Колымская история, трагедия в 6 сценах

                Алексей Кожевников







                Колымская история
               
                или

           Последний заключённый Колымы.
 
                или

                Главарь государства,
               
                или

 Жертва и палач.


                (Первая часть дилогии «Бог говорил по-русски»).    


                Трагедия в шести сценах





        Екатеринбург—1009 километр Колымской трассы




               ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Алексей—бывший заключённый колымского лагеря.
Ощетков—охранник колымского лагеря. Спустя 15 лет
               с  густой бородой и усами, скрывающими лицо.
Вагина—звать Людка, сожительница Ощеткова.
Защитник—по фамилии Степаненко.
Обвинитель—женщина по фамилии Заец.
Судья
Автор—в прологе и эпилоге.



               
                ПРОЛОГ


                Автор, он один.

                Я часто вспоминал об этом:
                На Колыме—барак.
                В последний час перед рассветом
                Так беспросветен мрак.

                ...Ещё был мрак—так рано было,   
                Ещё петух—он, бодр,--
                Не спел трёх раз, будя светило, 
                Когда отрёкся Пётр.



                Уже одет венец терновый,
                На плечи взвален крест
                И мученик какой-то новый
                Идёт до старых мест.

                Вот…для переведенья духа
                Замедлил у столба.
                И сердобольная старуха
                Отёрла пот со лба.

                В руках с нерукотворным спасом
                У ней остался плат.
                А во дворце своём тем часом
                Безмолвствует Пилат.

                Окончен путь и у дороги
                Положен крест в пыли.
                Сначала руки, после ноги
                Пробили костыли.

                И кто-то крикнул злобно:--Аспид!—
                И кто-то:--Будь здоров!—
                И был он распят, был он распят
                В компании воров.               

               

                Вот он поник, он своё отжил.
                Но кто он был, изгой?
                Пилат всё тот же, Пётр всё тот же,
                Да мученик другой.

                --Кто он?—спросил я у Пилата,--
                Пилат захохотал.
                Спросил Петра, тот виновато
                Мне что-то лепетал.

                Ещё петух в ночи три раза               
                Не пел, ещё не стёрт
                Мрак ночи, что зиял безглазо…
                Когда отрёкся Пётр.

                Но я надеялся на чудо,
                Хотел услышать от
                Иуды,--но висел Иуда
                Из Кариот.

                На волю рвался он. И раз!—спит,..
                Крестом обвис, как куль:
                В колючей проволоке распят
                Гвоздями автоматных пуль.

                Кто б ни был, на бессмертье вексель
                Даю тому, кто чист.
                Он—божий человек Алексий,
                А я—Евангелист.


                (Занавес поднимается).

            
               

               
               
               
               
               
               
               

                СЦЕНА 1.
Алексей сидит на скамейке, глядя на голубое небо, яркое солнце, зелёную траву. Это—провинциальный город, тихий
сквер в центре.

                Алексей
      
            Ещё колпак небес раскупоросен,
            Едва сквозит в деревьях желтизна.
            Ещё не осень,.. нет! ещё не осень!..
            Но далеко не юная весна…

            Остановить мгновенье чёрта просим,
            Мечтая о несбыточном без сна!
            Ещё не осень,.. нет! ещё не осень!..
            Но далеко не юная весна…

            Ещё могу ударить шапкой оземь,
            От гнева распаляясь докрасна!
            Ещё не осень,.. нет! ещё не осень!..
            Но далеко не юная весна…

            С возлюбленною со своею врознь,
            Ничто уже давно не новизна…
            Ах, это осень!.. это…это—осень!..
            И где она, та юная весна?!.

           Мне сорок восемь лет, мне—сорок восемь.
           Я—не отсюда, из иных времён.
           Под сенью осиянной, в эту осень,
           И я, быть может, буду осенён.

                (пауза)

               

           Всё о любви сказал аббат Прево
           В «Манон Леско»…

(Появляется Ощетков и Вагина. Вагина сильно раздосадована).

                Вагина

                Я на тебя, дебила,
           Все годы молодые загубила!
           А в результате что?—Да ничего!

                Ощетков
                (виновато)
           I love you, oh my girl, I love you,--
           Что кратко переводится «любовью».

                Вагина
                (презрительно)
           Великий был строитель пирамид—
           Хеопс…Но величайшим всё ж—Мавроди!

(Ощетков со злостью рвёт бумаги, это акции, и разбрасывает их по ветру).

                Ощетков

          Ну, сучий потрох, чёртово отродье!
          Горбатого могила—распрямит!

          Да,.. если во вниманье большинство
          Взять—тех, кто населяет эту местность,--
          То преуспели более всего
          Совсем не те, кто ставили на честность.

          Они в обёртке от конфет помёт,
          Дерьмо продать способны!
               

                Вагина

                Ты—таков ли?
           Ты, кто товар свой даром раздаёт,
           И этим лишь приносит вред торговле!

           Они—хотя бы что-то продают!
           Подобные тебе—продать смогли бы ль?!

                Ощетков

           Я продавал лишь вохровский свой труд!
           И в том была корысть моя и прибыль!

           Всё, непосильно нажитым трудом,--
           На Колыме!—враз превратилось в мусор.


     (С яростью продолжает рвать оставшиеся акции).


                Вагина
         
          Сказала вохра с зоны. И, притом,
          С той самой Колымы позорный мусор!

                Ощетков

          И всё ж Мавроди не избег тюрьмы.
          Глядишь, и встречу как-нибудь на зоне.

                Вагина

          Куда ты дел, ответить бы резонней,
          Весь тот песок намытый, с Колымы?!

         
               

          Что?! Замолчал?! Стал сразу глух и нем?!
          Понакупил бумаг пустых, которых,
          Как этих вот опавших листьев ворох!
          Мудак ты трижды, вот что—«МММ»!

          А твой друган--ещё он тот типаж,
          Песочек с драги по щелям напрятав,
          Со скушною фамилией Шаклатов,
          Наоборот звучит, как "вот алкаШ".

                Ощетков

          Пора уже итожить. Итого:
          Со всей жуликоватой непосредственностью
          Россия есть большое ООО
          Из обществ с ограниченной ответственностью.

          Так тяжело…Всё, что во мне жило,
          Ушло куда-то…Только и повеситься
          Осталось…--Так безмерно тяжело…

                Вагина

          Беременному на десятом месяце!

          Да лучше б я на зонном педерасте
          Остановила выбор свой!

                Ощетков

                Поверь,
          Я что-то стоил при Советской власти.

                Вагина

          И ничего не стоишь ты теперь!

          На зону надзирателем, дундук,
          Таких всегда и брали вас, бездарных!
          Тьфу, ****ь,--профессор!..

                (пауза)

                …пенитенциарных
          И прочих лагерных наук!

          В существовавшей—той!—стране Советов
               

          Любому можно было дать совет
          Бесплатный!

                Ощетков

                И в котором проку нет.

                Вагина

          Живя,

                (плюётся, презрительно)

                согласно ленинских заветов!

                Ощетков

          И, даже их советов не спроси я,
          А всё равно, как выводок галчат,
          Сперва орут: «В опасности Россия!»
          Потом: «Спасайся!» (Сможет кто),--кричат.

          Все их советы вызовут лишь смех:
        --Из лодки воду вычерпай трусами!
          Себя спасают тонущие сами!—
          И каждый за себя и против всех.

          Я что-то стоил. Да!

                Вагина

                Не будь наивней,
          Чем есть! Ведь с окончаньем той поры
          С тобой в сравненьи стали перспективней
          В законе вор и прочие воры!

               
               

                Ощетков

            Ничто не светит, никаких просветов
            В пассив записан весь былой актив.

                Вагина

            Чего-то стоил ты в стране Советов.
            И никаких в дальнейшем перспектив!

                Ощетков

            Коль долго насаждать в стране одно,
            То вырастет другое—из бунтарства!
            Ментовское, когда-то, государство
            Стать уголовным впредь обречено!

            Всегда в России был царь-государь.               
            При рассмотреньи, несколько условном,
            Глава он государства иль главарь,
            Но в государстве уголовном.

                Вагина

            И что?

                Ощетков

                Да то.

                Вагина

                Не цените ум баб вы,
            Оно и в Африке так обстоит:
            Была Родезия, теперь—Зимбабве.
            Был белым, чёрным стал апартеид.

               

            Закономерность здесь! И, подъитожа,
            Одно лишь верно, остальное—ложь:
            Всегда, везде, во всём—одно и то же!
            Пусть противоположное, но то ж!

               
               

                Ощетков

             О, Родина,--одна шестая суши,
             Поросшая осинкой да ольхой.
             Имеющий развесистые уши,
             Он—да услышит, если не глухой:

             Всю жизнь боролся с холодом, до дрожи,
             Чего-то в обольщениях пустых
             Прождал всю жизнь…Когда б я был моложе,
             Другие предпочёл бы—пять шестых.

             Все черти, обольстители, все воры,
             Все искушавшие—враги!
             Сулили золотые горы,--
             Разбитые достались черепки.

             Как в теннисе, жизнь состоит из сетов,
             Мне, может быть, один остался гейм.

                Вагина

             Ты что-то стоил лишь в стране Советов,
             А здесь, сейчас, ты стал совсем  никем!

             И следует бы знать тебе о том,
             Что, если кот не знает, чем заняться,
             Он занят тем, что лижет под хвостом!

                Ощетков

             А, по-простому, собственные яйца.



                Когда ты говоришь, что я—никчемн,          
                Ты вспомни в то мгновение, однако:
                Живёт же кошка. И живёт собака.
                Не задаваясь мыслью: «А зачем?»

                Вагина

                Тогда и жизнь собачью выбирай!

                Ощетков

                Наверное, кому-то это надо.
                Ведь если б не существовало ада,
                Тогда лишённым смысла был бы рай.

                В душе я, может, Сталин, Бонапарт!
                И осчастливить этим мог народы.
                Но я играю тем набором карт,
                Которые достались из колоды.

                И вынужден свой нос уткнуть в корыто я,
                Поскольку здесь потрахать даже—нет, кого.

                Вагина
                (зло)
                Звучала бы «О, срань господня скрытая»
                Для англичан твоя фамилия Ощеткова!               

                (Ощетков поперхнулся).   

                Уже давно пора, едрёна мать,
                Уметь умом Россию понимать!
               

                Ощетков

                Умом?—Могу Америку понять,
                Одним лишь ярдом—Англию измерить,
                Япония смогла особой стать,
                Китаю же ваще могу не верить.

              А здесь не так, в России: то и сё,--
              Наоборот в ней! Потому и злой я.
              Я встретил вас—и всё…

                Вагина

                И всё?!

                Ощетков

                И всё!
              Как Тютчев спел когда-то: всё—былое!..

                (Оглядываясь по сторонам).

              Так упоительны в России вечера!

                Вагина

              О, да! Всегда!—И в прошлом, и севодни:
              Навстречу в каждой тёмной подворотне
              Не фраера, так значит мусора.

                (презрительно)

              Ну,.. упоительны в России вечера…
              И в каждом тёмном грязном закоулке
              Получишь точно по французской булке.—
              Дадут не фраера, так мусора.

               

                (пауза)

              У обезьян я подглядела…

                Ощетков

                Ну?

                Вагина

              И в жизни очень часто практикую:
              Не отпускаю веточку одну,
              Пока не ухвачу другую.

              Ты видел много раз, как ноги
              Протягивают…

                Ощетков
      
                Да. И что с того?

                Вагина
                (злобно)
              Так сдохни, тварь, как падаль у дороги,
              Тебе не остаётся ничего!

(Вагина в ярости, глаза сверкают бешенством, дыхание шумное и глубокое, того и гляди, из ноздрей пойдёт дым и пламя, как у Змея Горыныча).

                Ощетков

              Я узнаю глубокий этот вдох,--
              Чтоб в бешенстве ругательства на выдох
              Исторгнуть из себя!

      
               

                Вагина

                Да чтоб ты сдох
             В канаве сточной—весь в червях и гнидах!

             Как черви, ползай в яме по гнилью!
             Помои жри из мусорного бака!

