Путь к признанию

               
               
   

       На начальном этапе признание новой службы, которая ломала все существующие каноны клинического мышления врачей, проходило с трудом, что в основном было связано с их неподготовленностью использовать и обрабатывать представленную информацию. К сожалению, было много конфликтных ситуаций, и то, что мы были правы, иногда становилось известным только на вскрытии. Но я не отступал, старался максимально объяснять коллегам, что мы все делаем на базе достижений науки и техники и с одной лишь целью -установить правильный диагноз, который позволит адекватно лечить больного.
Приведу несколько плачевных случаев.
    • В терапевтическое отделение Котовской ЦРБ был госпитализирован больной С, 37 лет, с диагнозом - пищевое отравление. Больной находился в шоке. Медсестра Нина Хамурарь по распоряжению заведующей отделением А.С. Черевко промывала ему желудок. На электрокардиограмме - заднебазальный трансмуральный инфаркт   миокарда.   Я   подошел   к   заведующей   отделением    (она пользовалась большим авторитетом) и объяснил, что у больного острый трансмуральный инфаркт, надо прекратить промывание желудка, иначе это плохо кончится. Она очень разнервничалась и начала кричать:
      - Еще ты не учил меня, что делать и как вести своих больных!
     Покажи пленку!
     Взяла ее и стала смотреть в перевернутом виде.
      - Где, где инфаркт? Не видишь, что больному после промывания желудка уже лучше? Я отпускаю его домой.
      - Во-первых, - сказал я, - переверните пленку, во-вторых, я понял, что вы не имеете элементарного представления об электрокардиографии, а в-третьих, я предупреждаю, что, если вы выпишите больного,   то, пройдя 200 -300 метров, он умрет от разрыва сердца.
      - Иди, иди с твоим диагнозом и не учи меня!
    К сожалению, то, что я был прав, доказало вскрытие.
    Как ни странно, но такие случаи и дальше повторялись, пока на одной из врачебных конференций в присутствии замминистра И.Д. Сорочана я выступил и предупредил коллег, что, если кто-то в дальнейшем будет игнорировать мои заключения и больной умрет, я буду вынужден обратиться в прокуратуру.
    • Наш коллега Павел, главный врач участковой больницы, приехавший на районную конференцию врачей, обратился к нам с жалобами на тупые боли в эпигастральной области, которые после приема спазмолитика прошли. На ЭКГ в сопоставлении с другой, отснятой два месяца назад, было выявлено лишь резкое отклонение электрической оси сердца влево, тогда как на предыдущей пленке ось была нормальной. Мое заключение - острый задний инфаркт, необходима госпитализация. Уже другая заведующая, Г.М. Авербух, которая считала, что что-то понимает в ЭГК (правда, и она держала пленку неправильно), проигнорировала мое заключение, сказав, что у Павла обыкновенный гастрит и пусть идет работать. А я настаивал на его госпитализации. Тогда, чтобы доказать мою неправоту, она пригласила по санавиации главного кардиоревматолога МЗ МССР (не помню его фамилии), который аннулировал мое заключение.
      - Завтра, - сказал я, - вы будете иметь классическую ЭКГ кривую
острого трансмурального инфаркта, и тогда вам придется приехать
из Кишинева.
       Так и было. А через несколько месяцев Павел перенес повторный инфаркт с образованием аневризмы и во время выполнения какой-то физической нагрузки скончался.
 
