Вечный жид. Продолжение 4

                Какой волшебный аромат!
СМЕРТЬ.(Шутливо кокетливо.)
                Амбре, не Бог весть, от Диора
                Вот тост! - забуду я не скоро,
                Разит точней чем автомат.
КАИН.
                Понять нам сложно души русских ...
ИЛИЯ.
                Какая  сложность в душах их?
                Ни в чём отличья от французских,
                Немецких, финских и других.

                Они, мне, любы и в чести!
                Я, Каин, разницы не видел.
                Да, будет бит кто их обидел -
                Научат праведно вести.
                Разбили шведов под Полтавой,
                Монголов орды стёрли в прах,
                В боях, увенчанные славой,
                Их рати взяли и Рейхстаг.

                Смотри, Енох, (Показывает на секретаря.)
                один русак
                Среди евреев затесался
                И ведь смышлёным оказался -
                Ни дать ни взять донской казак.
                Являет к старшим уваженье,
                Зело печётся о стране,
                Не зол, простив нам униженья,
                Но хвост накрутит сатане.

СМЕРТЬ.
                Коль баба я, - то не смолчу!
                И пусть, как Костя, не сумею,
                Тягаться в тостах с ним не смею,
                Но всё же, я, сказать хочу:
                Известно вам, что все народы,
                А Каин, знает лучше всех,
                Адама с Евою породы,
                Из рая изгнанных за грех.

                От них: монгольский скотовод,
                Француз - любовник бесшабашный,
                Испанец - гордый и бесстрашный,
                Варяг - властитель бурных вод -
                В глазах Творца, (и, в прочем, Смерти)
                Они, как грешники, равны -
                Отцом любимы, как все дети,
                Вне наций, цвета и страны.

                Но люди, это позабыв,
                Разрезав мир на лоскуточки,
                В слепой вражде дошли до точки,
                Где в бездну адову обрыв
                Огнём чистилища пылает,
                Как будто  дьявольская пасть,
                Но мир безумный к ней шагает,
                Чтоб в Лету кануть и пропасть.

                Толпе, слепой, не ведом страх,
                Богатства алчущей и власти,
                (Как никогда, две эти страсти
                Приобрели сейчас размах).
                Но то в толпе все духарятся,
                А лично, - в миг слетает спесь.
                Творец  меня послал заняться
                Проблемой этой прямо здесь.

                В своей работе до сих пор
                Промашек, я, не допускала:
                Кто Смерть - напомню для сначала,
                Устроив выборочный мор
                Среди коварных кукловодов,
                Адептов дьявольских идей,
                Сосущих кровь земных народов
                В угоду низменных страстей.

                И сколько б козней и преград
                Не строил дьявол в их защиту,
                Согласно новому лимиту,
                Я скопом их отправлю в ад.
                За что и тост свой поднимаю,
                Чтоб вместе выпить за успех.
                А вам, всем, здравия желаю
                И меньше жизненных прорех!
(Все аплодируют и выпивают. Секретарь пригубив тут же ставит
на стол свой канфар. Смерть это замечает и с недоумением и укором
обращается к нему).
СМЕРТЬ.
                За мой успех не стал ты пить?!
                (Секретарь отрицательно качает головой.)
                Тогда озвучь свою причину!
СЕКРЕТАРЬ.(Решительно.)
                Меня, не пьющего мужчину
                Включи в свой штат?!  Хочу служить.
                Уж я смогу метлой поганой
                С Земли смести всю грязь долой,
                А в День Победы долгожданной -
                Напьётся Русич удалой!

СМЕРТЬ.(Удивление, растерянность и восторг одновременно.)

                В своём ли, Русич, ты уме?!
                Не уж-то дурно с перепоя?...
СЕКРЕТАРЬ. (Грозно.)
                Тебе, мужик сказал! Не спорить!
                Я в рыло дам любой чуме,
                Сверну любому чёрту шею.
                Бери, хоть мёртвым, хоть живым,
                А опыт есть, не оробею,
                Хоть добровольцем рядовым.

