Когда-нибудь

       Смотреть с Артемичем телевизор совершенно невозможно! Он громко критикует актёров, спорит со сценаристами, рассказывает, как – если бы за дело взялся, например, он, а не «эти бездари», – должен развиваться сюжет. Дед советует героям в критических ситуациях и негодует, что они «умных не слушают!»
              Везёт только Майке – всё-таки мультики дед, большей частью, игнорирует. А уж если попадётся ему какой на глаза – всё, пиши пропало! То крыло у дракона нелетабельное – зачем людям головы морочат? То Василиса Премудрая дура дурой – надо же, в пентюха такого влюбилась! Дед смотрит вовлечённо и заинтересованно, но хоть чем-то, да останется недоволен! Почему, например, мама правильного пацанёнка – ну, который «Дядя Фёдор, пёс и кот», из Простоквашино, – такая вертихвостка? А дети смотрят на неё, учатся!.. И вообще мультфильм какой-то нереалистичный: кот с мелкобуржуазными замашками чуть не главный герой! И почтальон сквалыга… Чёрт-те что, короче!
       Или идёт спортивная передача – дед это любит, он спортом всю жизнь занимался, а теперь активно болеет у телевизора. Скольких судей отправил он «на мыло», скольких игроков дисквалифицировал! Скольких «криворуких» и «косоногих» посрамил, рассказывая,  к а к  надо голы забивать! А уж от снесённых дедовой карающей дланью тренерских голов в нашей квартире просто не повернуться!..
       Ещё Алексей Артемьевич совершенно не уважает артистов балета. Именно артистов – к артисткам он, как и положено гусарам, снисходителен. Вот нарезает какой-нибудь условный Принц круги по сцене и знать не знает, что участь его, да будь он хоть трижды лауреат, уже предрешена! «Пахать на тебе, бугаина бесстыжая! – быстренько прописывает ему дед проверенное лекарство от зряшной траты энергии. –  Здоровенный же  мужик, а – ляжками трясёт! Нет бы пользу стране приносить!» Дед уверен, что пользы стране от этих прыжков и пируэтов ни на грош, и бушует: «Не-е-ет! На завод, к станку! Или пусть баранку крутит, а не эти… фу… эти, как их?» «Фуэте?» – подсказываю я, и дед раздражённо соглашается: «Да, не фуету эту!»
       А вот, пунцовея и раздуваясь от праведного гнева, Артемич припечатывает какого-то мутного персонажа милицейской хроники непонятным словцом… «Нашакур! – говорит дед убеждённо. – Что вы с ним валандаетесь? Не видите, что ли, – нашакур! В распыл его, и вся недолга!»
       «Нашакур» расшифровался как наркоман, «курильщик анаши», – мы про наркоманов тогда слыхом не слыхивали, а дед, он сразу диагностировал!.. (Спорим, вы про «абанамат» вспомнили?..)
       Мы к дедовым закидонам привыкли, научились не злиться. Ромка ржёт, стараясь сесть так, чтобы смотреть «стерео» – одновременно телик и  к и н о.  Тошка, если уж припечёт совсем,  уходит на лестничную площадку покурить. Майка безмятежно возится на диване за широкой дедовой спиной – она знает, кто дедова любимица, и ничего не боится: ну, орёт, так и пусть, он не со зла. А мама, бывает, и треснет мужа каким ни на есть журналом по могучему плечу: «Алёша! Ты замолчишь когда-нибудь?!»

       «Когда-нибудь»! О, оно пришло, конечно, это время, – оно всегда приходит… И как же много уже вокруг меня  т а к о й  тишины!..
      
       Когда-нибудь замолчу и я – вслед за Дедом… за мамой… за…

       …Так что терпите и радуйтесь, что я такая болтушка!