      • В это же отделение был госпитализирован муж нашей коллеги Шейнбаум с задним мелкоочаговым инфарктом миокарда. Через несколько дней динамика ЭКГ была положительная, и активный режим был расширен. На шестые сутки коллега зашла ко мне в кабинет и сказала, что муж чувствует себя хорошо и заведующая
разрешила ему ходить по палате, даже выходить в туалет, и попросила моего совета. Я ответил, что согласно данным ЭКГ еще рано так нагружать его. Позвонил Галине Михайловне и сказал, что не стоит так резко активизировать больного, ибо кривая ЭКГ еще «танцует», и это может кончиться плохо.
    - Аурел Юрьевич, пожалуйста, не учи меня, как вести больных, делай свою работу.
    Только пришел домой, как у калитки появилась машина скорой помощи, - меня просят срочно приехать - с больным Шейнбаумом плохо. На ЭКГ - желудочковая тахикардия и выраженная альтернация сердца, из которой больного не смогли вывести даже после применения дефибрилляции (метод, которым по своей инициативе занимался только я).
К сожалению, такие случаи бывали и дальше, пока заведующая не поняла, что мои заключения и рекомендации надо принимать всерьез.
     • Больного Г., 34 года, перенесшего трансмуральный инфаркт,заведующая, проигнорировав наше заключение о нестабильных данных на ЭКГ, с клиническим улучшением выписала домой. С«выпиской» в руках он поднялся ко мне на третий этаж, где тогда располагалось отделение, попрощаться (я его госпитализировал с острым инфарктом). Но, не успев ничего сказать, потерял сознание.На ЭКГ была зарегистрирована фибрилляция желудочков. После третьей попытки дефибрилляции восстановился сердечный ритм, и больной был повторно госпитализирован в то же отделение, откуда 10 минут тому назад был выписан как клинически здоровый. Об этом случае тогда много говорили и пациенты, и коллеги. А больной объяснял так: «Это Бог послал меня к Аурелу Юрьевичу. Потому что он знал, как возвратить мне жизнь».
     • Наша коллега Маричика, фельдшер санэпидстанции, очень красивая женщина, неоднократно жаловалась на одышку даже при небольшой физической нагрузке и сухой кашель. Терапевты лечили в основном от пневмонии, и безрезультатно. Она обратилась за помощью ко мне. При объективном осмотре сразу обратил внимание, что щеки розовые с еле заметным фиолетовым оттенком, губы со слабо выраженным лиловым оттенком. При прослушивании сердца отметил
усиление I тона и щелчок открытия митрального клапана, то же было зарегистрировано и на фонокардиограмме. На ЭКГ - ритм синусовый, вертикальная ось сердца, признаки гипертрофии левого предсердия. В правых грудных отведениях преобладали потенциалы правого желудочка. Пришел к заключению: выраженный афонический митральный стеноз, необходима консультация в Республиканской больнице для решения вопроса об оперативном вмешательстве (комиссуротомия). После консультации больной у какого-то республиканского специалиста, который высмеял мое заключение, я был вынужден обратиться к кардиохирургу В. М. Паскарюку и попросил его поверить, что у Маричики действительно выраженный митральный стеноз и без операции она погибнет. На операции мое заключение полностью подтвердилось (диаметр отверстия митрального клапана всего 3 мм).
     • В туберкулезном отделении у больного внезапно появилась одышка и посинела верхняя половина туловища. На ЭКГ (по сравнению с предыдущими кривыми) - признаки тромбоза неосновного ствола легочной артерии. Больному нельзя уже было ничем помочь. На консультацию был приглашен профессор А. Вильдерман, который клинически подтвердил наше заключение и захотел увидеть того врача, который по ЭКГ поставил диагноз. Оказавшись в нашем отделении, он изумился, какими диагностическими возможностями мы располагаем. И потом об этом не раз рассказывал на республиканских форумах.
     • Аналогичный случай был и в больнице села Карпинены у молодой роженицы после ручного отделения плаценты. Мое заключение: тромбоз неосновного ствола легочной артерии, отек легкого. В это время из Кишинева прилетел на вертолете профессор П.Ф. Бытка (тогда сосудистый хирург), который опроверг мое заключение и стал вести борьбу с отеком легких. Собравшись уезжать, я сказал, что нас рассудит вскрытие. Ответом были резко сказанные слова: «Кто ты такой, чтобы меня учить!». К великому сожалению, женщину не удалось спасти, а на вскрытии подтвердилось мое заключение. Потом я попросил заместителя главврача по лечебной части В.Тутунару позвонить профессору П.Ф. Бытка и сообщить результаты вскрытия.
     • Подобные случаи не раз бывали в терапевтическом отделении и при новой молодой заведующей, которая считала себя очень знающей и часто игнорировала мои заключения, а вот читать электрокардиограмму так и не научилась, хотя сейчас заведует кардиологическим отделением. Кроме того, у нее дурная привычка – не дослушав до конца, демонстративно бросать телефонную трубку, тем самым оскорбляя собеседника. На редкость завистливая, она постоянно пыталась очернить меня, а главврачей упрекала в том, что не могут найти на меня управу. И только трагический случай заставил ее несколько угомониться. Проигнорировав наше заключение, что у больной, которую она собиралась выписать, повторное повреждение миокарда, она ответила:
    – Вы будете меня учить? Я клиницист и вижу, что состояние больной хорошее.
    Муж ожидал жену, которую выписали, в машине у больницы, а она перед уходом зашла в туалет, там упала и умерла.
После этого случая больных больше не выписывали домой без нашего «добро».
   К сожалению, такую же дурную привычку бросать телефонную трубку и не слушать компетентных советов имела и воспитанница заведующей, ставшая впоследствии тоже заведующей терапевтическим отделением. Конечно, это ранило мою душу.
   Вышеописанные случаи не единичны. Подобное отношение к диагностической службе и к себе лично я встречал как на уровне района, так и в республиканских учреждениях. И хотя работать в такой обстановке трудно, особенно будучи больным, но именно необходимость постоянно доказывать свою правоту всегда держала меня   в тонусе.

                НАУЧНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА

    Наши достижения – результат постоянного поиска и внедрения последних достижений научно-технического прогресса, усовершенствования диагностической аппаратуры и процесса исследования.
   Для рационального использования времени впервые в республике были разработаны уникальные трафаретные бланки и журналы по всем методам исследования, которые позволили в 5-7 раз повысить коэффициент полезного действия аппаратов и персонала без потери качества, а освободившееся время использовать для внедрения новых методов диагностики. Это способствовало значительному улучшению диагностической помощи больным терапевтического и педиатрического профилей, в 5 раз увеличилась оперативная активность хирургов и акушеров-гинекологов. Расширился диапазон и возросло число плановых операций, что позволило разгрузить республиканские учреждения.
   За этот период в отделении было предложено и внедрено 316 рационализаторских предложений по усовершенствованию медицинской техники и процесса исследования (большинство описаны в моих научных работах). Кстати, по материалам проверки, проведенной представителями Всесоюзного Общества изобретателей и рациона¬лизаторов (Москва), около 40% из них квалифицированы как изобретения, но на их оформление нужно было тратить годы. А времени мне всегда не хватало.

    Приведу несколько примеров.
    Технический пример.
  Малогабаритный прибор (18х3х7см) для экспресс-диагностики работоспособности электрокардиографов любых марок для врачей, среднего медицинского и технического персонала. После технического испытания в течение года завод «Медприбор» планировал   его для серийного производства (1976 г.).
   
    Медицинские примеры.
  - Методика определения минимальной активности ревматического процесса у больных ревматизмом без порока сердца (1973 г.).
  - Методика определения нефроптоза методом эхографии (1982 г.).
  - Методика эхографического определения скорости опущения почек при нефроптозе (1982 г.).
  - Эхографические критерии дифференциальной диагностики механических желтух (1984 г.).
   -Косвенные признаки эхографического определения сахарного диабета (1985 г.).
    -Эхографические критерии диагностики патологически изме¬ненного аппендикулярного отростка (1987 г.).
    - Эхографические критерии диагностики прободной язвы желудка и двенадцатиперстной кишки (1988 г.).
    - Эхографические критерии дифференциальной диагностики центрально расположенных кист яичника от чрезмерно наполненного мочевого пузыря при его атонии или острой задержке мочеиспускания (1990 г.).
    Достигнутое связываю и с моим участием в качестве делегата в 72 конференциях, симпозиумах, пленумах и съездах республиканского, союзного и международного значения, где черпал научный заряд для внедрения в отделении последних достижений науки, техники и практики.

 
                ДОСТИЖЕНИЯ ОТДЕЛЕНИЯ
    
      • Начиная с 1968 года отделение стало Республиканской школой передового опыта по внедрению научно-технического прогресса в функциональную диагностику. На ее базе организуются семинары и конференции республиканского значения. Студентам IV-VI курсов я читаю лекции по современным методам диагностики, их посещают практические врачи, руководители учреждений, ученые из Молдовы и Союза, а также зарубежные делегации.
      • В 1969 году на базе школы передового опыта организован Методический центр по вопросам изобретательства, рациона¬лизации и внедрения научно-технического прогресса в практическую медицину. Проведены первый республиканский семинар по использованию изобретений и рационализаторских предложений в медицине, первый выездной Ученый совет МЗ МССР во главе с профессором К.А. Цыбырнэ по вопросу применения современных достижений науки и техники в практической медицине.
      • В 1977 году начала действовать Республиканская школа по подготовке медицинских кадров в области передачи и приема электрокардиограмм по телефону на большие расстояния.
      • В 1980 году в составе делегации СССР (в которой я
единственный был врачом, заслуженным рационализатором) мы
посетили Румынию, где провели переговоры по вопросам
изобретательства и рационализации.
      • В 1982 году открылась республиканская база по подготовке
врачей в области ультразвуковой диагностики, в 1983 году -
неофициальный центр по ультразвуковому методу исследования
республиканского и союзного значения.
За выдающиеся достижения в развитии и совершенствовании службы функциональной и ультразвуковой диагностики коллектив отделения 37 раз занимал первое место, а наши достижения 44 раза были отмечены в прессе, 14 – в радиопередачах, 11 – в телепередачах республиканского и союзного значения.
      • В 1990 году на киностудии «Молдова-фильм» режиссером
Сергеем Ткачом был снят документальный фильм «Этот неудобный Пену» и др.