(Ещё в момент реплики Константина все начинают улыбаться, потом
похихикивать и наконец, откровенно смеяться. Агасфер промокает
глаза платком. Енох смеётся выгнув спину назад, ладони уперев в
поясницу, запрокинув голову так, что его борода торчит почти
параллельно полу. Иоанн смеётся как бы кланяясь, поддерживая свой
животик руками. Каин, улыбаясь, в позе роденовского  <<мысли теля>>
сидящего за столом, смотрит на секретаря с неподдельным интересом.
Илия с чуть заметной улыбкой одобрения. Смерть с выражением
материнской озабоченности, мол << Как ты ещё молод и глуп сыночек>>,
в задумчивости отвечает на его просьбу с теплотой и пониманием.)
СМЕРТЬ.
                А что!? Чего б не взять тебя?!
                Ты не поддашься, вижу, страху,
                Склоняя голову на плаху
                Так правду искренне любя...
           (И решительно.)
                Взять? Что ж, возьму, но часом позже,
                Но знай: мой час, - здесь век один.
                Ильи пророчество не гоже
                Нам рушить! Здрав будь, Константин!

(Реакция всех неоднозначна. На фразе: <<Здрав будь, Константин!>>
она отталкивает его от себя в сторону авансцены. За секретарём
закрывается занавес. На авансцене появляется автор).

                Картина 2. Явление 1.

КОНСТАНТИН. (Автору.)
                Ты, что-то здесь перемудрил!
                В какие, на хрен, добровольцы?
                Ещё бы принял в комсомольцы!
                А лучше б, в партию втулил,
                Чтоб у народа в авангарде
                Нёс гордо знамя Ильича
                И от идей его в азарте
                Ковал орало из меча
                Булыжником в душе с марксизмом,
                В рядах борцов с капитализмом!

АВТОР. 
                Юродствуй, смейся, дорогой!
                Я б в этом слёзно повинился, -
                Прости! Подобный грех случился,
                Верь, в первый раз с твоим слугой.
КОНСТАНТИН.
                С каким слугой? Ты бредишь что ли?
                Я молодой! Ещё не жил!
                На смерть меня по доброй воле?!
АВТОР.
                Ведь смерть, на век, я отложил.
                Я сделал пьяницу - непьющим,
                Пример давая всем живущим.

КОНСТАНТИН.
                Прощаю. Сам просёк косяк?
                Нет, вряд ли. Умные мыслишки
                Вы, друг у друга, цап из книжки -
                Чуть-чуть подправил... и <<ништяк>>.
АВТОР.
                Отвечу. Я со всем стараньем,
                Хоть дождь, хоть снег, мороз, пурга,
                Корпел над жизнеописаньем
                Твоим! Так чей же я слуга?
                Коль что не так - лист в урну. Сразу!
                Где ты хамишь - подкрашу фразу.

КОНСТАНТИН.
                Всё! Въехал. Я, дружу с башкой,
                (нараспев) Но Костя, кажется, влюбился...
                Что смотришь? Ты ж подсуетился
                И растревожил мой покой.
АВТОР.(Мечтательно, с лёгкой грустью.)
                Когда влюбляются, находят
                В привычных звуках старых слов
                Нюансы те, что души сводят
                К гармонии двух голосов,
                К возвышенной волшебной рифме
                Где бьётся пульс в едином ритме.

                А ты шаланды в порт ведёшь, -
                Но где же здесь души томленье?!
                <<Я помню чудное мгновенье>>...
                Нет! Не хрена ты не поймёшь.
                Теперь скажу тебе серьёзно:
                Не стоит выглядеть <<крутым>>,
                Жаргон уйми, пока не поздно -
                В два счёта сделаю немым,
                Как тот, Тургеневский Герасим,
                Что добр душой, да вид ужасен.

КОНСТАНТИН.
                Учту. Спасибо за совет.
                Тебе виднее - ты ведь автор.
                Не прогрессивный, не новатор,
                А рифмоплёт и буквоед
                Из тех, что слов не любит новых,
                Где времени приметы есть,
                Но больше, сленг <<тупоголовых>>
                Не бросит тень на Вашу честь
                Творца, поэта, друга Музы,
                Сплотив сильнее ваши узы.

АВТОР.
                Пусть это тоже перебор,
                Но всё ж приличней и достойней
                И мне за русича спокойней -
                Не вспыхнет может быть сыр-бор.
КОНСТАНТИН.
                А вот по мне - всё как-то тихо.
                Немного дай мне пошуметь?
                Заделал я б развязку лихо -
                Эффект дала бы чья то смерть!

АВТОР.(Указывая жестом в направлении занавеса.)

                Иди, тебя спросить забыли!
                Там ваш подвал на сад сменили.

