Покинул нас гений

Юрию Семёновичу Копылову, художественному руководителю  Ульяновского драматического театра им. И.А.Гончарова.

Покинул нас гений – большой человек…
Судьба прекратила талантливый бег
В горячем потоке и мыслей, и фраз,
Где помыслы, планы рвались так в экстаз.
Порой диктатура ломала хребты –
Стальная натура с искусством на ты.
Шекспир и де Вега, Сервантес, Мольер
И все драматурги всего СССР
Нам дух возвышали, и души нашли
В них нравственность, совесть и соль той земли,
Где подвиг вершили и в небо рвались.
Людей тех манила и бездна, и высь.
И души для подвигов тех сохранял
Островский, Гольдони. В даль Чехов их звал.
О мелочи жизни, о скорби потерь!
Им Шиллер шептал в ночном сонме страстей:
«Нет счастья без мудрой театра игры.
Театр  найдёт жемчуг среди мишуры.
Театр лишь отделит плевела от зёрен
И в этом процессе худрук так задорен.
Он рвётся, как лев, к той заветной мечте,
Ему лишь найти путь к святой высоте.
Но, как альпинист, часто он вновь один…
О сколько добавилось новых седин
И в сердце, и в буйной его голове,
Почти безразличной к статьям и молве.
Путь к истине скользок: и в топях болот,
В заоблачных далях так много высот,
Так много ущелий, вулканов, морей!
Их риск окружает и дерзкий борей,
И дети – актёры наивны порой,
Когда режиссёр их ведёт за собой:
Они ж  - адвокаты героев своих…
А что режиссёр? Он для них – вечный псих…
Ведь он лишь всё знает, и сам всё решил.
Ему одному тайну автор открыл.
Всю тайну сомнений! Её он искал,
Когда свою пьесу в страданьях рождал.
Схлестнулись потоки идей и проблем.
И сцена должна разрешить сомн дилемм,
И поиски двух археологов душ
Рождают игрою на сцене и глушь,
И яркие сцены волшебных арен,
Где жизнь возрождают, а рядом с ней тлен
И прах исчезающих в сценах эпох.
Для цивилизаций всех виден подвох.
Театр лечит совесть. И главный хирург –
Всегда режиссёр. Терапевт – драматург.
За сердце толпы отвечает художник,
За душу и дух композитор – духовник.
Так тысячелетия лечит людей
Театр, разрушая в нас панцирь страстей.
За всё отвечает в театре худрук,
Ведь он вдохновляет толпу верных слуг,
Рабов Мельпомены на подвиг, в полёт.
Лишь он ощущает падение, взлёт,
Парение мыслей и звуков в спектакле,
Лишь он для спектакля философ и маклер.
Лишь он освещает путь верный актёрам.
Лишь он получает все шишки при спорах.
Лишь он поднимает спектакль или топит.
Его только жизнь всех лишает утопий.
1.04.2012