Южнобережный ноктюрн

Минарет кипариса, серп месяца, горсточка звёзд,
городские огни, пятна крыш, минарет кипариса;
в море гонит отары барашков бессчётных зюйд-ост,
их лучи маяков провожают от мыса до мыса.
Эту южную ночь я не спутаю с ночью иной,
этот пахнущий соснами, морем и грёзами воздух;
горы небо подпёрли зубчатою тёмной стеной
и за них, как за ширму, скрываются месяц и звёзды.
Лишь одно угнетает, что ты не со мной в эту ночь,
и смотрю я на пляж наш слегка затуманенным взглядом,
только грустные мысли легко отгоняю я прочь,
потому что тебя ощущаю здесь, словно ты рядом…
На заре заплыву, я поплавать люблю стилем «кроль»,
и к подводной охоте «неровно дышу» с детства, каюсь:
Южный берег вошёл в мою душу, сознание, кровь,
и вовек не избыть его, впрочем, я и не пытаюсь.
Этот  modus vivendi  во мне воспитал Южный Крым;
будь ты спринтер в натуре, иль марку держи марафонца,
высшим в мире искусством – «улыбчивым быть и простым»,
здесь легко овладеть, потому что хватает здесь солнца…
Но вернёмся назад, коли начал про ночь эту  речь,
блики звёздные в бухте – сородичи  пушкинской рыбки:
я о ночи пишу, чтоб её обаянье сберечь
хоть в строке в мире этом жестоком, коварном и зыбком.
Минарет кипариса – незыблем, а звёзды – летят,
исчезают куда-то, и тщетно отыскивал брешь я:
я готов хоть всю жизнь этот пить опьяняющий яд
по секретным рецептам настоянный Южнобережья…