                Ощетков

             И что, сглотнуть обиду?

                Вагина

                Как собака,
             Сглотни блевотину свою!

        (Ощетков ошеломлён. В его глазах удивление. Он         бессильно опускается на скамейку. Вагина, не в силах         сдерживать бешенство, уходит).

(В сквере –два одиноких немолодых человека: Ощетков и
Алексей. Алексей был невольным свидетелем неприятного диалога Ощеткова и Вагиной.. Взгляд Ощеткова останавливается на Алексее и Ощетков вздрагивает.. На лице его удивление).

                Ощетков

              Прости меня, мне трудно объяснить,
              Есть что-то, что влечёт неудержимо…

                Алексей

              Ты был на зоне строгого режима
              Охранником?
               
                Ощетков
               
                Возможно…М-может быть…
               
                Алексей

              От англичанки мне открылась тайна…               

                Ощетков               

              Да? И какая?               

                Алексей         

                …Ей открыт секрет:
              All in the world are only from vagina.
             And good, and bad,--she added,--good and bad.

                Ощетков

            А перевод?         

                Алексей

                Ну вот и перевод:
            Всё в мире, всё, что взглядом я окину,
            Живое в мире всё, всё, что живёт,
            Всё—из вагины, всё—через вагину.

                Ощетков

            Набраться бы хотелось мне отваги на
            Один вопрос: Кто ты? Откуда? И на
            Второй: Ты знаешь нас?

                Алексей

                То—Людка Вагина,
            Известная под кличкою «Вагина»

            На Колыме. Нет, ты меня скорей
            Признаешь: внешность та же, не иная.
            А ты усы и бороду обрей--
            И я тебя, пожалуй что, признаю.

            А в Магаданской области был случай…               
            Не помнишь ли? А помнишь палача?--
            На проволоке распят был колючей
            Из автомата, строчкой, от плеча

            Знакомый зэк…

                (пауза)

                Со строгого режима,
            Охранник, вспомнил?

               

               

                Ощетков

                Ну так что?
               
                Алексей

                Не прячь
              Глаза свои! С тобой нерасторжимо
              Мы связаны, как жертва и палач.

                Ощетков

              Но на колючей проволке распять...
              Возможно ли?
               
                Адексей

                Ну…или же…подвесить
              За телогрейку. Каждый год раз пять
              Проделывали вы, а то и десять.

               

              А вдруг он тот, второй, Мессия, новый?!—
              Тебе не страшно? Мы с тобой вдвоём…
              Припомни, был ещё венец терновый
              Из проволоки скрученный на нём?

              Крестом распластан, пригвождён к колючке
              Гвоздями автоматных пуль!..
      
                Ощетков

              Э, все твои евангельские штучки
              Мне, вохре с зоны,--абсолютный нуль!

                Алексей

              А память?

               
         
                Ощетков

                Память?

                Алексей

                Что же делать с ней?
             Ведь было?!

                Ощетков

                Если умный,..не дурак ты,
            То понял бы: тенденция важней,
            Чем все разрозненные факты.

            Тюремную систему ведь не сами
            Создали мы…

                Алексей

                Кто ж виноват из вас?!

                Ощетков

           Повинен тот, кто дал команду «фас!»

                Алексей

           Ну да, а вы всего лишь были…псами!

                Ощетков

           Ты кто?

                Алексей

                Мои искусственные зубы,
               

            Как память о былых зубах,
            Которые когда-то в зубы-- бах!—
            И выбили.

                Ощетков               
      
                Да, там народ всё грубый.

            На Колыме никто не пожалеет,
            Тем более, природа Колымы!
            Там самый крепкий сдуру ласты склеит.
            Мороз так лют—ломаются ломы!*

                Алексей

            Ломались, помню.

                Ощетков

                На морозе кожа
            Дубилась и трещала, как стекло,
            Вся, вдребезги! Так, портупею тожа
            Ничто однажды не уберегло.

            И страховой, и медицинский полис—
            Идея-фикс из области идей
            На Полюсе колымском!

                Алексей

                Он же—Полюс
            Бессмысленной жестокости людей!


*Металл имеет свойство хладоломкости—ломаться при низких температурах, порядка минус 60 градусов Цельсия.



               

               Припомнить бы уже пора
               Тебе тот случай приведённый.

                Ощетков
                (пытаясь увильнуть от ответа)
               Мы пили спирт. Он был неразведённый.
               У разведённого костра…

                (Кричит)

               Да кто же ты?!

                Алексей

                Я был колымский зэк.

                Ощетков

              Стой! Что-то мне перехватило в горле.
              Какой-то ком дыхание пресек.

                (пауза)

              Но ведь все зэки эти перемёрли!

              Я точно знаю: все давно мертвы!
              В живых ещё осталась…часть охраны.
              Ты шутишь надо мной!

                Алексей

                Увы,
              Я не шучу. Вот на ладонях раны.

              (Показывает ладони со шрамами).

                Ощетков

               Не может быть! Я видел все отчёты! 
               Все умерли!

                Алексей

                Эй, часовой, не прячь
               Концы в воде! Пора свести нам счёты.
               Итак, нас двое: жертва и палач.

                Ощетков
                (сникнув)
              Казалось мне, пройдёт немного лет,
              Ну, десять…ну, не более, чем двадцать,
              Концы, что в воду прятали, деваться
              Должны куда-то! Разве что скелет

              Останется!
                (пауза)
                Раз экскаватор грёб
              На прииске соседнем.—Вот образчик,
              Как мерзлота хранит: отрыли гроб—
              Из тёса неоструганного ящик.

              Когда открыли, прибывший конвой,
              Все взглядом вперились осоловело:
              Лежавший сорок лет—был, как живой!
              И только с бородой заиндевелой.

              И мысль в меня тогда закралась та:
              Не только я однажды обнаружу,--
              Но все!—что прежде скрыла мерзлота,
              В нетленном виде вытает наружу!

            --Да брось,--мне говорили,--ерунда!
              Ты руководствоваться должен главным!—

               

               

                Алексей

             Всё тайное, что делалось тогда,..

                Ощетков

         ... Почувствовал, однажды станет явным.

                Алексей

             Так всё-таки, пора припомнить случай,
             Когда один, чей срок-то был в конце,
             На проволоке распят был колючей
             И из колючей проволки—в венце!

               (Обращаясь куда-то мимо Ощеткова).

             Послушайте, нет, я не про Россию,
             Про весь наш мир хочу сказать о том,
             Что если б Бог дал нового Мессию,
             Его бы в сумасшедший дом,..
             На зону упекли! Эпилепсию
             Их злобы понимаю я с трудом.

             Ещё в Завете Ветхом Бог-отец
             Провозвестил для избранного слуха
             Пришествие Христа. И, наконец,
             Пришествие Божественного духа

             Бог-сын в Завете Новом возвестил…
             Блажен был тот, кого он осветил.
            

                (Ощеткову)

             Так вспомни случай приведённый.

               

                Ощетков

            Да, видимо, уже пора:
            Мы пили спирт. Он был неразведённый.
            У разведённого костра.

            И что ему на "зоне" не СИДЕЛОСЬ?
            Три месяца всего не дотянул…

                Алексей
            
            Должно быть, сильно воли захотелось?..

                Ощетков

            Зубами поскрипел—да и рванул!

                Алексей

           Наверно, впору было—лишь повеситься?
           Невыносимо так, хоть в петлю?!

                Ощетков

                Вот…
           И дали-то ему всего-то год!
           А отсидел он лишь… двенадцать месяцев.


           Проворовался, может, бедолага?
           Попался—и влетел, как кур в ощип?
           Ворюги ж изуродуют в корягу,
           Когда у них попробует стащить.

                Алексей

           Откуда ж знать ему законы  волчьи?

                Ощетков

           Подрался? Проигрался? Задолжал?
           А, может быть, как раз вот этой ночью
           Заобижали в доску—и сбежал?

          Я крикнул:--Стой! Назад!—И к телефону:
        --На проволоку лезет человек!—
          А мне в ответ:--Гони обратно в зону!—
          Приказано:--Не допустить побег!—

               

           От строк устава я не уклонялся,
           Когда патрон в патронник отправлял,
           А он на огражденьи извивался,
           Как ящерица в клюве журавля.

           Я в сумерках в прицел впивался глазом,
           Но убивать, ей богу не хотел.

                Алексей

           Ты в голос, матом, крыл его…

                Ощетков

                …Заразу!
           А промахнуться права не имел.

                Алексей

          Убийцею, насильником иль вором
          Он звался?

                Ощетков

                …Т-тяжела его вина…
          Но не подох собакой под забором,
          А на заборе—получил сполна!

          Я с вышки шёл, как падал, по ступенькам,
          Как будто сам поймал комок свинца.
          Напитанная кровью телогрейка
          В колючке удержала мертвеца.

          За это не положены медали.
          Долг выполнен. Геройства в этом нет.
          На десять суток отпуска мне дали
          И выписали мне на юг билет.
               

           А я лежал с открытыми глазами,
           Забыть бы всё, да не хватало сил.
           Вагон на стыках бил очередями
           И тепловоз предсмертно голосил…

(Молчаливая пауза. Алексей кормит крошками воробьёв и голубей).

                Алексей

              И что, не тяготит тебя вина?
              А если породит ответно злобу?
              Ведь даже брызни кислотой в амёбу,
              Сожмётся, среагировав, она.

                Ощетков

           Когда лечу с Якутска, жуткий страх
           За Хандыгой испытываю, глядя
           В иллюминатор, как летим в горах,
           И вздрагиваю, с нервами не сладя.

           Я мёрз, одет в овчинную доху,
           Весь в шерстяном и весь в меху…

                Алексей

           А лагерные бедолаги,
           Что в телогрейках на полярном мху,
           Который, ссохнув, ссыпался в труху?!—
           Такие вот на ягеле телаги.

                Ощетков
                (смеясь)
           Рационализатор был один
           Московский, он внедрил рацпредложенье:
           Мох—теплоизолятор, как ватин.

                Алексей

           Пока не ссохся. Лишь до раскрошенья.

                Ощетков      

               А вот другой колымский эпизод:
               Ты можешь там всё тёплое напялить,
               Да хоть песцовый мех! Но не спасёт,
               Когда ты рухнешь на дороге в наледь.

               И результат,.. ты знаешь результат:
               Коль быстро дом не встретишь на дороге,
               То несколько длину укоротят--
               По локоть руки, до колена ноги.

   (Алексей кормит крошками подлетевших воробья и голубя).               

                Алексей         

             Весною голуби и воробьи,
             Подобно перелётным птицам,
             Летят на Колыму, чтобы гнездиться.

                Ощетков

             А осенью—назад, в края твои.

             Нигде не встретишь больше на земле
             Смородины такой, колымской,--охты:
             Поднимешь ветку и воскликнешь: «Ох, ты!»--
             Вся  ветка в гроздьях ягод, вся в смоле!

             И как же собирать её хитро,
             Я всякий раз не в силах надивиться:
             Под ветки подставляй своё ведро
             И всё ссыпай, похлопав рукавицей!

             Собрать за час и два ведра суметь
             Любой бы смог! Но от якута Кости
             Услышал я:--Поблизости—медведь!
             Пора спасаться! Всё! Уносим кости!—

                Алексей

             А я запомнил только, как горьки
             У лиственниц иголки. Да евражки
             Запомнились: как суслики,--зверьки.

                Ощетков

             Забавные игривые дурашки.

                Алексей

             Как кровоточат дёсна от цинги,--
             Я помню,--и коричневые пятна
               

             Цинготные…Но память, вопреки,
             Влечёт взглянуть на Колыму,--обратно.

             Взглянуть хоть раз! На сопки вдоль реки…
             Я утверждаю, на себя взяв смелость:
             Всем грандиозным видам вопреки,
             Она мощней всего запечатлелась!

             Природа Колымы, ей ничего
             Не надо! Что ей даст заезжий странник?!
             Тем более, не надо и его,
             Будь заключённый он или охранник.
                (пауза)
             На Колыме и счёт, я слышал, прост.
             Не посчитают в тех краях, по слухам,
             Семидесятилетнюю—старухой
             И расстояньем—лишних тыщу вёрст.