                Картина 2. Явление 2.
(Секретарь убегает за занавес, где за время их диалога подземелье
превратилось в освещённый полной, яркой луной дворцовый сад
с каменными руинами. Издалека доносится протяжная, грустная
мелодия свирели. В  полуразрушенной стене, сквозь приоткрытую
дверь, из которой поочерёдно появляются персонажи, сочится едва
заметный свет, в пятне которого, останавливается, появившаяся
последней Смерть. Все расположились по обе стороны от неё. Кто-то
садится на камни развалин, кто-то стоит, наслаждаясь лунным
пейзажем и прохладой ночи. Каин стоит невдалеке от Смерти. Енох,
опершись на рукоять своего огромного посоха двумя руками и сверху
положив на них голову, смотрит куда-то в ночную даль. Секретарь,
скрестив руки на груди, плечом опирается на стену с противоположной
от Смерти стороны.

КАИН.(Обращается к Смерти, глядя в бескрайний простор небес.)

                В канун приезда твоего
                Не мало мнений здесь звучало,
                Что там, где есть всему начало -
                То должен быть конец всего.
                Енох, поведал нам, почтенный,
                Когда по Млечному пути
                Летел средь тысяч звёзд вселенной,
                Пытаясь край её найти,

                Но вслед галактики одной -
                Второй просторы открывались,
                За ней неспешно проявлялись
                Другие стройной чередой.
                Не видел он конца пространствам,
                Границ не мог найти мирам,
                Слепящих пламенным убранством
                И был безбрежен Божий храм.

                Ты знаешь мир. Открой слепцу
                Глаза, чтоб видел дальше носа.
                Ответь всего на два вопроса,
                Всем нам, а пуще мне глупцу.
                Достигнуть он не смог границы,
                Ограды, врат ведущих в рай,
                Летая в Божьей колеснице:
                Так есть ли тот волшебный край?!

СМЕРТЬ.
                Я, вам, сказать всё не могу.
                Вопрос коснулся сфер секретных,
                Покрытых тайною для смертных,
                Я! Смерть! те тайны, стерегу.
                А вам, отмеченным Всевышним,
                Скажу: эдем - есть!... Есть и ад.
                И Суд есть, праведный и Высший -
                Ему нет к истине преград.

                Но Каин! Глупо ведь скрывать
                От Смерти тайный смысл вопросов?
                Ты впрямь не видишь дальше носа -
                Зачем тогда их задавать?
                Тебе <<слепцу>>, и Агасферу,
                Коль вы забыли, так скажу:
                Лишь Бог, и в ту, и в эту эру
                Вершит всё! Я ж, Ему, служу.

                Признаюсь, - дел невпроворот!
                Ведь миллионы подчинённых...

(С этого момента  Каин, Агасфер, Иоанн, Енох и Илия, подойдя
 друг к другу, жестикулируя обсуждают какой-то вопрос и придя
к согласию слушают разговор Смерти и секретаря.)
СЕКРЕТАРЬ.
                Возник вопрос у несмышлёных -
                У твердолиственных пород,
                У дуба, в частности, тупого:
                Кто те, сотрудники твои?
                Зачем тебе их столько много?
                Имён, хоть пару, назови?

СМЕРТЬ.
                У них ведь тысячи имён!
                Знать слуг моих, нет проку Костя -
                Не кликнешь их на рюмку в гости, -
                Их столько, сколько и племён.
                Для вас - давно, по мне - недавно,
                Одноязычным был народ,
                Избравший делом самым главным,
                Воткнуться башней в небосвод...

СЕКРЕТАРЬ.(Бесцеремонно перебивает махнув рукой.)

                А, знаю... Это я слыхал:
                На стройке, той, все оборзели,
                Точней погрязли в беспределе...
СМЕРТЬ.
                Однако, Русич, ты нахал!
                За башню троечка! Убога
                В сравненье с тостом эта речь, -
                Там языков Господь дал много,
                Но твой, Он, может и отсечь.

СЕКРЕТАРЬ.
                Прости покорно! Нахамил...
                Привычек грязь - водой не смоешь...
СМЕРТЬ.
                Из слов понятно, что ты стоишь,
                А ты, сейчас, продешевил.
СЕКРЕТАРЬ.
                Поверь, мне совестно и горько,
                Но ты ответишь на вопрос:
                Зачем тебе подручных столько?
                А может быть на них есть спрос?

СМЕРТЬ.(Обведя всех холодным, отрешённым взглядом, как бы
в раздумье, медленно, негромко, но твёрдо, начинает монолог,
постепенно увеличивая темп, динамику и эмоциональную
окраску, подводя к чеканному слогу последней фразы.)

                Курьёзным будет мой ответ.
                По меньшей мере - необычным.
                Один - найдёт его циничным;
                Другой - отыщет в нём навет;
                Жесток и мрачен - скажет третий.
                И пусть. Мне ль, Смерти, угождать
                Всем, строя речь из междометий:
                Ох, болен он! Ах, ей рожать!