 
                Оценка моего личного труда:

      • 1967 год – первому среди врачей присвоено звание рационализатора ЦРБ.
      • 1968-1980 годы   – лучший рационализатор МЗ МССР.
      • 1969 год – Аттестат ВДНХ и денежная премия; лучший лектор МССР (бесплатная туристическая путевка в Ленинград).
      • 1970 год - медаль «За доблестный труд».
      • 1972-1977 годы – Почетный знак «Победитель соцсоревнования».
      • В 1974 году мне первому среди врачей республики присвоено почетное звание «Заслуженный рационализатор МССР».
      • 1975 год – Почетная грамота президиума республиканского совета Всесоюзного Общества изобретателей и рационализаторов, Аттестат ВДНХ и денежная премия, Знак «Ударник IX пятилетки».
      • 1975-1977 годы – денежные премии Молдавского республиканского совета ВОИР.
      • 1978 год – Почетный знак «Отличник здравоохранения СССР».
      • 1978 год – Почетная грамота Молдавского республиканского совета профсоюзов за большой личный творческий вклад в развитие изобретательства и рационализации МССР.
      • 1980 год – Знак «За активную работу ВОИР».
      • 1981, 1984 годы – Диплом президиума центрального правления Всесоюзного научного медико-технического общества за активное участие и личный вклад в развитие здравоохранения, медицинской науки и техники.
      • 1981 год – Почетная грамота Общества «Знание» МССР; знак «Отличник изобретательства и рационализации ВОИР», Орден Трудового Красного Знамени.
      • 1982, 1997, 2002 годы – Почетные грамоты МЗ МССР.
      • 1982 год – Почетная грамота Молдавского республиканского комитета профсоюза медработников.
      • 1982-1986 годы – денежные премии МЗ МССР за личный вклад в развитие изобретательства и рационализации в республике.
      • 1974-1987 годы – занесен на республиканскую Доску почета «Лучшие изобретатели и рационализаторы МССР».
      • 1987 год – Почетная грамота ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС «За достижение наивысших результатов во Всесоюзном социалистическом соревновании».
      1989 год – за выдающиеся заслуги по созданию самой современной диагностической службы по обслуживанию сельского населения выдвинут на соискание Государственной премии МССР (завистники сделали все, чтобы не дать возможности участвовать в этом конкурсе). 2000 год – «Почетный гражданин города Хынчешть».2004 год – Человек года."Заслуженный гражданин города Хынчешть", 2017," Заслуженный гражданин Хынчештского района, 2018 год.
    Я понимаю, что эти награды означают большую честь. Однако странно, что в основном меня награждали не за медицинские достижения, а за общественные и технические, т.е. за изобретательскую и рационализаторскую работу в медицине.
    Для оценки моего вклада в изобретательскую и рационализаторскую деятельность в медицине много сделали инженер по изобретательству и рационализации при МЗ МССР Мария Афанасьевна Возияну, председатель ВОИРа республики Никанор Федорович Солкан, который высоко ценил и поощрял мою новаторскую деятельность. Заместитель министра Виктор Николаевич Бену, курирующий эту службу в МЗ МССР, высоко ценил мою работу и уважал меня. Наши уважительные отношения сохранились и по сей день, когда он возглавляет Республиканский комитет профсоюзов медицинских работников. Не было случая, чтобы мое обращение осталось без положительного его решения. Так может поступать только человек высокой культуры. Для него я остался тем же известным на всю страну врачом, который своей работой приумножал славу здравоохранения республики.
   Для медицинской оценки моего вклада в развитие здравоохранения требовалось согласие заместителей министра, курирующих эту службу. Но, например, Н.Г. Лешану не мог простить мне независимость, в какой-то степени неподчиненность и то, что проверяющие из Москвы оценивали работу моего отделения выше, чем работу республиканских и столичных клиник. Другой заместитель министра, И. Гуцу, недолюбливал меня еще с тех времен, когда был главврачом «известной» участковой больницы села Сарата Галбена, которую на районных конференциях медицинских работников я критиковал за фальшивую демонстрацию использования медицинской техники при обслуживании больных,хотя там действительно работали знающие врачи. И несмотря на то, что я был на лучшем счету у министра, а может быть, как раз из-за этого на мою персону в МЗ было наложено «вето». А сам К. Драганюк обычно не вмешивался в дела и проблемы, которые курировали его заместители (и считаю, поступал правильно). Министрам Г. Гидириму, Т. Мошняге и Е.Гладуну уже было не до сельского здравоохранения, не до того, кто там работает, какие у них достижения и заслуги. Тем более что и они не питали ко мне особой симпатии. Их волновало, как бы повыгоднее обеспечить свои больницы дорогой аппаратурой и сыграть свою личную партию.