                (Ощетков хохочет).

                Ощетков

             Да, это так, на Колыме. Уж я
             Наслышан обо всех подобных сплетнях:
             Шестидесятилетние в мужья
             Берут порой себе тридцатилетних.

             А что ты хочешь, это—Колыма!
             Так хочется, что никакой нет мочи!
             Ведь долгих десять месяцев—зима,
             А с ноября по март—сплошные ночи.

             И нравы там свободные весьма:
             Дозволено там всё! И нет огласки!
             Никто и не осудит!—Колыма
             Жесточе и суровее Аляски.

               

                Алексей

             В гнилой осине, если есть дупло,
             То сунуться взбредёт лишь дятлу!

                Ощетков

                Я ведь—
             Не дятел. И в башку мне не взбрело
             В дупло гнилой осины хрен свой вставить.

                Алексей

             Два памятника, в Оймякон прибывшим,
             Запомнятся и взгляды привлекут:
             Геологам, трагически погибшим,
             Которых спутал с беглыми якут.

               (Ощетков хохочет, имитируя якута).

                Ощетков

             Нацяльник, спирт давай, мука давай!—
             Вот беглецов отрезанные уши!

                Алексей

             Охранник, ты ж того не забывай,
             На вас и их загубленные души.

             Виновны—вы. Того не знал якут,
             Что времена закончились отстрела.
               
                Ощетков 

             А рядом, там, есть памятная стела,
             Что вот он, Полюс Холода, он—тут!

             Здесь—минус семьдесят два градуса по Цельсию,
               

             Сто десять градусов—годичный перепад!..

                Алексей

             Охранник, вскинь «Калашников», прицелься и
             Стреляй здесь по любому, невпопад!

                (Обводит рукой всё окружающее).

             Все—беглые! И все—не без греха!

                Ощетков
                (испуганно)
             Взбредёт в башку такая чепуха!

                Алексей

             И был ещё один на зоне случай…
             Охранник, ну-ка, вспомни до конца:
             Со всех сторон, облавой, словно тучей,
             Всей кодлой обложили беглеца?

             По чернотропу вы загнали в пойму
             Реки…и он поплыл, хоть был октябрь…
             И каждый разрядил в него обойму…
             Ты…кирзовые сапоги нафабрь…

             И вспомни: шли к реке широкой цепью…

                Ощетков

               

               
               
              По щиколотки первому снежку…
              А он поплыл…
               

               

               

               

                Алексей

                А вы—на бережку…

                Ощетков

               Стреляли все!.. по этому отребью…

                Алексей
                (подсказывая)
               И пулями снесли ему…

                Ощетков

                …башку!

                Бушлат его пузырился, набряк…
               Но более запомнилась мне шутка:
             --Эй, старшина! Плывёт, похоже, утка!
               И крякнет, раз уж из отряда крякв!—

               Не следовало мне, наверно…Зря…
               А я возьми, да всё, как было, брякни…
               Кричали все:--Эй, селезень! Кря-кря!
               Сейчас ты крякнешь, селезень! Ну, крякни!

               Любого изловить, хоть медведя,
               Возможно,--инструктировал нас НЕКТО,--
               Загнать лишь только надо, доведя
               Ту дичь до состояния АФФЕКТА!—

          
(Глаза Ощеткова загораются азартом и куражом).   
               

               Что за кураж—облава в Оймяконье!
               Нас, вохровцев, собралось шестеро
               И мы участвуем в загоне
               Под грохот выстрелов винчестеров!

               К реке от сопки цепь спускается,
               А зайцы мечутся и скачут!
               Подраненные, кувыркаются!
               Кричат, как будто дети плачут!

               Мы добиваем их прикладами,
               Мы шкурки с них сдираем клочьями!
               От их затравленного взгляда мы,
               Без спирта, опьянели точно!

               Трава пожухлая и щёлкать их
               Таких вот белых, как на скатерти,
               Одна отрада!

(Обращаясь к кому-то дальнему, не к Алексею).

                А пошёл-ка ты
               Туда-то и к такой-то матери,

               Тот, кто нахмурил в гневе личико!
               Ведь то—древнейшие инстинкты
               Ловца, охотника, добытчика!
               И с проповедью—да иди-ка ты,

               От экологии придурочек,
               Такой невинненький барашечек!
               Он всех одел бы мехом шкурочек
               Из мультиковых чебурашечек!

               Твердит о чём-то пережёванном,
               От возмущенья горлом сдавленным!
               Ему дай мясо освежёванным,

 
               

               Чтобы совсем неокровавленным!

               И, с мнением своим влезаючи,
               Наивней маленькой девчоночки.
             --Не хочешь ли печёнки заячьей?
               Откушай заячьей печёночки.—

               И, тушками весь кузов выстелив,
               Я растирал, светясь удалостью,
               Всё в синяках от многих выстрелов
               Плечо, сведённое усталостью!

                Алексей

               Охота, словно алкоголь в крови!
               Испытываешь, знаю я, кураж ты,
               Что беглеца, что зайца затрави…
               
                Ощетков

               Но вот что я почувствовал однажды:

                (пауза)

                Я шёл по кровавому следу
                Подраненного русака,
               
                Заранее чуя победу,
                Уверенный наверняка.

                И в вылазках в лес ежегодних
                Так радостно было постичь,
                Что я в этой жизни—охотник,
                А, значит, а значит—не дичь!

                Русак здесь прилёг ненадолго
                И кровь натекла под бока.


               

                Но вдруг!..
                (пауза)
                я увидел след волка,
                Где кончился след русака.

                И я в убежденьях исходных
                Тогда усомнился: постичь
                Пришлось, что порою охотник
                Сам—потенциальная дичь!

                Алексей
                Да, мы постигаем охотней
                Лишь истины, что в виде притч:
                Все в мире, и лучший охотник,
                Все—потенциальная дичь…       

                Ощетков

                Ты кто ваще? А знанье Колымы             
                Откуда у тебя?

                Алексей

               
                Зэк. Заключённый.
             Когда от стужи—пополам ломы,
                Я не сломался, в ватник облачённый.

             Я знаю, что такое вбитый гвоздь
             В ладонь!.. И,.. как за болевым порогом
             Боль исчезает!.. Как ломают кость
             Я тоже знаю!.. И ещё о многом…

                (пауза)

             Ты вспоминал когда-нибудь о жертвах?
             А я—из них!

                Ощетков

                Не может быть! Я здрав!
             В своём уме! Не воскресить из мертвых!

                Алексей

             Но я воскрес, смерть смертию поправ!

                Ощетков

             Из досок неоструганных в пенал
             Вас всех вложили…

                (пауза)

                …так, как саблю в ножна!
               
                Алексей

              Я знал его.

                Ощетков

                Ты…знал его?

                Алексей

                Да, знал.
              Он—это я.

                Ощетков

                Нет! Это невозможно!

                (кричит)
              Нет!!! С того света никакой возврат не 
              Возможен!!! Даже и, предположив,
              Не верю!!!

                Алексей
               
                Но куда невероятней,
              Что ты ещё, охранник с зоны, жив.               
                Ощетков
             Не может быть!

                Алексей

                И, тем не менье…

                Ощетков

                Но!..
                Алексей
             
             Но сбросил ты меня со счётов рано:
             Что, зэки передохли все давно?!
             В живых осталась только лишь охрана?!

             Есть ложь: «Мысль изреченная есть ложь!»

                Ощетков

             И ложь изрёк другой наш классик местный,
             Что «Гений и злодейство—несовместны».
             Совместны! Правды в мысли—ни на грош!

             Мне вспомнилось, на чеховском спектакле,
             Как некто, важно тужась и сопя,
             Чего-то там выдавливал по капле,
             А что, никак не вспомню, из себя.

                Алексей

             Раба.

                Ощетков

                Да, точно! Именно раба!
             Ваще на театральной сцене Чехов
             Не избежал волнительных успехов,
             У всех шедевров такова судьба!
             
                Алексей

             Тебе, быть может, показать стигматы?
             Те раны?

                Ощетков

                Да! За розыгрыш приму!

                Алексей

              Напомнил ты апостола Фому.

                (показывает)

              В запястье шрам от пули автомата.

                Ощетков

              Ты о стигмате не сказал втором!

               

               

                А справа след от пули, под ребром.

                Ощетков

                Он мёртвым был!

                Алексей

                Но я—живой.

                Ощетков

                Он ниц же
                Лежал в грязи колымской, прокляня
                Удел!

                Алексей

                Сверхчеловека Фридрих Ницше,
                Предполагаю, мог списать с меня.

                Пора напомнить, как тобой был распят,
                На проволке колючей распят был…
                Я помню всё! И всех! Я не забыл!

                Ощетков

                Не виноват в приказе данном!

                Алексей

                Аспид.

                Ощетков

                Мне вспомнилось, в отхожем месте, в нише,
                Где писсуар, и плесень, и грибок,               
                Там кто-то написал: «Бог умер!» Ницше.
                А ниже: «Ницше умер!» Подпись: Бог.               

                Всё наперёд предопределено:
                Знать, было не дано тебя угробить.

                Алексей

                И что же? То, что было—быть должно?!

                Ощетков

                А не было чего—и не должно быть!

                Алексей

                Я был раздавлен, втоптан в грязь и мал,
                А ты тогда и ушлым был, и дошлым.
                Я не могу никак смириться с прошлым
                И местом тем, какое занимал!

                Ощетков

                А я никак смириться не могу
                Ни с будущим своим, ни с настоящим!

                Алексей

                Мы правду ищем, мы её обрящем,
                Тебе я обещаю,.. как врагу.

                Я знаю муки узника тюрьмы
                И понимаю ясно, вспоминая,
                Так истязать способен лишь Князь тьмы!
                Я знаю всё! Тебя я тоже знаю.

                Лишь избранным дано понять,
                Допущенным к божественному коду:
                Злу должно противостоять,
                А не потворствовать, ему в угоду!


                Затемнение.               

               

               
               

                СЦЕНА 2.

Сцена из прошлого, за 15 лет до этого: колючая проволока,
тюремные стены, вышка с охранником Ощетковым.
Алексей идёт, шатаясь, по тюремному двору. Останавливается около маленького кустика северной сирени, у которой лишь небольшое количество соцветий.

                Алексей
             
                Здесь, у колючки, вырос куст сирени?!
               
                (ошеломлённо)

                Каких он ждёт в грядущем перемен?
                Султанчики цветов взметнул в бореньи
                С суровостью тюремных этих стен.

                Как я, рукой недоброю посажен,
                Несчастнейший—среди других дерев.
                Годами накопившийся, из скважин
                Готов уже пролиться лютый гнев.

                И он прольётся, дайте только время,
                Закрутится возмездия праща!
                В мозгу огрузла ненависть, как бремя,
                Как живчик бьётся, выхода ища!

                (Трогает рукой куст сирени).

                Но!.. куст сирени!.. в чём он провинился?
                Посажен!.. здесь посажен!..

                (Ощетков кричит с вышки).

                Ощетков

                Эй, ты, ****ь!
                Ты что там у колючки наклонился?
                Шаг в сторону—и буду я стрелять!

                (Алексей выпрямляется у куста сирени).

                Алексей

                Всего лишат. Всё то, что есть,--изымут.
                Как падаль, бросят в придорожном рву.
                Я точно знаю, что вторую зиму,
                Как куст сирени,--не переживу.

                Ощетков

                Придурок! На колени! Быстро! Сесть!
                За голову убрать,--ну, быстро!—руки!

(Алексей выполняет все команды и садится рядом с кустом).

                Алексей

                Лишь куст сирени—это всё, что есть
                Хорошего здесь…Остальные—с-суки.

                Бежать? Остаться?—Чашечки весов
                Куда качнутся? Но!.. подобна бреду
                Мысль о побеге! Свору злобных псов
                По неостывшему направят следу.

