Баллада о протопопе Аввакуме и его жене Марковне

Стучался в дверь петровский век.
В те дни сошёл последний снег.
Сожжён был в срубе человек.
Не в инквизиторской Европе.
Он звался Аввакум Петров.
Тот век и наломал же дров!
Начнём рассказ о протопопе.

«Расти свой хлеб, траву коси.
Но, чтоб грешить все перестали,
Креститься надо на Руси
Отныне всем тремя перстами!»

Глашатай сей указ орёт.
Молчит испуганный народ.
И поделиться мыслью не с кем:
Иль головою нездоров
Писал двуперстие Рублёв?
Как быть нам с Александром Невским?

Княгиню Ольгу, что в Царьград
Сама пришла, теперь корят,
Что жизнь жила, во тьме плутая?
Теперь её забыть изволь?
Неправильно крестилась что ль
России первая святая?

Неужто целых шесть веков
Был русский люд наш бестолков?
Ещё не слышал он такого!
Иль он оглох? Иль он дурак?
А Сергий Радонежский – как
Перекрестил полки Донского?

Он воевал, он сеял хлеб.
И был он глух, и был он слеп?
Крестились как Борис и Глеб?
Скажи теперь народу, Никон!

И если ты так любишь власть,
То как же в рай тебе попасть?
Народ в смятении великом!

Двумя перстами крестит лоб
И  пишет грозный протопоп:

«Как в шесть веков священный путь
В один присест перечеркнуть!
Сие – навет. Сие – крамола!
Меня ты, грешник, тля и вошь,
Пошто раскольником зовёшь!
Ты – начал! Ты – творец раскола!
Под русский православный кров
Призвал ты греческих попов,
Что ищут ветра в чистом поле.
Два века вот уже – как взят
Был басурманами Царьград.
И византиец хитрый рад
Подпеть любой твоей крамоле…»

Но, коль ты, Аввакум, так строг –
Тебе – вот яма, вот острог.
За то, что Никон – тля и вошь,
Ты всю Сибирь пешком пройдешь!
Коль Никона решил ты пнуть,
С женою собирайся в путь.
Дан стражникам твоим указ –
С тебя сводить не будут глаз.
Идёт с детьми он и с женой.
Подаст народ им хлеб ржаной.

«Петрович, где ж наш дом, семья?
Надолго ль мука нам сия?
И стражи наши злы, как черти.
И сколько ж так вот нам брести
Лишь с подаянием в горсти?»

«До смерти, Марковна, до смерти
Брести под снегом и дождём».

«Добро, Петрович, побредём».