Как же это сладко и мучительно, сдерживать стоны, когда безумствует кровь, когда рвутся, ко всем чертям, все условности, и нравственные заповеди....
  Расставались под утро.  Весеннее  солнце нахально слепило глаза. Когда она окончательно просыпалась, на подушке  ее ждали  цветущие ветки пахучей сирени, что обильно разрослась в старом дворике дома... 
  За медовый месяц оба похудели,  под ввалившимися глазами красовались  синяки. Соседи по коммуналке многозначительно хмыкали, пряча усмешки...
 
  Потягиваясь, в чем мать родила, она подходила к окну,и улыбалась старым липовым аллеям, милым старушкам,  кормившим  голубей на бульваре.
  Солнечные лучи  бессовестно обласкивали ее, скульптурно вылепленную  грудь, с розовыми сосками; впивались в тело, целовали пушок внизу живота... Что-то в ней было от чистоты юной Афродиты. Сколько охотников желали  ее, а она мечтала о сногсшибательном галстуке, и паре ботинок  для любимого, к дню рождения...

   Прошло, без малого, двадцать лет. Дом предназначался на снос.
Посреди комнаты  с отвалившейся  штукатуркой, и и паутиной  по углам, задумчиво  стояла  ухоженная молодая женщина, перебирая  нервными пальцами  автомобильные  ключи. Неужели это они  были так неприлично счастливы здесь, в этой странной,
обшарпанной комнате? И зачем она пришла сюда? 
*
(Сокращенный вариант)