                С себя всю эту свору—не стряхнуть,
                Не крикнуть горлом сдавленным, не охнуть.
                И шанса нет—хоть чуть передохнуть,
                Лишь право остаётся—передохнуть.

(Алексей, сидя на коленях, смотрит на вечернее солнце).

                Иже еси, Господь, на небеси,
                К тебе взываю:
                Я погибаю. Господи, спаси.
                Я погибаю.

                И кто ещё поможет на Руси?
                Лишь одного на помощь призываю:
                Помилуй мя. Помилуй и спаси.
                Я погибаю.

                Содеянные прегрешенья вси
                Неужто только смертью искупаю?!
                Я погибаю. Господи, спаси!
                Я погибаю.

                Отец небесный мой, иже еси,
                Не дай мне пасть в борьбе с бесовской силой!
                Я погибаю. Господи, спаси!
                Я погибаю. Господи, помилуй!

                Три заповеди зоны: не проси,
                Не верь, не бойся.—Мне из них любая
                Не подойдёт! Господь, иже еси,
                Спаси меня, прошу! Я погибаю.

                И пусть бы даже вусмерть я упьюсь
                Из чаши той страданий! И—пусть взвалишь
                Крест на меня! Тебя я лишь боюсь!
                Тебе лишь верю! И прошу—тебя лишь!

                Прошу тебя, властитель бытия,
                Хотя…ты не такой, как на картинке.
                Не дай исчезнуть маленькой пылинке,
                Которая зовётся «я»!

                Ощетков

                Эй, ты! Лицом на землю! Быстро! Лечь!
                За голову—ты чо, оглох там?!—руки!
                Расставить ноги—быстро!—шире плеч!
                Я научу любить свободу!

                Алексей

                С-суки.

                (Алексей смотрит в лужу, которая перед ним).

                Всё в мире меж собой сопряжено.
                Лишь часть Вселенной отражает лужица.
                Ухудшиться сначала всё должно,
                До крайности! Чтобы потом—улучшиться.

(Алексей, лёжа на земле, смотрит в сторону заходящего солнца и родины).

                Как тяжело, когда на склоне дня
                На запад солнце путь мне указует.
                Там—родина…Но запад—западня.
                Бежать туда—в тупик попасть рискует

                Любой из нас… Но если на восток
                Идти, то попадёшь…на Дикий Запад!
                Сирень—и та!—дала побег!..росток,
                Куда-то за колючку!

                (Принюхивается к сирени).

                Ах, а запах!..

                Я так устал душевно от невзгод
                С людьми и с жизнью этой в ссоре…
                Как птица, совершая перелёт
                Осеннею порою через море.

                Уже и берег близко, но навстречь,
                От берега наперерез,--стервятник!
                Так хочется забыться и прилечь,
                И что-нибудь под голову, хоть ватник.

(Лежит, прикрыв глаза. Появляется Вагина с узелком в руке).

                Вагина

                Бросай работу.

                Ощетков

                Принесла обед?
                Сейчас спущусь.

                Алексей

                Пусть отвлечётся с сучкой.

                (Поднимает голову и смотрит на Вагину).

                А что как если это за колючкой
                Не я, а вот она,.. весь белый свет?!

                Брось, зря себя иллюзией не мучай.
                Ещё и счёты вздумаешь свести.
                Лежи и жди представившийся случай
                И вот его-то ты—не упусти!

                В двойной колючке, как на этой зоне,--
                Страны границы. Вся—сплошной загон!
                И если есть понятие «закон»,
                Лишь в смысле—«волчий» и «воры в законе»!

                (Вагина указывает на лежащего в грязи).

                Вагина

                Его дела уже настолько плохи,
                Что, ничего в грядущем не суля,
                С него уже отскакивают блохи,
                Как с издыхающего кобеля.

                (Ощеткову)

                Нет, всё же ты—жестокосерд и груб.
                В грязь втоптанный—похож на лягушонка.
                Ведь что есть человек? Он—лишь душонка,
                На время спрятанная в жалкий труп.

                Ощетков

                Эй, ты! В грязи лежащий! Вот ты в ней       
                Лежишь, так пусть послужит впредь наукой:
                Ища расположенья у свиней,
                Залезь по уши в грязь, лежи и хрюкай!

                (Ощетков смеётся).

                Залезь и хрюкай! Ну! А то, иначе,               
                Я не потрачу и десятка слов!
                Весь интерес здесь, как в футбольном матче:
                Кто, сколько и кому забьёт голов.


                Хрю-хрю.         
               
                Вагина

                Оставь его.

                Алексей

                Они меня
                Оставили… Чем я обязан стерве.

                Вагина

                Зачем они, в грязь втоптанные черви,
                Что ползают?!

                Алексей

                Да, запад—западня.

                Ощетков

                Эй, ты! Ты что разлёгся, как тюлень?!
                Чтоб за тебя мне дали нахлобучку?!
                Иди работай!

                (Алексей поднимается с земли).

                Алексей

                Даже и сирень
                Дала побег куда-то за колючку.

                Ощетков

                Покуда матом им не нагрубя,
                Не скажешь—не начнут работать.
                По фене только можно с ними ботать!

                Вагина

                А ты заставь работать!..

                (пауза)

                …на себя.

                (Алексею)

                Что? Грязь плоха?

                (Ощетков останавливает Алексея).

                Ощетков

                Стой! Чёрт тебя возьми!

                Вагина

                На Колыме не тот, наверно, климат?

                Алексей
                (в сторону)
                Эх, видно, здесь придётся лечь костьми,
                А мёртвые бо сраму да не имут.

                Вагина

                Худой, в грязи, оборванный, небритый
                И серый цвет лица, и весь, как тень.
                Блатными и ворами здесь забитый.

                Ощетков

                Эй, зэк! Возьми в санчасти бюллетень!

                Вагина

                Мущщина—это то же, что скотина.
                Когда мошонки им не отрезать,
                Всё жёсткое—и мясо, и щетина.
                Пригодны лишь,.. как кобелей…вязать.

                И кто-то же таких, как он, рожает?
                В сравненьи с ним, ты у меня—орёл!
                Должно, его, беднягу, забижают
                На зоне, здесь,.. и знанье приобрёл,

                Что женщина испытывает в страсти,
                Когда в её глазах плывёт туман.
                Эй, зэк! Ты слышишь? Ну, так чо ли: здрасьте!

                Ощетков

                Не слышит он.

                Вагина

                Наверно, наркоман.

               

               
               
                Съел мухомор—и всё искажено
                Тем галлюциногенным восприятьем.               
                Стоит, шатаясь.
               
                Ощетков

                Да, не пил вино.
                И где ж его в Балаганнахе взять им?

                Вагина

                Ты вон какой, упитанный да сытый,                Н                Н е то, что тот завшивленный скелет.

                Ощетков

                Голодный я. Давай сюда обед.

                Вагина

                А с голоду пусть пухнут паразиты.

                Ощетков

                Да кто такой он?—Лагерная пыль!
                Он здесь—до первого порыва ветра,
                Зэк с тысяча второго километра
                Колымской трассы…Он уйдёт—в утиль.

                Вагина
                (изображая сострадание).

                Бедняжка. Осуждён безвинно! Ах!
                Я так переживаю! Я так плачу!

                Ощетков

                Их перемелет всех Балаганах,
                Сюда попасть—не то же, что на дачу.

                Ещё их много здесь, непогребённых:
                Сгниют, протухнут, превратятся в прах
                И всех развеет их Балаганах,

                Вагина

                Их, грёбанных, на воле загребённых!

                Всю сволочь бы сволочь
                В одном колымском месте
                И в ступе истолочь
                Их в пыль и прах, всех вместе.

                Ощетков

                Оставь его. И так наперекос
                Вся жизнь…Хоть я не врач, но мне понятно:
                Цинготные коричневые пятна
                На нём…   
               
                Вагина    
                (презрительно)
                Нет, это—спермотоксикоз.
               
                Ощетков

                Ты—в бешенстве.

                Вагина

                Неслыханная дерзость
                В глазах идущих лагерным путём,
                Что раздражает! И, при всём при том,
                До бешенства доводит, словно мерзость!

                И, видя их, я говорю: Ложь—правда!
                Свобода их—колымская тюрьма!
                Все истины людишек сих поправ!
                Та
                Лишь истина, что свет для нас—их тьма!

                (с нежностью)

                Нам не хватает теплоты и ласки,
                А всё, что надо, есть у нас, кажись.
                На вот, возьми ишшо кусок колбаски,
                Чтоб хлеб доисть.

                А ежели желаешь скушать рыбки,
                Стерлядка есть.

                (Алексею, зло)

                Чо смотришь, ПИДАРАС?!

                Алексей

                По сути не подходит—раз…
                Два—в слове три орфографических ошибки.

(Вагина начинает ласкаться к Ощеткову и тихо постанывать).

                (Алексей поднимается с земли.Ощеткову)

                Фамилии накладывают знаки на
                Владельцев точно так же, как круги на
                Воде!      
                Твоя подстилка Людка Вагина
                Известна всем под кличкою «Вагина»

                На Колыме! И родила та Людка
                От вы****ков не одного ублюдка!

                (Вагиной)

                Себе подобных тварей—не рожай!
                В соитьи не постанывай в истоме!
                Все выродки—в сиротском детском доме!

                (Ощеткову)

                В Усть-Нере всё узнаешь, поезжай!

                И есть у ней подруга, наконец,
                Потасканнее, чем сума у нищего:
                Наталия Лукинична Мудищева.—
                Я точно знаю, кто её отец!

                (Вагиной)

                Эй, ты! Ты—говорящая мартышка!
                Ты—обезьяна Господа Творца,
                Что извращает только без конца
                Все замыслы Его!

                Ощетков   
                (кричит)
                Всё, зэку—крышка!

(Алексей бежит к колючей проволоке и пытается по столбу перелезть, но постоянно цепляется за проволоку).

               
                (кричит)
                Стой!

                Вагина

                Шансы—ноль!

                Ощетков

                Попытка к бегству!

                Алексей

                Да!
                Потрахай говорящую мартышку,
                Пока попытку делаю!

(Ощетков рванул в сторону Алексея, Вагина удерживает Ощеткова).

                Вагина

                Куда?!
                Да ты с ума сошёл! Беги на вышку!

(Ощетков бросается к вышке, спотыкается, проливает суп из узелка и снова карабкается на вышку. Раздаётся автоматная очередь. Алексей повисает на колючей проволоке, зацепившись телогрейкой. К нему подходит Вагина).

                Он с жизнью договор уже расторг?
                Из книги жизни вычеркнут и стёрт? Вы
                Отправьте на обследованье в морг
                Его, чтоб выяснить,.. насколько мёртвый.

                И вот из обращения изъят,
                Как рваный рубль.

                Ощетков

                Был смелым он.

                Вагина

                Весьма. Но,
                Чем выше залезает обезьяна,
                Тем лучше отовсюду виден зад.

                Ощетков

                На проволке распят…

                Вагина

                И, как торшер,
                Торчит здесь. Весь обед растоптан, всмятку!

                Ощетков

                А был он так правдив…

                Вагина 
      
                Как…акушер,
                Который смело режет правду-…матку.

                Тебе его финал, его конец
                Напоминает что-то?

                (Ощетков пожимает плечами).

               

               

                Глянь получше.

                Ощетков

                Нет.

                Вагина


                Если—вот!—из проволки колючей
                На голову я водружу венец?

(Вагина сплетает из куска колючей проволоки венец и одевает на голову Алексею).

                Ощетков

                Распят!

                Вагина

                И, разрешенья не спрося на
                Побег, теперь на проволке распят!
                Чем выше залезает обезьяна,
                Тем лучше отовсюду виден зад!

               

                «В начале было Слово…»

                (задумчиво) 

                Не в конце.

                (пауза)

                «…И Слово было Бог».

                (Вагина восклицает).

                Их бог был—словом!—
                И только!         
                А в терновом быть венце
                Почётней им, чем быть в венке лавровом!

                (усмехаясь) 

                За тридцать драхм, серебряных монет,
                Распят Иисус был.

                (Ощеткову)

                А, коль на рубль
                Перевести? Иль доллар?