   Единственный из министров, кого интересовало сельское здравоохранение, был М. Магдей. За короткое время пребывания в должности он дважды посетил наше отделение и помог в приобретении двух новых аппаратов. А министры Т. Мошняга и Е. Гладун даже распределенный мне правительством современный ультразвуковой прибор с Доплером из гранта «Siеmens», позволивший бы максимально использовать мою квалификацию, передали другим медицинским учреждениям, которые до сих пор не используют его в полном объеме. Министр А. Герман десятки раз бывал в нашей больнице в связи с вопросами страховой медицины, но отказался от приглашения посетить наше отделение и помочь в получении прибо¬ров из грантов, ссылаясь на то, что не раз бывал в ранге функционера аппарата МЗ и знает положение. И в который раз подумалось: как портфель портит некоторых людей. Не стану утверждать, что это касается всех, ведь были и такие, как Н. Тестемицану и К. Драганюк, но это скорее исключение.
    Первая телевизионная передача о достижениях нашего отделения была связана с выступлением министра К. Драганюка в честь 50-й годовщины образования МССР. Вторая – была сделана по заявке из Москвы и демонстрировалась по всесоюзному телевидению, что принесло славу нам и республике. Другие передачи и документальный фильм вышли без согласия «доброжелателей» из МЗ. Долго снимал в нашем отделении прекрасный фотокорреспондент ТАСС А. Симановский. Благодаря его высококачественным снимкам с рабочих мест, которые облетели районные, городские, столичные газеты и журналы всех союзных республик и некоторых зарубежных стран, люди узнавали о наших уникальных достижениях в организации диагностической помощи сельскому населению, чего еще не было даже в крупных клиниках. Кстати, многие фотографии, приведенные в этой книге, сделаны А. Симановским, за что я ему очень благодарен.
   Потом журналист Валерий Туря в журнале «Молдова» ; 2 за 1984 г. опубликовал изумительный, правдивый материал «Только сердцу своему я неподвластен…». Этот очерк-быль принес нам славу, а журналисту – первое место в конкурсе «Одержимые». О наших достижениях писали газеты, журналы, говорили с экранов телевизоров. А это воодушевляло нас на новые достижения.
   Чтобы читатель понял меня правильно и не упрекал в нескромности, расскажу, как я получил орден Трудового Красного Знамени. Эта награда была распределена МЗ МССР Котовской районной больнице, и всем было понятно, что получить ее могу только я, так как у меня самые высокие показатели работы. Однако секретарь парторганизации В. Тутунару настроил против меня нового главврача С. Василиу, не знавшего еще истинной ситуации в коллективе, и они решили наградить этим орденом кого угодно, только не А.Пену. И лишь вмешательство первого секретаря райкома партии М. Зорика, который сказал: «Если вы считаете, что А.Пену не достоин этой награды, тогда мы ее у вас заберем, так как другого претендента с такими показателями в больнице нет», – заставило их отступить. Таким образом, высокой награды я был удостоен «под давлением сверху». Эту честь чувствую по сей день как рану на душе.
   Выходит за рамки человеческого понимания то, что я, проработав 50 лет в системе сельского здравоохранения, из которых 39 лет отдал организации самой современной диагностической службы, о которой рассказывали легенды и о которой мечтают и сейчас многие клиники, имея выдающиеся достижения, не заслужил звания заслуженного врача республики. Конечно, по-человечески это обидно, но не жа¬луюсь, так как неофициально меня давно именуют народным врачом, и, находясь рядом с людьми, я чувствую их благодарность и уваже¬ние.    А это высшая из всех наград.
   Я никогда, ни с каких трибун не кричал, что я патриот, как это делали и продолжают делать многие из тех, для кого разгул уличной демократии – лучшее время. Эти лжепатриоты оставляют после себя голые обещания, сеют вражду между людьми разных национальностей, столетиями жившими в мире на этой крохотной земле. А я всю жизнь честно и с достоинством делаю свое дело. Неиссякаемая любовь к земле, к окружающей меня природе, к людям села, которые своими обветренными натруженными руками выращивают хлеб насущный, заставила меня навсегда остаться среди них, для того чтобы помогать им восстанавливать и сохранять свое здоровье.
   1981 год. Медицинские работники республики, награжденные орденами и медалями
  После награждения медики попросили Кирилла Алексеевича сфотографироваться с ними на память. Большая группа медиков компактно стала на ступеньках у входа в здание Правительства. Я оказался во втором ряду, за спиной Кирилла Алексеевича(министра), а он взял меня за руку и поставил рядом с собой, в центре. Мне стало не по себе, что скажут коллеги, но он ответил: «Успокойся, ты это заслужил». Но на фотографии оказалось, что министр поставил меня (скорее машинально) даже чуть впереди себя. Эта увеличенная фотография висит в моем кабинете. Горд, что на ней я рядом с таким Человеком, но каждый раз, когда смотрю на нее, чувствую себя неловко, так и хочется сделать шаг назад, во второй ряд.

