оutside

в белой камере тихо.
в моих нескольких
метрах - пусто.
и я - зажатый в углу.
на полу, где всегда
невыносимая чистота.
её совершенство слепит
мои голубые глаза.
я смотрю сквозь стекло
и серебристость железа
в эти грустные лица.
только не выразить мне
в их адрес печальную жалость.
те, кто ходит снаружи,
следят за моими шагами,
и смотрят сквозь прутья
как на ожившую падаль.
но мне безразличны
их злобные, жадные взгляды,
я улыбаюсь сквозь боль
и считаю минуты.
я обвиняюсь во всём,
нет счёта моим преступлениям.
я - вольнодумец в системе,
где нет таких отклонений.
нарушая запреты
о свободе мышления,
я лежу на полу,
никого со мной нет.
размышляю спокойно
о тяжести ситуации,
о том, что никто не позволит
увидеть последний рассвет.
кто-то после меня
будет помнить остывшую гладь
синеватого льда
на широкой мёрзлой реке.
кто-то после меня
будет ночью бродить
по руинам тех улиц,
где я обретался когда-то.
кто-то после меня
в моём чёрном как ночь сюртуке
выйдет вольным из стен,
и лоснящийся ворот поправит
чуть-чуть угловато...
в белой камере тихо.
и те, кто смотрит снаружи,
останутся вольно дышать,
переполнять свои лёгкие
насыщенностью кислорода.
я же останусь навечно
неподвижно и скучно лежать
под пустыми руинами
обветшалого Города.