                Ощетков

                Курса—нет.

                Вагина

                Но прибыль—какова?!

                Ощетков

                Иуде—убыль.

                Вагина

                Да???



                СЦЕНА 3.

   Там же, что и в Сцене 1. Те же: Алексей и Ощетков.

                Алексей

                Было трое их. Один был мясом,--
                Прихвачен в роли мяса был в побег.

                Ощетков

                Ты не ошибся часом?
                Один был человек!

                Что ты молчишь, Распятый?! Ну?! Не мучай!
                Ведь та облава связана с рекой?!
                Наверно, ты ошибся!

                Алексей

                Этот случай
                Другой.

                Ощетков

                Какой другой?! Ты что, из краснобаев?!
                Ты, кажется, мне до сих пор не врал!
                Ты, может, скажешь, это был Чапаев,
                А речка та была—река Урал?!

                (пауза)

                Ну, не было там Петьки-ординарца!
                И почему опять ты замолчал?
                Товарища по нарам, однонарца,
                Там не было! Я Петьку—не встречал!

                Мы всё избороздили, как на танке,
                И никого там больше не нашли,
                И пулемётчицы не встретил Анки…
                А ты, чего не знаешь, не мели!

                Побег—в любом другом!—возможен месте.
                Но как добраться до Большой земли?!
                Один по пьяни мент уснул в подъезде—
                Херурги руки-ноги отсекли.

                Куда бежать?! Ты знаешь, ты бывал.
                Везде—стена! Любого сломит, дерзкого:
                Колымо-Индигирский перевал,
                Гнус, холод, Индигирка, горы Черского.

                И тот хребет, то место, всё оно,
                Вплоть до сороковых, на картах мира
                Сплошное было белое пятно
                Последним в мире! Ни один проныра

                Не мог уйти!

                (пауза)

                Прошлись мы, как на танке,
                Но никого второго не нашли.
                Ну не было ни Петьки там, ни Анки!
                А ты, чего не знаешь, не мели!

                А это значит то, что ты распятый
                В другое время был, да и не мной!
                Счета, предъявленные для расплаты,
                Оплачивать их должен бы иной,--

                Не я,.. другой!

                Алексей

                Но я решил иначе.

                Ощетков

                Что ж, заплачу по счёту… и заплачу.

                Алексей

                Их было трое. Их вела река.—
                Та выведет и в сопках не закружит.

                Ощетков

                Чтоб спать теплее, слабого придушат
                И сверху лягут спать на дохляка.

                Так ты о ком жалеешь? Тот, с реки,
                Последнее, что выкрикнул в отборных
                Проклятиях: «Позорные волки!
                Давить вас надо всех, волков позорных!»

                Алексей

                Я знал его. Азербайджанский курд.
                Он браконьерил на Каспийском море.
                От рыбнадзора он проделал спурт,
                Но кто-то в Астраханском рыбнадзоре

                Был чересчур назойлив и упрям
                И слишком был настойчивым в погоне.
                Курд выстрелил назад, не целясь,--прям
                В лоб угодил. И чалился на зоне.

                Погоня. Шторм. Азарт. Кураж. Игра.
                Арест. Этап. Побег. На речке Нере
                Колымской та каспийская икра
                Его и вас свела. И к высшей мере

                Вы присудили. Вспомнить бы пора.

                Ощетков

                И ты жалеешь о таких зверях?!

                Алексей
                (выкрикивая)
                Там был один!..

                Ощетков

                Об уголовных кадрах
                Жалеешь?!

                (задумывается, вспоминая)

                Там, на речке Эгелях,
                Медведем-шатуном был кто-то задран.

                Алексей

                Ты шёл по кровавому следу
                Подраненного русака,
                Предчувствуя вскоре победу,
                Уверенный наверняка.

                И в вылазках в лес ежегодних
                Приятно так было постичь,
                Что ты в этой жизни—охотник,
                И значит,.. и значит—не дичь!

                Русак здесь прилёг ненадолго
                И кровь натекла под бока.
                Но вдруг!.. Ты увидел след волка,
                Где кончился след русака.

                Что ж ищешь путей-то обходных?!
                Картечь заполошно не тычь!
                Считал, что ты в жизни—охотник,
                А оказалось, что—дичь!

                С каким азартом шли вы из тюрьмы,
                И, как с охоты,--вы пришли с облавы.

                Ощетков
       
                Послушай, ведь виновные—не мы,
                Нас выбрали орудием расправы.

                Другие, большие злодеи,
                Творили зло, отнюдь, совсем не я!
                В стране—Советской Иудее
                Рассеивания!

                Тюремную систему ведь не сами
                Создали мы…

                Алексей      

                Кто ж виноват из вас?!

                Ощетков

                Повинен тот, кто дал команду «фас!»

                Алексей

                Ну да, а вы всего лишь были… псами!

                А, значит, тоже жертвы?! Ой, а ну-ка,
                Скажи: чисты и нет на вас вины?!—
                Узнать бы только, кто была та сука,
                Которой вы—те сукины сыны!

                Ощетков

                Подохла сука.

                Алексей

                Дело не закрыто!
                К досье пришьёт немало дырокол!
                Узнать бы только, сука где зарыта,
                Осиновый загнав в могилу кол!

                Ощетков
 
                Щенков она сначала преумножила,
                А перед тем, как сдохнуть,--уничтожила…

                Алексей

                Узнать бы, кто змея, чтоб вырвать жало,
                Что отравляла ядом дни мои.
                И размозжить башку у той змеи,
                Змеёнышей чтоб больше не рожала!

                Ощетков

                Ты знаешь ли, ты видел, как крысят
                Сжирает породившая их крыса?

                Алексей

                Свинья порой съедает поросят…
                Не просто так…

                Ощетков

                Да, так. Не из каприза.—

                Была причина…

                (пауза)

                В детстве воробей
                Был у меня… Ему синицу в клетку
                Я подсадил…

                Алексей
               
                Синицу, как соседку?!

                Ощетков

                Та воробья возьми—да и убей!

                Алексей

                Тарантулов ловил—рывком руки?

            (Показывает рукой, как надо подсекать).

                Смола на нитке—в качестве приманки?

             (Ощетков отрицательно кивает головой).

                Ощетков

                Нет.

                Алексей

                Я узнал тогда, как пауки
                Друг друга пожирают, сидя в банке.

                Вот образец достойный, между тем,
                Причинно-следственной картины:
                Создатель гильотины—Гильотен—
                И сам попал под ножик гильотины!

                (пауза)

                Я точно знаю, тот, кто создал стул,--
                Создатель электрического стула,--
                На нём, дрожа, он не сидел сутуло.

                Ощетков

                Да, не сидел, от ужаса сутул.

                Алексей

                То Вестингауз переменный ток
                Открыл. И электрическим тем стулом
                Снабдил вас он.

                Ощетков

                А, кто сидел, истёк,
                Должно быть, от волненья жидким стулом.

                Алексей   

                А если б Нобеля, что знаменит
                Той премией, вдруг!.. просто так!.. по злобе ль,
                Взорвал бы им открытый динамит?!.

                Ощетков

                Ну, этого сумел избегнуть Нобель.

                Алексей

                И, учредивший премию, хоть раз
                Достоин был иной награды Нобель.
                Британец бы назвал: ignoble prize!
              «Позорный» по-английски есть «ignoble». 
               

                А если б знаменитый демократ
                Взорвался бы на водородной бомбе,
                Им созданной?!

                Ощетков

                Страшней ты во сто крат,
                Чем, если б из могилы вставший зомби!

                Алексей

                Ещё пример: жизнь Свифта, Джонатана.
                Всю жизнь-то он трудился неустанно.

                И, сочетав умеренность с трудом,
                Деньгами кой-какими он разжился,
                На них построил сумасшедший дом
                И этим домом искренно гордился!
                Но пожинал плоды уже потом,

                (пауза)

                Когда под старость сам туда вселился.

                Ощетков
                (срываясь на крик)
                Да! То, что мы построили,--дурдом!
                Дурдом—дом дур! И он годится—нам лишь!
                И, если нас вселить туда,--потом
                Сожрём друг друга!

                Алексей

                Понял ты, хоть мямлишь.

                Без видимой на то причины,.. без
                Вины какой-то,

                (кричит)

                кто! ввёл в базу данных,
                В программу на уничтоженье?!

                Ощетков

                Бес!
                Но не из явных бесов. А из тайных!               
               
                Как говорил в суде один судья:
              «По факту уголовных дел в о з б у ж д е н н ы х
                Проходит столько-то в суде о с у ж д е н н ы х»,--
                О… возбуждённых осуждённых вспомнил я.

                Алексей

                Нет, не спасёт тебя уже обман!

                Ощетков
                Жесток был Савл, бич христиан, но Савла
                В дальнейшем жизнь преобразила в Павла,
                Защитника тех самых христиан!

                (заискивающе)

                Пора забыть давно.

                Алексей

                Я не хочу.

                Ощетков

                Давно страна простилась с той эпохой.

                Алексей

                Есть те, кому всё было по плечу,
                А ты из тех, кому всё было по х…               
               
                Тебя давно все ждут за дверью ада,
                Ждёт не дождётся лично Люцифер!

                Ощетков

                Как в зону ты попал?

                Алексей

                Вот «Илиада»,
                Я—автор ей, а вовсе не Гомер:

                Нас было трое, было трое—
                Елена, я, Борис.
                О, то была всем Троям Троя!
                Борис был, как Парис.

                Борух пылал к Елене страстью,
                Того же ждал к себе.
                Но обладал он … «волчьей» пастью
                На «заячьей» губе.

                Ощетков

                Знак дьявола! Тебе, быть может,
                Те знаки не ясны?
                «Ничто, которое ничтожит»,--
                Есть символ Сатаны!

                Те знаки—символ вырожденья,
                Крово-смеси-тельства!

                Алексей

                Да, деликатность обхожденья
                Он заслужил едва.

                И я был яблоком раздора,
                Совсем не Менелай.
                С чего-то разгорелась ссора.
                С чего?—У них узнай.

                Теперь представь-ка драки сцену,
                Вмещённую в строфу:
                Не за Прекрасную Елену,
                За прошмандовку,--тьфу!

                Я—не драчун и не задира,
                Вспылил уже в конце:
                Весь сатанизм и мерзость мира
                Слились в одном лице!

                Париска был с разбитым носом,
                Ряд превентивных мер
                Был мне вменён…И под вопросом,
                Чем вдохновлён Гомер.

                Должны мне были год условно
                Дать ни за что, в кредит,
                А дали три на зоне, словно
                Я—изверг и бандит.

                Так им, кто червя бесполезней,
                Страшней кошмарных снов,
                Оборван им на Третьей Песне
                Мой «Константин Чернов».      
               
                Под следствием, душой возвысясь,
                Я размышлял о том,
                Как был судим людьми Иисус
                Неправедным судом.

                Без всяких лишних кривотолков
                Что суд в вину вменял,
                Коль в деле следователь—Волков,
                А Заяц—обвинял?!

                Ощетков

                Знак дьявола! Подбор фамилий—
                Насмешка Сатаны
                Уничтожающая! Или
                Копытца не видны?!

                Алексей

                Защиту Гере Степененке
                Пришлось вести в суде.
                Любил тогда защитник деньги…

                Ощетков
               
                А что теперь он? Где?
               
                Алексей

                При жизни обобравший многих,--
                Была лишь алчность в нём,--
                А сгнил, как падаль у дороги.

                Ощетков               

                Как, впрочем, все сгниём.

                И отчего защитник…вымер?
                Знать, насолил врагам?

                Алексей

                Да, излечил, как хилер,..киллер
                Пристрастие к деньгам.
 
                Я—ветеран войны Троянской
                И жив, раз не был хил.
                Я видел, как в толпе душманской
                Геройски пал Ахилл.

                А где-то принуждён скитаться
                Соратник Одиссей.

                Ощетков

                Где он? Ау! Но, может статься,
                Он, это—Алексей?