                ДВИЖЕНИЕ ПО ВЕРТИКАЛИ
   
   Пока мы занимались чисто функциональными методами исследования, нагрузка отделения была в основном за счет больных нашего района, и лишь 5-6 человек в день, в основном с сердечнососудистой патологией, приезжали из других районов и городов республики. С внедрением ультразвукового метода исследования, особенно после нескольких десятков оперативных вмешательств с подтверждением наших заключений, началось настоящее паломничество желающих пройти это обследование. И если с больными из нашей республики с трудом, но справлялись, то после 45-минутной телевизионной передачи на весь Советский Союз нас и МЗ МССР забросали письмами, телеграммами, просьбами оказать диагностическую помощь.
   Чтобы ознакомиться с нашей работой, в год приезжали 15-20 делегаций врачей, руководителей больниц, клиник, кафедр из республики и других районов СССР. Этот трудный период славы и каторжной работы длился до распада СССР. Мне приходилось ночами читать письма от больных и выбирать, кого пригласить на обследование, кто не обойдется без моей помощи. Выбирал тех, кто прошел обследование в областных, краевых, республиканских и союзных престижных клиниках, центрах и НИИ, а окончательный диагноз им не установили или результаты лечения были неэффективны. Это самая сложная категория больных, здесь нужно подтвердить, аннулировать или поставить свой диагноз, т.е. взять на себя большую ответственность.

    Нелли Павловна Кирияк, заместитель Председателя Совета Министров МССР, курировавшая здравоохранение, красивая женщина с обворожительной улыбкой, умная и боевая, изредка приводила ко мне на консультацию довольно серьезных в диагностическом плане пациентов. Зная, что я сам больной, привозила мне из заморских стран травяные лекарства, такие, как «мумие» и другие. Я ее очень уважал за то, что ценила меня как личность и обращалась для оказания диагностической помощи лично ко мне, минуя министра, руководителей района и больницы, как делали многие. А однажды она приехала без звонка и застала меня за ремонтом 13-летнего «жигуленка».
    – Чем вы занимаетесь, доктор Пену? – спросила она.
    – Да вот, готовлю машину для косметической покраски, – ответил я.
    – А почему не купишь новую?
    – Ой, с новыми сейчас проблема, большая очередь, да плюс много недоброжелателей, – ответил я.
   – Ну хорошо, пойдем в твой кабинет.
Нелли Павловна взяла телефонную трубку, позвонила председателю райисполкома Ксении Павловне Артемий (кстати, очень уважаемый мною человек еще с тех времен, когда работала секретарем РКП и всячески поддерживала мои начинания по основной и общественной работе) и сказала:
   – Ксения Павловна, я звоню из кабинета Аурела Юрьевича, которого только что оторвала от очистки ржавчины с его очень старой машины. Что, нет возможности выделить этому известному на весь Союз доктору новую машину?
Не знаю, что сказала председатель райисполкома, но в продолжение разговора Нелли Павловна спросила меня, какую машину я хочу. И я ответил: «Жигули-2106».
   – Так вот, – продолжила она, – сегодня же из резерва Совета Министров выделяю дополнительно машину для Котовского района, специально для Аурела Юрьевича.
   А через четыре дня меня пригласили получить машину.
К сожалению, эта была наша последняя встреча. Больше я не встречал эту прекрасную женщину, в которой сочетаются красота, обаяние, ум и характер. И буду очень рад, если она отзовется, прочитав эти строки.
По звонку из Министерства культуры я обследовал беременную супругу известного клоуна Ю. Куклачева, гастролировавшего в нашем молдавском цирке. Их интересовало, когда наступят роды, сможет ли она выдержать еще две недели, или надо прервать гастроли и ехать рожать в Москву. После детального обследования я сфотографировал мужское достоинство их будущего сына и сказал, что могут продолжать гастроли, рожать она будет в Москве. (Так и случилось, сейчас их сын уже   тоже известный клоун).
Только собирались прощаться, а в кабинет в сопровождении мужчины заходит пациентка, которую я ждал по звонку из ЦК КПМ. Увидев Куклачевых, она удивилась и сказала:
   – Это же надо так случиться, чтобы в районном центре, далеко от Москвы, в одном и том же кабинете встретиться сразу трем москвичам! Не зря говорят, что мир тесен.
Пациентку представили как заведующую отделом ЦК КПСС по культуре, проверяющую нашу республику. Ночью в гостинице у нее случился приступ печеночной колики. Оказалось, что пациентка три месяца назад перенесла холецистэктомию. Только забыла, что такое приступы, а они опять возобновились. При детальном обследовании я выявил холестероз стенок и мелкие камни в общежелчном протоке. Больная удивилась:
   – Не может быть. Я недавно обследовалась в Лечсанупре Москвы, а также, будучи в командировке, в Киеве, тоже после приступа, и ничего не было выявлено.
    Я повернул монитор, показал ей камешки и сказал, что нужна повторная операция. Позже я узнал, что она была успешно прооперирована, и мое заключение подтвердилось.
     В мой адрес лично и через МЗ МССР поступали десятки тысяч писем, направлений, телеграмм и телефонных просьб из разных уголков СССР с просьбой об оказании консультативнодиагностической помощи. Из них до 1990 года было обследовано 16873 больных, 2713 больным по нашим заключениям и рекомендациям были произведены хирургические коррекции, и во всех случаях наши заключения полностью подтвердились.
   Да, я пережил большую славу, но она меня не испортила, а давала и дает силы   жить и делать добро.
 Могу показаться нескромным, но я хочу, чтобы будущие поколения знали, что я был первым (и единственным) врачом в Молдавии, который эхографически обследовал и проконсультировал десятки тысяч человек из разных уголков СССР, тем самым прославил свой город, район и республику, чем и горжусь. Хотя она так и не оценила мои заслуги по достоинству.
    Далее приведу ряд обращений в мой адрес с просьбой оказать консультативную и диагностическую помощь определенным лицам. Я стал собирать их после того, как в 1982 году меня терроризировало несколько комиссий разного ранга, по анонимным письмам. А мои «коллеги-завистники» (о них я еще расскажу) встречали больных у выхода из отделения (или подсылали их) и выспрашивали их, стремясь собрать на меня компромат. Но им это не удавалось, и они зверели еще больше. Среди подписывавших письма есть и такие, для кого я тогда был «многоуважаемый» или «глубокоуважаемый» Аурел Юрьевич, а когда я нуждался лишь в их моральной поддержке, они предали меня. Не буду их называть, они сами узнают себя.
   Этот архив не похвала моей врачебной деятельности, а служит доказательством, как я был востребован. Для меня он – неописуемое счастье, а для кого-то – повод для черной зависти.
 
