2011. заново

Крест мученичества - бабий крест
от века не был мне знаком.
Я не плелась в строю невест,
ища супруга и закон.

Разумней не старалась стать я,
красивей и желанней, нет,
не ждала от судьбы гарантий,
чтоб не жалеть на склоне лет.

Мне жизнь моя далась непросто:
как колом в мать мою вошла.
И врач с улыбкой диагноста
тотчас меня - через дуршлаг

палат родильного детдома,
рук медсестер и цепких глаз
белохалатного Соддома,
пиявкой впившегося враз

в меня, присваивая: "Наше!", -
пустил, чтоб знала: жизнь трудна,
чтоб манною давилась кашей,
никак не достигая дна.

И я взяла все то, что дали,
все, чтобы жить и умереть,
еще не зная, сколько стали
и ртути мне придется съесть.

Так вот, к началу возвращаясь:
я знаю, кто я и зачем,
и об ошибках не раскаюсь:
они нужны были как челн,

чтобы, пройдя все эти руки,
умы, глаза, узор суждений,
позорных сплетен акведуки,
сквозь знание, что я - не гений,

сквозь боль и горечь нутряного
пришла к себе: такой, как есть.
Но лишь слова. И разум снова
В сомнениях. Не перечесть.