                Алексей

                Я говорил прямолинейно
                И пострадал безвинно.
                «Гнев, о, богиня, пролей на
                Убивших Ахилла, Пелеева сына!»*

                Итак, с Итаки начинаю,
                Мне нынче захотелось:
                «Встала из мрака младая
                С перстами пурпурными Эос».**


  *--Первая строка «Илиады».
  **--Первая строка «Одиссеи».

             

                Ощетков

                За комариные уколы
                Комар, в конце концов,
                Убит! Прочти-ка «Протоколы
                Сионских мудрецов».      

                Согласно Торы, за побои,
                Коль захотят посметь
                Нанесть еврею гои,--гои
                Заслуживают смерть.               

                Они есть главные злодеи,
                Совсем, отнюдь, не я
                В стране—Советской Иудее
                Рассеивания!

                Жить и работать там--нелепость!
                Кем этот край для жизни дан?--
                Был в Иудее Магадан,
                На приграничье--город-крепость.

                Алексей

                Однажды, таинств причащась,
                И, чёрный вход в каменоломню
                Узрев, я в свой последний час
                Лишь сопки Колымы и вспомню.

                Ощетков

                Еврейский вклад велик,--что да, то да,--
                В язык могучий русский, право:
                Чмо,--на иврите,--(мелкая) манда,
                А то же, но раздолбанное,--хава.

                Ты знаешь лагерный глагол
                От «хавы» производное—«похавал».

                Алексей

                Инфекцию с инъекцией сам дьявол
                И трупный яд занёс через укол!

                Ощетков

                Иначе повлиять иврит не мог,
                Диапазон вливаний крайне узкий:
               «Потц» на иврите—маленький х...к,--
               «Пацан» внедрён в язык могучий русский.

                В Израиле дорожных знаков «Стоп»--
                Нет! (Справа—«потц» читается). Нет знака!
                Ну что вы, да как можно это, чтоб
                Он был?! А в русском—есть «пацан», однако.

                А также мне рассказывал еврей,
                Что значит имя Бога—Иегова:
               «Ия» есть х…

                Алексей
               
                Ну, дальше! И скорей!

                Ощетков

                А «хава»--знаешь сам. Отсюда—слово.

                Алексей

                Меня тошнит.

                Ощетков

                В том не моя вина.

                Алексей

                Меня тошнит с открытия такого!

                Ощетков

                Еврейский бог, еврейский Иегова—
                Не русский Саваоф, а—Сатана!

                (пауза)

                Ну а теперь произнесу я спич
                О главном их «мечтателе кремлёвском»,
                Который в мавзолее: был Ильич…
                Владимиром… Иванычем!.. Покровским!..

                Я, собственно, об этом речь веду,
                Бывает так порою, и нередко,
                Когда лекарство вносится в манду,
                Условно говоря, не той пипеткой.

                Один Илья Ульянов был незряч,
                Все видели: быт скромным был, неброским.
                Лет двадцать с ними жил их личный врач,
                А звать—Иваном Сидрычем Покровским.

                Илья Ульянов, этот старый хрыч,
                С инспекцией частенько ездил на ночь.
                Ильич был вовсе даже—не Ильич,
                Он был биологически—Иваныч.

                Я прошлое, в отличье от Кассандр,
                Пророчу: да, была—не христианка
                Мария Александровна, дочь Бланка,
                Чьё имя—Сруль, по-русски—Александр.*



• Первой об этом проболталась ещё в советское время Мариетта Шагинян, официальный биограф В.И.Л.


                Коль взглянешь дальше, глубже, выше, вширь,
                Не станешь ложным называть наветом,
                Ведь тем же занимались Руфь, Эсфирь,
                Как Ветхим их описано Заветом.

                И Ленина точней—Покровским звать,
                Был по отцу он именно таковским.
                И следует переименовать
                Ульяновск-город—городом Покровском!**

** Те, кто видел фотографии И.С.Покровского, все сомнения отбросили относительно отцовства.

                И выяснилось, лысый был Вован
                Заказан друганом, Свердловым Яшкой,
                В осьмнадцатом… Но с Фанею Каплан
                Произошла маленечко промашка.

                Есть ложь: «Мысль изреченная есть ложь»!
                И ложь изрёк другой наш классик местный,
                Что «Гений и злодейство—несовместны».—
                Совместны! Правды в этом—ни на грош!

                Я из Корана вычитал вчера
                И до сих пор не оставляет дума,
                Что люди—все!—из глины гончара,
                А гений создан—из ОГНЯ САМУМА!

                И дальше говорится там, что гений
                (Арабское произношенье—джин,
                Что значит—«чёрт»!). И, бесом одержим,
                Гореть он будет в огненной геенне!


                Затемнение.


                СЦЕНА 4.
      
Зал суда. В центре—Судья, слева—Обвинитель, женщина по фамилии Заец, справа—Защитник, мужчина по фамилии Степаненко, отдельно сидит Подсудимый (он же—Алексей).

                Защитник

                …Особой подоплёки не ищите,
                То—не шовинистический угар.
                Прибегнувши к самозащите,
                Нанёс один-единственный удар.

                Обвинитель

                Вся дерзость с наглостью куда девалась
                Теперь у обвиняемого?

                Подсудимый
               
                Но
                Мне ничего уже не оставалось,
                Как только разве выпрыгнуть в окно.

                Обвинитель

                Повинен он, законы попирая,
                Прошу учесть, здесь случай не простой:
                Квалифицирую статьёй двести шестой
                УКа РэСэФэСэР, прим, часть вторая.

                Во избежанье лишних кривотолков,
                Я, обвинитель Заец, вторит мне
                Проведший дело следователь Волков
                И со статьёй согласен он вполне.

                Не оказав на слушанья нажима,
                Хотела бы к итогу подвести.
                Статья гласит: от трёх и до пяти
                На зоне строгого режима.

                Прошу учесть особенную дерзость
                Деяний подсудимого и срок
                Прошу я крайний…

                Подсудимый
                (в сторону)
                Но какая мерзость
                Весь этот суд!

                Обвинитель

                …Он заслужил урок.

                Защитник

                Прошу быть снисходительней за явку
                С повинной подзащитного…

                Обвинитель

                Принёс
                Истец о снятии побоев справку,
                Что выбит зуб истцу и сломан нос.

                (Указывая на Подсудимого).

                Глумится над святыми он вещами,
                Законы попирает он!

                Подсудимый
                (в сторону истца)

                Мон шер,
                Не виноват я, что тебя клещами
                При родах вынул пьяный акушер.

                Обвинитель
                Попрал он все моральные устои!
                Кто подсчитал моральный вред истца?!

                Защитник

                Всё это дело, в сущности, не стоит
                И выеденного яйца.

                И обвинение—неадекватное
                Проступку!—А презумпция гласит:
                Покуда не доказано обратное,
                Вердикта суд в суде не огласит!
    
                (Подсудимому)

                Не следует бояться нам финала,
                Не стоит поднимать здесь шум и гам.

                (раздражённо)

                Я ж говорил, что заплатил ты мало!
                Защита соответствует деньгам!

                Подсудимый

                Я точно знаю, всё, что ни скажу,
                Использовано ими будет против.
                Но!—всё отнять, до ручки обанкротив,
                Не то же ль, что подвергнуть грабежу?

                Судья

                Суд, доказавши неопровержимо
                Вину, выносит ныне приговор:
                Три года строгого режима.

                Подсудимый

                Мне?! Словно я—разбойник или вор?!

                Судья

                Суда неотвратимо наказанье,
                Был нами в деле всякий факт учтён.

                Подсудимый

                Припомните пророчество Писанья,
                Где сказано: «К разбойникам причтён»!

                Судья

                Осужденного быстро выводите.
                Конвой! И не давайте обличать!

                Подсудимый

                И сказано в Писаньи: «Не судите,
                Да не судимы будете».

                Судья

                Молчать!

                Подсудимый
                (Защитнику)

                Вот пропасть, где пропасть…Я—где-то над
                Той пропастью…Послушайте! Мне надо,
                Чтоб сбросили спасательный канат!—
                И сбросят…сразу!.. два конца каната!

                (Подсудимого уводит конвой).

                Защитник
                (Обвинителю)
                Три года, а не много?

                Обвинитель

                За измену?
                Идейности?!—Нет, не свершилась месть!

                Защитник

                Но хватит, чтоб на лагерную стену
                Ему от безысходности полезть.

                Обвинитель

                Как говорил в суде судья:
                По факту уголовных дел возбужденных
                Проходит столько-то осужденных…

                Защитник
                (смеясь)
                И возбуждённых осуждённых вспомнил я.

                Возможно осудить—кого угодно,
                Хоть в шпионаже в пользу неких стран.
                Ты, я надеюсь, вечером свободна?

                (Обвинитель кивает утвердительно).

                Давай-ка сходим нынче в ресторан.

                Обвинитель

                Ты заработал?

                Защитник

                Право, неуместно
                Нам гонораров обсуждать размер.
                Мы все работаем не безвозмездно.
                Но дама—ты, а я—твой кавалер.


                Затемнение.




                СЦЕНА 5.

               Там же, что и в Сцене 1. Те же—Ощетков и                Алексей.               

                Алексей

                Меня держали сорок дней в тюрьме.
                Тюремщики с презреньем и в гордыни
                Являлись мне…Они являлись мне,
                Как Сатана Иисусу в пустыне,

                И искушали…Да, я был в тюрьме!
                Я знаю, что такое муки зэка!
                И что такое в блеске и дерьме
                Ничтожествовеличье человека!

                А вскоре лагерь был на Колыме.

                Вот те, кто отравляли дни мои,
                Но гибели сумел избегнуть всё же,
                Хоть и узнал я ужас смертной дрожи.

                Ощетков

                Ты наступил тогда на хвост змеи.               

                Алексей

                За это я тогда тобой был распят—
                На проволке колючей распят был.
                Я помню всё! И всех! Я не забыл!

                Ощетков

                Не виноват в приказе данном!

                Алексей

                Аспид,
 
                За что?! Кто объяснит мне несуразность
                Меж приговором и моей виной?!

                Ощетков

                Промышленная целесообразность
                Дать золото стране любой ценой.

                Вот разговор, что мной у двери ада
                Подслушан был, ещё из тех времён:
               --Чтоб золота мог дать я триста тонн,
                Мне триста тысяч заключённых надо.—

               --А, ежели не дашь, велю я высечь,
                Да так, что шкура клочьями сползёт!
                Ты просишь заключённых триста тысяч?
                Я дам тебе, пожалуй,.. тыщ пятьсот.—

                Их звать—Никто!
 
                Алексей

                Представь, что низвели
                Лишённые значения и смысла
                Нули все числа прочие—в нули.          
                Нули, уничтожающие числа.    
                Алексей

                Ворона важно каркала, воткнув
                Павлиньи перья в зад свой сраный! Или
                Вам было невдомёк, что вы творили,
                На той колючке, как Христа, распнув?!

                Для вас страна была—один загон,
                И вся—в двойной колючке, как на зоне.
                И ваше всё понятие «закон»
                Лишь в смысле—«волчий» и «воры в законе».

                Вы все, вся шайка ваша, атаман
                Всей шайки вашей—по делам узнаетесь!
                И ваш девиз: «Ублюдки из всех стран
                В соитьи свальном все—соединяйтесь!»

                Ощетков

                Уже та уничтожена страна!
                Страны Советов нет уже в помине!
                Вина их больше, чем моя вина!--
                И ничего,.. живут себе доныне.   

                Алексей

                И что за чёрт тебя сюда занёс?

                Ощетков

                Должно, моя тоска по малой родине…

                Алексей

                И снова возвратится пёс
                К оставленной на Севере блевотине?

                Зачем ты здесь?!

                Ощетков

                Здесь был родной мой дом
                До той поры, пока не стало бати.
                Здесь, чтобы вежливо сказать «идём»,
                В особой форме говорят—«айдате».

                Мне говорят: «Айда»,--и я—иду,
                А ежли скажут в вежливом формате,
                То не «Идите», скажут, а—«Айдате»,
                Айдате, скажут вежливо…

                Алексей

                …в манду!