 
               ПРОСЬБЫ, ПИСЬМА, НАПРАВЛЕНИЯ, ТЕЛЕГРАММЫ…

                * * *
   
     "... Сердце,что давно уже принадлежит не ему, а тем,кто ежедневно открывает ему дверь и просит его о помощи...!
/журналист-Валериу Туря-журнал "Молдова",1984, № 2/
 
  "... Кое-кто думает, что больших успехов в медицине можно достичь только в крупных столичных клиниках-Кишинева, Бухареста, Москва, Париж...Это не так. И это доказал доктор Пену из Хынчешть всей своей многолетней деятельностью в качестве врача-диагноста. Доктор Пену отказался от приглашений работать в самых крупных клиниках Молдовы, СССР и даже зарубежных и остался, где он ближе к больным-в географическом и человеческом смысле этого слова...ему не нравится подчинятсья  глупым распоряжениям. Он ничего не просит, кроме одного-дать ему возможность спокойно выполнять свой долг...
Среди фанатиков от медицины он стоит на высшей ступени пьедестала. Мы знаем, он не нуждается в комплиментах,признании, но, если мы сами не заметили этого, то люди приняли нас за дураков...."
/журналист Стан Липкану ("Неделя",27.12.1996 г./

   С внедрением ультразвукового метода исследования в реальном масштабе времени (1981 год)и показа на весь СССР 45-минутного фильма о наших диагностических достижениях подтвержденные на операционном столе сотням больным лично в  мой адрес и в Министерство здравоохранения Молдовы поступали десятки тысяч писем и телеграмм с просьбой оказать диагностическую помощь.Мне приходилось ночами читать письма от больных и выбирать тех, которых считал, что не обойдется без моей помощи.В основном, эти были больные,проходившие обследование в областных,краевых, республиканских и союзных престижных клиниках, центрах НИИ а окончательный диагноз не был установлен или результаты лечения были не эффективны.Эта самая сложная категория больных,здесь нужно было подтвердить,аннулировать или поставить свой диагноз,т.е. взять на себя большую ответственность.
 