                Свой взгляд похвально всем иметь.
(Показывает рукой на дерево.)
                К примеру: вот дрожит листочек.
                Нам, ветер - друг в прохладе ночи...
                Но для листка он враг! Он смерть.
                Погибнет тьма в лучах рассвета,
                А тьма ночная - день убьёт.
                И ваше солнце, и планета,
                И в мире вашем всё умрёт!

                Я, там, за праздничным столом;
                Я, вместе с нищим и богатым;
                С атлетом рядом я, с горбатым -
                Все! Все у Смерти под крылом
                Теченье дней одолевают,
                В никчемной, глупой суете,
                О душах все же вспоминают -
                Когда приблизятся к черте,

                Где ангел, вас хранивший, сдаст,
                А примет душу ангел Смерти,
                Учтя в реестре на конверте
                Грехов накопленных балласт.
                Но наш, рассчитан эскалатор
                По старым СНиПам, а теперь
                Грехов так много, что дозатор
                Мотор блокирует и дверь.

                Тогда помощников черёд
                Тащить чужих грехов всю тяжесть.
                Порой, кто дюж на вид и кряжист,
                Кряхтя, согнувшись их несёт.
                А я присутствую незримо
                Во всём, повсюду и всегда.
                Ни кто, ни что неотвратимо
                Умрёт, исчезнет без следа.

                Да, я во всём! Всегда! Везде!
                Повсюду я: и в дне, и в ночи,
                Где пулемёт нещадно строчит,
                В рождённой только что звезде.
                Я в ваших женщинах любимых,
                О жизни призванных радеть,
                Я в муках их невыносимых,
                Что дарят жизнь, - рождая смерть.

(Невысоко, но резко взметнув чуть согнутые руки и замерев в этой позе,
медленно поворачивая голову. Исподлобья, она смотрит уже пылающим
и в тоже время леденящим душу взглядом, сначала на оторопевших героев,
затем на зрителей тут же приняв обычный вид, продолжает прежним
тоном.)

                Что, страшно? Я пугать могу!
                Но всё, что сказано - серьёзно.
                Гротескно несколько, и грозно,
                Нагнала, так сказать, <<пургу>>,
                Хотя лишь правда в слове каждом
                Поможет умному понять,
                Что жизнь, Им, данная однажды
                Грешно на суетность менять.

ИОАНН. (обращается ко всем)             От слов твоих, не дать, не взять -
                В жару сквозит мороз по коже...
                Тебя любить никто не может,
                Но всякий должен уважать!
                Кого прислать нашёл Господь.
                Вот уж провидец Вездесущий.
                Ты сможешь грядки прополоть
                Чтоб возродился мир цветущий!

                Нет для тебя ни в чём проблем
                Неподдающихся решенью.
                Ты ближе всех нас к населенью
                А ты и он (кивает в сторону Кости)
                крутой тандем.
                Но вот конфуз! Стряслась беда!
                Уже злорадствует Геката!
                Проблем возникла череда
                Из-за нетрезвого солдата.

КОСТЯ.                Какой к чертям ещё солдат!?
ИОАНН.                Что спутал коридор с похмелья.
                Теперь ему не до веселья...
                Дадут как минимум штрафбат.
                Представь! Ведь он не спал всю ночь -
                Был в самоволке у подружки
                А он до прелестей охоч
                Особенно своей толстушки.

КОСТЯ. (к залу)                Как будто трезв... А мелет чушь!
                Он бредит? Или я рехнулся?
КАИН.                Тебе, чтоб правда, не свихнулся
                Готовит он холодный душ.
                И горячиться не к чему -
                Ты всё узнаешь очень скоро:
                Как всё случилось... Почему...
                В его словах ни капли вздора.

(Енох неспеша подходит к Константину и показывает рукоять посоха)

ЕНОХ.                Вот видишь шар земной в огне?
                И это очень символично!
                Ведь жизнь людская драматична,
                А ты уже прижат к стене.
                Твой "Боинг" падает с небес,
                Как шар земной огнём охвачен...
                Ты слышишь крики стюардесс?
                Здесь вывод прост и однозначен!

                Наводчик меткий - высший класс!
                Но перепутал спьяну цели:
                Меридианы... Параллели...
                Здесь, в небе, уйма всяких трасс.
                А он, трясущейся рукой
                Неверный номер ввёл в расчёты.
                Всем вам отпев "За упокой" -
                Потом пошло всё как по нотам.

Слышится нарастающий звук падающего самолёта.