                Ощетков
                (поперхнувшись)
                Велик из края в край наш Русистан,
                Но лишь на Колыме в том Русистане
                Мне уголок для проживанья дан,--
                Так красные решили бусурмане.

(Алексей сидит на скамейке, обхватив голову руками, сжимая виски от нестерпимой боли).

                Алексей

                Моя душа! Она—ещё жива,..
                Хоть своры псов на ней порою висли…
                Слова людей—всего-то лишь слова,..
                Мои слова есть истина и мысли!

                Когда я в круг попал, в собачий круг,
                Не стоило волчком в кругу крутиться.
                Исподтишка кусали сзади, вдруг,
                За щиколотки, икры, ягодицы.

                В собачьем круге—шавки и кабсдох,
                А не бульдоги были и питбули.
                В противном случае, наверно, я бы сдох—
                И потому от них рванул я пулей!

                И я, рванув из круга, наподдал,
                Всех кобелей и сук с пути сметая!
                В Сибири я два раза попадал
                В кольцо озлобленной собачьей стаи.

                Где это было?—Вот, в карман полез,

                (Достаёт из кармана денежную купюру).

                Десятку денег вынул и, в натуре,
                Напомнил круг собачий—тёмный лес
                На десятирублёвой той купюре.

                В заливе, справа, прежде был причал,
                Турбазы домики и сосны.
                В собачьем круге, здесь! и я рычал!
                Лишь не кусал собак,.. а скалил дёсны!

                Порвать тот круг! Не выдавать испуг!
                Не дать, чтоб сворой на тебе повисли!
                Я часто попадал в собачий круг
                В прямом и переносном смысле…

                Ощетков

              Но кто ты?

                Алексей

                Зэк последний Колымы,
              А, в целом, не последний заключённый.
              Когда от стужи—пополам ломы,
              Я не сломался, в ватник облачённый.

                Ощетков

              Нет лагерей уже на Колыме,
              Я был последний лагерный охранник.
              Всё улеглось, всё скрылось…Как к зиме
              Сгибается к земле кедровый стланник.

              Ни зэков, ни охраны…Колыма
              Сейчас на консервации, скорее.

                Алексей

              Вас экспортировали,--задарма!—
              Камбодже, Кубе,..

                (задумавшись)

                …Северной Корее!

                Ощетков

              С приправой острой рыба—блюдо «хе»--
              Вот всё, что знаю я в корейской кухне.

                Алексей

              Великое учение чучхе
              И сам великий вождь—в говне протухни!

              Когда урод последний возомнит
              Себя отцом народа, холод зимний
              Цвет нации, всё губит! И тошнит
              От их хоров, его воспевших в гимне.

              Та давняя корейская война,
              Она, как океанская волна,
              Наверх швырнула два куска говна—
              Двух кормчих: Ким Ир Сена, Ким Чен Ира.
              Мы знаем, нашей то страны вина,
              Корею разделившей на два мира.

              Великий сын великого отца,
              Создавший оперу с названьем «Море крови».
              Желаю вам скорейшего конца,
              Что нации вернуло бы здоровье.

              Я помню Тё Хо Яма—он завод
              Построил и пустил—трудяга истый.
              Несчастны та страна и тот народ,
              Где тупо управляют коммунисты.
               

                Ощетков

                Коль сможешь, то прости меня. Прости!
                Таких, как ты, на Колыме не примут.
                Там слишком неблагоприятный климат,
                Чтобы хорошее могло произрасти.

                В той вечной мерзлоте оно умрёт,
                И, не укоренившись, не врастает,
                А выживет, то не оставит плод,
                И медленно, как снег весной, истает.

                Коль ты простить не можешь, то ударь.
                Ты прав теперь. И приговор твой строгий,
                Но справедливый…
 
                Алексей

                Так подохни, тварь!
                И догнивай, как падаль у дороги!

                Прощенье не способно—примирить!
                Раскаянье—вины не искупляет!

                Ощетков

                К отмщенью страсть—твой разум ослепляет.
                Глазам, налитым кровью,--не узрить:

                Всё совершённое—несовершенно!

                Алексей
                И потому несовершённым быть
                Не может! Так?! Что скажешь?

                Ощетков

                Несомненно!
                Несовершённому лишь—совершенным слыть!

                Есть сфера сущего.

                Алексей

                И сфера должного!

                Ощетков

                За гранью жизни пролегает область,
                Отсутствует в которой—ложь и подлость!

                Алексей

                Да, это всё—из сферы невозможного…

                Ощетков

                Всё приходящее—всё преходящее:
                Будь то изящное или невзрачное,
                Всё превращается во что-то мрачное
                И это—будущее настоящего.

                Я лишь тебе признаюсь одному:
                Жизнь стоит ржавый грош. При дешевизне
                Цель жизни—только жизнь…

                Алексей

                И потому
                Нет в жизни ничего дороже жизни!

                Ну всё, отпущенный тебе кредит
                Уже тобою полностью проеден.

                Ощетков
                (в испуге)
                А? Что?!

                Алексей

                Не служит дважды поп обеден
                Глухим! А отпевает—что смердит.

                Ты чувствуешь, как велика потеря?—
                Невосполним твой нравственный урон.
                Вы шли, как на затравленного зверя,
                Облавой обложив со всех сторон.

                Вас слишком много, нравственных калек,
                «Ничто» скрывающих за внешним лоском.
                Как…ПОЗДНО ОЖИВЛЁННЫЙ ЧЕЛОВЕК,
                Он внешне—человек, но…с мёртвым мозгом.

                Всё дело—только в нравственном изъяне,
                И только в нём.
                В Коране сказано: «Гадяне, фемудяне
                За это уничтожены огнём»!

                Но что так крупно затряслись вдруг ручки?
                Я знал тебя, лихого удальца.
                Не за себя, распятого в колючке,
                А за того, в облаве беглеца

                Затравленного, я тебя казню
                И высшей меры я не отменю.

                За всё воздам тебе я в полной мере!
                В «Божественной комедии» врагам
                Своим воздал так Данте Алигьери,
                Всех рассовав по адовым кругам!

                Отмщенье мне и аз воздам!

                Ощетков
                (плача)
                Готов тебе упасть я в ножки!

                (Падает на колени).

                В Писаньи сказано: Прощайте всё врагам
                И зла не преумножьте!

                Не я злодей, Князь тьмы—вот кто злодей!
                Ты в Иерусалимском храме, где у входа
                Колонна, отсчитаешь пять локтей
                В день Пасхи, в направлении восхода,

                И Князя тьмы найдёшь тайник…
                Я был его любимый ученик.

                Алексей

                Я чувствовал, что это был—Князь тьмы!
                Весь век в России был отмечен знаком—
                Его!

                (пауза)

                И то, что пережили мы,--
                Благодаря ему! И вам, собакам!

               (Ощетков плачет, стоя на коленях).               
               
                Ощетков

                Все те, кто искушал меня,--враги!
                Все черти, обольстители и воры!
                Сулили золотые горы—
                Разбитые достались черепки!

                Князь тьмы учил: «Все истины поправ!» Та
                Лишь истина для нас, что свет есть тьма!
                А ложь людей—вот истинная правда,
                Свобода их—колымская тюрьма!

                Красивые девицы—просто клячи.
                Кто честный, тот для нас—урод!
                И всё не так, как у людей. Иначе!
                Всё сзади, со спины, наоборот!

                Всё то, что может Господа прогневить:
                Зло видеть в добром, доброе—во зле.
                Магические числа «шесть» и «девять»

                6 9

                Начертаны в их книге, Каббале!

                Смотри, учил, не задержись на старте.
                Проявишь в изучении успех—
                И будешь принят в Партию из Партий
                Для избранных!.. В Союз Союзов всех!

                (пауза)

                Лишь до поры не усомнимся мы,
                До глубины не потрясёт покуда.
                Мне выпало стать тем для Князя тьмы,
                Кем прежде был Иисусу—Иуда!

                Ведь сказано: «Когда б Князь тьмы восстал
                Сам на себя, а после—разделился,
                То день бы тот его последним стал,
                Весь мир бы ликовал и веселился»!

   (Ощетков на коленях подползает к Алексею. Тот отталкивает его презрительно. И тут случается неожиданное: Ощетков начинает петь песню о Колыме, песню, скорей, неизвестного автора и вряд ли того, кому её приписывают).

                Ощетков
                (поёт)
                «Я вспомнил тот Ванинский порт
                И вид парохода угрюмый…

                Алексей
                (вздрагивает и подхватывает)
                …Как шли мы по трапам на борт
                В холодные мрачные трюмы.

           (Рефрен поют хором—Ощетков и Алексей). 

                Ощетков

                Над морем стелился туман,
                Ревела стихия морская.
                Лежал впереди Магадан,
                Столица колымского края.

                Алексей

                От качки стонали зэка,
                Обнявшись, как родные братья,
                И только порой с языка
                Слетали глухие проклятья.

                Хором
                (поют и плачут)
                Будь проклята ты, Колыма,
                Голодный холодный край света!
                Сойдёшь поневоле с ума,
                Отсюда возврата уж нету.

                Прощайте, и мать, и жена,
                Прощайте, родимые дети!
                Знать, горькую чашу до дна
                Мне выпало выпить на свете».

(У Алексей на глазах слёзы, Ощетков рыдает, стоя на коленях. Появляется Вагина. Смотрит презрительно и
высокомерно).

                Вагина

                Так! Что случилось здесь?! Куда опять ты
                Влип, как в навоз на пастбище ковбой?!

                (Переводит взгляд на Алексея).

                А-а,.. на колючей проволке распятый
                И пригвождённый пулями…

                (Указывает на Ощеткова).

                …тобой.

                Алексей

                Я договора с жизнью не расторг,
                Не вычеркнут из жизни и не стёрт. Вы
                Меня когда-то отправляли в морг
                Обследовать, достаточно ли мёртвый.

                Вагина

                Как говорил когда-то Билл Шейкспир,
                О, этот душка Билли, в назиданье:
                «О, мир! О, подлый мир! О, этот мир,
                Где лучшие,.. где лучшие! созданья
 
                Обречены на худшую судьбу»,
                Подобно жалкому и низкому рабу.

                Алексей

                И даже по прошествии годов
                Узнала…

                Вагина

                Странно только…
          
                Алексей

                Что не сгинул?

                (Ощеткову)

                За Вагину ты спрятаться готов.

                Ощетков

                А спрятаться смогу ли за Вагину?

                Узнал её?! Вот—главный подстрекатель,
                Из-за кого на мушку ты попал!
                Ты понял бы, имей миноискатель,
                Она, в той мине взорванной,--запал!

                Вот кто есть в жизни—главный провокатор!
                Причина всех несчастий—только в ней!

                Вагина

                Заткнись, несостоявшийся оратор!
                Я с тем была в то время, кто сильней.

                Ощетков

                Ты спрашивал, кто были эти змеи?!—
                Скажу и покажу! Источник жал
                Смертельных—здесь!—пред взорами имея!

                (Указывает на Вагину).

                Вот кто и нас с тобой уничтожал!

                (Вагина смотрит с презрением на Ощеткова).

                Ты—хоть сейчас!—будь поскромней в апломбе!

                Вагина
                (презрительно)
                Один—труслив, другой—суров и хмур.

                Ощетков

                Ты—маленький взрыватель в мощной бомбе!
                Ты—тоненький такой бикфордов шнур!

                Смысл выхолощен был и преуменьшен
                Из перевода слов «шерше ля фам»,
                Того не знает ни один профан:
                «ЗА ВСЯКОЙ ПАКОСТЬЮ! Ищите женщин»!

                Я, ладно, я—повержен. А вот с нею
                Как ты уладишь прежние дела?!

                Вагина

                А я причём здесь? Тот, кто был сильнее,
                С тем я, как девка слабая, была.

                Тот, кто сильнее был, кто победитель,
                Тому кричали женщины «ура!»

                (Алексею)

                Так что с того, что ты был представитель
                Из противоположных сил добра?—

                Ты лагерная пыль был. Но мы можем
                Всегда договориться. Я права?
                Становится известно, что размножим
                Мы, бабы, лет—десятка через два.

