Осенее

Теперь, когда лето пошло на спад,
точнее летнее настроение,
футболку меняешь на плащ и рад,
той жизни, которая пала в забвение.

Теперь ценишь вещи за их теплоту,
как ранее тень за прохладу, и ветер
коришь за промёрзлость, бредя по утру
вдоль пасмурных улиц разросшихся сетью.

Теперь, когда птицы слетают на юг
в поисках лучшей и тёплой доли,
странно не ждать перспективу из вьюг,
и говорить, что на всё Его воля.
Странно твердить постулаты из книг,
пророчить, что осенью будет тяжко,
думать, что лето - отдельная жизнь,
закрыться на ключ и жаждать поблажку
теперь, когда вечность плетёт свой узор,
пронзая пылью дорог по венам,
бросаешь беспечно вокруг себя взор
и взгляд разбивается молча о стены.
И сами дороги, по тяжести лет,
ведут всегда нас от чего-то/кого-то,
срывая священность ушедших побед,
как осень листву гонит в такт пешеходам.

Теперь, когда худшему не бывать,
глядя на жизнь свою словно сквозь пальцы,
не веришь, что ангелов благодать
могла с улыбкой Её равняться.

Промёрзлость, коснувшись до птицы крыла,
снижает различие оста и норда;
так память, коснувшись бутылки вина,
ломает и рушит железа оковы
на прожитом гении. Осень жжёт блюз
и город откроет ворота ей ночью.
И с нею все пакты теряют союз,
но можно болеть, из горла пить и точно
в упор замечать всю свою наготу,
опять рассыпать на бумагах чернила,
руками в карманах взбивать пустоту,
вдыхая гнильё над бескрайнем заливом.

Теперь, когда мера всему - судьба,
нас по ночам остаётся лишь двое.
Первый - гнетущий слог не бы ти я,
****ующий, в целом, за нас обоих,
становится штурманом серых морей,
меж скал повседневности и неолита;
до омерзения льющий глинтвейн,
в глотку бетонного шумного мира.

Осень, как дымчатый трубосвод,
как декаданс забродившего лета,
сметает меня за ограды трущоб,
звуком, написанным по трафарету.
И там просыпаюсь не я, а Второй
тот, что как Уилисс Никто Палифмену,
где Млечный Путь обретает устой
тенью, в душно ободранных стенах
ему отдаётся вся трезвость ума,
по букве на каждый клочок Одиссеи.
И боги, спустившись неслышно с холма,
торгуются славой и падают в вере.

27.09.2014