    Приведу пример:Больная А(34),сама врач, длительное время лечилась от хронического панкреатита с частыми рецидивами на последним инвазивным исследованием в Молдове был установлен диагноз - рак головки поджелудочной железы.Направлена в Москву для прохождения компьютерной томографии(в то время в Молдове не было такого прибора).Заключение:рак головки поджелудочной железы с метастазами в воротах печени. Заключение компьютерной томографии вручили супругу(главный врач),а больной заключение-хронический холецистит, хр.панкреатит. Они ожидали на Киевском вокзале поезда на Кишинев. За их стол в кафе сел человек и между прочим заметил, что женщина ест плохо а муж очень расстроен.
    У жены серьезные проблемы со здоровьем,- сказал мужчина.- Я вас прекрасно понимаю, сам был в таком положении.Обследовался в самых престижных клиник,диагнозы были самые разные.А последний диагноз, поставленный в Москве в онкоцентре, был смертельный:рак поджелудочной железы в неоперабельной стадии. И вот в один прекрасный день, попивая водочку(диета была мне уже "до лампочки")жена пригласила посмотреть передачу по телевизору.Показывали фильм из Молдовы(Котовская(Хынчештская) районная больница, где рассказывалось о чудесах в области диагностики,которые творит доктор Пену, Честно говоря,не очень то поверил(тем более, что речь шла о каком то диагностическом центре районной больницы и такие хвалебные передачи я уже видел не одну), но поехал.А вот сегодня-доктор Пену мой Бог.Поставил совсем другой диагноз: альвеолярный эхинококк в воротах печени с пенетрации в головку поджелудочной железы,полный блок основного протока с расширением всех вторичных протоков поджелудочной железы. Он организовал и прооперировал в 3 городскую больницу Кишинева профессор Константин Цыбырнэ.Именно они спасли меня от смерти. Сейчас еду к доктору Пену на контрольное обследование. Но специально по дороге из Норильска сделал остановку в Москве, чтобы показатсья на глаза тем, кто поставил на мне крест.Увидев меня живым, они очень растерялись и предложили обследоваться.В ответ я скал, что "  благодарен" за предыдущее обследование.Не дождавшийся приезда в Кишинев, прямо с вокзала, коллега позвонил мне и  рассказал о заключение коммпьютерной томмограмы жены,о встречи с больного из Норильска и попросил обследовать жену. Мое заключение: камень основного протока поджелудочной железы 7*4 мм,частично вколоченный в фатеров сосочек, индуративный панкреатит (головка железы больших размеров с неровными прерывистыми контурами, неоднородно сниженной эхогенности), расширение вторичных протоков.Рекомендуется оперативное вмешательство. На операции мое заключение полностью подтвердилось.Больная выздоровела. Я а в который раз благодарю профессору К.А. Цыбырнэ,что он верит моим заключениям.
 
    Пример: Н.П. Кирияк,зам.Председателя Совета Министров Республики Молдова,курировавшая медицину,привела ко мне на консультацию молодую женщину(родственница),которая месяц назад в Институте эндокринологии(Москва) удалили надпочечник, пораженный аденомой(опухолью),и теперь она принимает гормоны. Мое заключение: опухолевидное образование 6*5 см. со смешанной эхоструктурой в проекции левого яичника(возможна андростерома),гиперплазия правого надпочечника.Рекомендуется оперативное вмешательство. На операции и гистологически мое заключение подтвердилось.Когда больная пришла на повторную консультацию, я ее не узнал-так она похорошела. Тогда я и сказал, что надпочечник в Москве,зря удалили: там  была не аденома,а его гиперплазия под действием гормональной опухолью яичника(которые,к сожалению, небыли обследованы).Уверен в гистологическом заключении будет написано: гиперплазированная ткань оперированного надпочечника.Позвонив в Москву она получила высказанное мною заключение.
- Ну, Аурел, ты просто гений, сказала она.На что, я ответил, что я не гений,а просто хороший специалист с хорошим клиническим мышлением и развитой интуицией. Тогда профессор Е Гладун  сказал: " Аурел не стал диагностом, он им родился"   
 
   Будучи медицинским работником(студент-практикант,фельдшер,врач-хирург и диагност), я получил столько благодарностей от пациентов, что их хватило бы на целую армию врачей.
   Этим горжусь,этим жил и живу. Несколько тысяч писем хранятся в моем архиве,иногда я их перечитываю и говорю сам себе:"
Да, я не зря жил на этой земле,я оставляю добрый след и не буду скоро забыт"Может быть и труд мой когда - нибудь оценят по достоинству, Хотя после меня это не будет иметь никакого значения.Человека надо ценить при жизни,чтоб он это чувствовал. Но жизнь дало мне и большое счастье-мой труд был высоко оценен пациентами, коллегами и ученными, а это выше всех других наград.
Теплые,благодарные слова этих писем заражают меня энергией,
дают силы продолжать жить и делать добро. И я продолжаю делать добро!!!(продолжение следует)