                (Указывая на Ощеткова).

                Я даром на него лишь время трачу.
                Мои он годы лучшие стянул.

                Ощетков
                (злобно)
                Родит дурная кляча—только клячу!

                Вагина
                (парирует)
                От лошади с ослом родится мул!

                Ощетков
                (Алексею)
                Ты знаешь ли, чьего влиянья сфера
                Такие, как она?! Ты отличать
                Сумел бы Каина печать
                От родинки?

                (Заголяет Вагиной левую руку).

                Вот! Знаки Люцифера!

                Ты думаешь, родимое пятно?
                Но цвет его! Такой бывает редко.
                Его размер и контуры!—Оно
                Есть Князя тьмы особенная метка!

                Алексей

                Себя, себе подобных преумножив,
                Вы сцепитесь, друг друга уничтожив!

                Там, в кодле быдл, любому подлецу
                Отыщется своя сквернавка.
                И это же приблизит вас к концу:
                Хорошей крови требует пиявка!

                Когда вступают с кем попало в брак
                Три, максимум, четыре поколенья,
                То жизнь, без чуждого ей сожаленья,
                Потомство это списывает в брак.

                Вагина

                Ну а детей зачем же оскорблять?

                Алексей

                Да чем рожать от вы****ков ублюдков,
                Уж лучше будет, если просто ****ь,
                Честнее, если просто проститутка!

                Во всём есть некий потаённый смысл,
                Есть главная, но скрытая идея.
                Когда, прострелен, я висел, обвисл,
                Я…далеко был!.. Вам не быть там, где я

                Тогда был. Но…не повредил душе,
                Всем испытаньям жизненным подвержен,
                Не дал сломить в душе духовный стержень!—
                И тем себя вознаградил уже!

                Вы в истинном боитесь видеть свете
                Всё то, что было, то, что есть сейчас.
                И вы боитесь, что увидят вас
                В том свете истинном…

                (Обводит рукой кругом).

                …все люди эти!

                Ваш бог—исчадье ада, сатана!
                И он есть антитеза Бога правого!
                На каждый день молитва мне дана,
                А в ней слова: «Избавь мя от лукавого!»

(Алексей уходит, бросив на них последний презрительный взгляд. Ощетков набрасывается на Вагину).

                Ощетков

                Ты—виновата!

                Вагина

                Нет! Ты—виноватый,
                А после—я! Себя мы лишь виним.
                Затем, что недострелен был распятый,
                И что воскрес, и повстречались с ним!

                Но миновалась, кажется, расплата.
                А в том, что повстречались, ты—виной!

                Ощетков
                (с ненавистью)
                Во всём, что в мире есть, ты виновата!
                Ты виновата и передо мной!!!

                Когда бы не распятого беседа,
                Я знать не знал бы, может быть, того,
                Что нет моих детей—ни одного!
                А все они—от нашего соседа!

                И вовсе невозможно от ****ей
                Рожденье собственных детей!

                Вагина

                Ты на себя взглянул бы!.. Нет, ты глядь!
                Свинья! Урод! Козёл!

                Ощетков

                С чего бы ради?
                Я знаю лишь, что ****ь рождает—*****!
                Что путного ещё мне ждать от ****и?!

(Ощетков набрасывается на Вагину и душит её. Тело бросает тут же, в ближайшей придорожной канаве).

                Я был, я есть, но я уже—не буду…
                И мне осталось только лишь одно:

                (Указывает на дерево).

                То дерево—осиною оно
                Зовётся, также—деревом Иуды.

                Всё кончено. С распятым свёл нас случай.
                Мы оба знали смертную тоску.
                Он распят был на проволке колючей,
                А мне висеть, как суке, на суку.

                (Ощетков идёт по направлению к осине).


                Затемнение.



                СЦЕНА 6.

Иерусалим. Вход в храм. Раннее утро. Ещё не рассвело. Алексей один.

                Алексей

                Мне тайну завещал один злодей:
                В Йерусалимском храме, где у входа
                Колонна, отсчитаем пять локтей…
                В день Пасхи, в направлении восхода.

(На горизонте появляется солнце. Алексей отмеряет расстояние. Поднимает мостовой булыжник и достаёт из-под него Нечто. Это свёрток, что-то завёрнутое в материю).

                (шопотом)
                То Князя тьмы, то дьявола тайник!
                Для этого я путь проделал дальний.
                Лишь был осведомлён об этой тайне
                Палач, его любимый ученик.

                И что же здесь припрятано для нас?
                Завёрнута коробка… Непритворный
                Страх в дрожь бросает…

             (Разворачивает материю. Восклицает).

                Да неужто Спас?!
                Утраченный тот Спас Нерукотворный!!!

(Сворачивает Спас и прячет под рубахой. Рассматривает коробку. Это нечто, отдалённо напоминающее диктофон. Рассматривает коробку. Нажимает кнопку—и сразу возникает Иисус, возможно, как голографическое изображение. И, если человечество научилось проецировать изображенье на плоскость (сравнительно недавно), то здесь изображенье проецируется на окружающий объём. Возможно, это—трюк дьявола).

                Иисус

                Я проповедовал лишь то, что исповедовал
                И этому всегда и всюду следовал…

             (Изображенье исчезает. Возможно, закончилась           плёнка).               

                Алексей

                Откуда это?! Ведь кругом—песок!
                (размышляет)
                В песчинке каждой есть в наличьи кремний,
                Как в чипах у компьютеров…

                (Его осеняет догадка).

                …Висок
                Пронзила мысль, созревшая вполне, мне:

                Все в мире, человек или ишак,
                Здесь всё, от сложного и до простого,
                Всё зафиксировано: каждый шаг
                И изречённое когда-то слово!

                В песчинке каждой,--знать лишь надо код,--
                Записано не меньше мега-байта.
                Не всяк уразумеет и прочтёт,
                А ты попробуй вникнуть и познай То!

                И, разрешенья вовсе не спрося,
                Всё наблюдает—камни и растенья.
                Куда как больше камер наблюденья,
                Записывающих и всё, и вся.

                Всё то, что в жизни говорили мы
                Записано! И каждый миг, что прожит,
                Записан!—Тем, чьё имя есть Князь тьмы!
                И он же—то Ничто, что всё ничтожит!   
      (Алексей включает клавишу на диктофоне, появляется       Иисус).       

                Иисус

                Ты в землю брось пшеничное зерно
                И, если говорить устами бога:
                Коль не умрёт—останется одно,
                А коль умрёт—плодов оставит много.

                (Изображение исчезает).

                Алексей

                Реальны реквизит и декорация…
                Но—Иисус Христос!!! Неужто сам?!

     (Ослепительная вспышка молнии среди ясного неба).

                «Есть многое на свете, друг Горацио,
                Что не под силу даже мудрецам».

(Раздаётся оглушительный раскат грома. Алексей осторожно включает  диктофон. Появляется Иисус).

                Иисус

                Прими мя, Господи! Отец Всевышний мой…

           (Плёнка заканчивается, изображение исчезает).

                Алексей

                Неужто это сам Мессия?!!

                (пауза)

                Да, то Евангелья от Алексия
                Глава седьмая, стих восьмой.

                Евангелья от Князя тьмы,
                Евангелья от Люцифера,
                Евангелья от Сатаны,
                Евангелья от Агасфера,

                Евангелья от Вельзевула!..
                Им, Дьяволом, мне знания даны!
                Но лошадь от осла рожает мула,
                Что доброго мне ждать от Сатаны?!

                Трюк дьявола! Он здесь итожит
                Всё то, чего не знали мы.
                Ничто, которое ничтожит,--
                Есть символ Князя тьмы.

                Предвиденье возможно объяснить
                Медитативностью моих наитий,
                Но в ходе исторических событий
                Я ничего не в силах изменить…

(Алексей снимает копию с «дискеты» и вставляет её обратно в «диктофон»).

                …

(Вечер того же дня. Закатное солнце. Алексей снова подходит к храму).

                Алексей

                И снова здесь я, на исходе дня,
                У входа в божий храм, колонны возле.
                Бог открывался прежде, до меня,
                Ещё не раз откроется он после.

                Крадусь в ночи. Крадусь, как вор. А ну-ка,
                Где Князя тьмы тайник?—Да вот же он!
                Переписать—невелика заслуга
                То, что наговорил мне диктофон.

                Поможет, может, в том хочу признаться,
                Князь тьмы и Ангел Света—Главный бес—
                Ярчайшую создать мне Пьесу Пьес
                Из всех, что были, всех времён, всех наций!

                Нет, это—не спектакль и не химера!

                (Вынимает из-за пазухи коробку).

                Храни и впредь свидетельство в веках
                Евангелья от Люцифера,--
                Ты не на всех известно языках!

(Открывает тайник. Из тайника раздаётся змеиное шипение).

                Отныне я и клад мой, мы—раздельны.
                Увы, исход не может быть другой:

              (Из тайника выползает змея и кусает Алексея в руку).

                Есть змеи, чьи укусы—не смертельны,
                Но душу полнят смертною тоской!

                Печально мне. Я должен отстраниться.
                Шипя зловеще, уползла змея.
                «Ещё одна… последняя страница
                И летопись закончена моя».

                Мне только бы успеть припомнить
                Те крохи, что постичь посильно мне:
                Коль хочет Бог недоброе исполнить,
                Он доверяет это… Сатане!

                Я говорил и повторяю снова
                И повторюсь я в свой последний вздох,
                Что жизнь свою,.. всю жизнь отдал за Слово,
                А Слово это было—Бог!

                И бог—в душе! И дьявол, он—в душе!
                В душе—и ад, и рай! Душа—пространство!

                (Алексей кривится от боли).

                Но это категории уже
                Диалектического христианства!

                Мне тяжело. Смертельно я устал,
                Всё сокровенное узнав о многом.
                Я думаю, бог человеком стал,
                Лишь для того, чтоб человек стал богом!

                И это—не расхожее клише!
                Оно не рождено воображеньем!
                Бог—то, что есть здорового в душе!
                А дьявол—что грозит уничтоженьем!

(Сидя на ступени храма, вынимает из-за пазухи Спас Нерукотворный и накладывает на змеиный укус).


                Занавес.

               
 

               

                ЭПИЛОГ.

             Автор, он один перед опущенным занавесом.

                Автор

                Река с названьем Рось,--
                Есть шире и красивей.
                Но с этой началось
                Рождение России.

                Где у неё исток?—
                Исток на Украине.
                «И Слово было—Бог!»--
                Провозглашаю ныне.

                В былые времена
                Реки вскормило вымя
                Лихие племена
                И «Рось» избрала имя
                Рождённая страна.

                И пусть узнает всяк,
                На Русь глядящий косо:
                Источник не иссяк
                Руси великоросса!

                Везде ищи врага,
                Великоросс-мессия!
                А! жизнь недорога,
                Жила бы лишь Россия!

                Всегда вперёд иди,
                Враги во гневе ропщут.
                Прошу, не упади,
                А то они—затопчут.

                В религии народ
                Был против симонии*.
                Я верую в приход
                Российского мессии:

                И он—не иудей
                И—не из Иудеи.
                А местный наш злодей
                Похлеще их злодея.
                Из всех моих идей
                Вот—главная идея.

                Что смерть нам?—Трын-трава!
                Жизнь—милая забава.
                Но святы нам слова—
                Слова: Славянам—слава!

                Басаев был неправ
                И прочие иные:
                Слова «a slave» и «slav»--**
                Не однокоренные!

                Масхадов-филолог,
                Иная здесь основа:
                Славян основа—Слово!
                «А Слово было—Бог!»

                Да избежит страна,
                Судьбу меняя круто,
                Лихие времена
                Безвременья и смуты!


• Симония—та религия, где персонажи исключительно потомки Сима, семиты.
 ** A slave—раб, slav—славянин (англ.). В словаре английского языка стоят рядом, одно за другим.
В начале 1991 года чеченец-кандидат филологических наук, об этом своём «открытии» говорил по Грозненскому радио, а я был слушателем.