Несколько слов о Лермонтове, Пушкине и читателях

Несколько слов о Лермонтове, Пушкине и читателях.
К 200-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова.

Любая слава – шум и мода,
Её рождают свет и мир
Для прославления народа, –
Народу нужен ведь кумир. 

Так случилось, что в России национальным всенародным кумиром стал А.С. Пушкин. Что ж, всё верно, именно так и было.

Бурлило общество в России:
Кумиром Пушкин должен стать!
Ему все слабости простили,
Покрыли лаком, подсластили,
Чтоб своей славе был под стать!
Поэту памятник отлили,
Труды издали – всё всерьёз;
И речи сладостные были:
Да, Пушкин – это наше всё .

И, действительно, слава Пушкина, хотя и сохранила свою принадлежность к моде, оказалась долговечной. Вот такая долговечная мода на Пушкина среди многочисленных народов, населяющих Россию, да и иные страны. Значит, одно из последних произведений А.С. Пушкина «Памятник» оказалось пророческим. Памятник Пушкину стоит на мощном, незыблемом пьедестале, в основе которого лежат труды гениального сочинителя – феномена русской словесности.
В 1881 году в основание пьедестала памятника было добавлено всеобъемлющее определение: «Пушкин – это наше всё». И никто не возразил против этого, когда это определение было озвучено публично при открытии памятника А.С. Пушкину в Москве на Тверском бульваре. 
А к этому времени уже не было в живых М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, и можно было собирать и издавать полные собрания сочинений этих авторов, оценивать значимость их трудов не только для литературы, но также историческую и общественную их значимость.
В этом аспекте несомненный интерес представляет суждение Н.Г. Чернышевского: «Гоголь и Лермонтов кажутся недосягаемыми, великими, за которых я готов отдать жизнь и честь».
К сожалению, мы не знаем, почему и на каком основании Ф.М. Достоевский дал такое определение Пушкину. Но сформулировал и озвучил, а общество согласилось с ним.
Публичных возражений не последовало и в дальнейшем, когда обществу было известно литературное наследие И.С. Тургенева и Л.Н. Толстого. Напротив, когда звучало: «Пушкин – это наше всё», одни одобрительно качали головами, другие – встречали эти слова аплодисментами. Всё зависело лишь от того, по какому поводу и в какой аудитории звучало это определение.
Коль так, коль не было и нет возражений, тогда нужно признать, что Пушкин возвышается над всеми поэтами и писателями, как горная вершина Эверест (Джомолунгма) в Гималаях над всеми прочими вершинами нашей планеты, и все они находятся в его тени. Но так недолго прийти и к парадоксу.
Действительно, а как быть с творчеством поэта и прозаика М.Ю. Лермонтова? Или такие его произведения, как «Молитва» («Я Матерь Божия ныне с молитвой»), «Бородино», «Маскарад», «Герой нашего времени» не являются шедеврами русской словесности? Ужели М.Ю. Лермонтов так и должен оставаться в тени А.С. Пушкина, как это было в начале его творческого пути?
И, наконец, возможно ли в этом противостоянии найти истину и расставить всё по своим местам?
Как-то не принято сравнивать творческие личности между собой. Безусловно, это трудное и неблагодарное занятие, ибо критерии сравнения могут показаться эфемерными, ускользающими из поля зрения рационалистического ума. И всё же попробуем поразмышлять о творчестве этих двух выдающихся личностей, провести их творческо-биографическое сравнение, опираясь на определенные формализованные, не допускающие двоякого толкования факты (данные).
Важнейшим качеством творческой личности является её одаренность, в данном случае поэтическая одаренность, ее литературный талант. В особенности, ранневозрастная одаренность, реализованная в публичных творениях.
М.Ю. Лермонтов родился в 1814 году на 15 лет позже А.С. Пушкина, когда тот уже проявил свой поэтический талант. За 1814 год Пушкин сочинил 8 стихотворений, среди которых были «К Батюшкову» и «Воспоминания в царском селе», высоко оцененные Г.Р. Державиным. В последующие 11 лет (1815-1825 гг.) Пушкин сочинил около 200 стихотворений и 7 поэм, начиная с «Руслана и Людмилы» и заканчивая поэмой «Граф Нулин». Но не было еще поэм «Полтава» и «Медный всадник». Не было ещё романа в стихах «Евгений Онегин». Из драматургических произведений был написан «Борис Годунов», но не было еще «Русалки», маленьких трагедий. Не было и прозы. Всё это будет создано в последующие 11 лет (1826-1836 гг.). Но и то, что было создано А.С. Пушкиным в первые одиннадцать лет своего творчества, было доселе невиданным, существенно возвысило его над поэтическим миром и стало накрывать своею тенью стихотворцев, творивших в одно время с ним. И М.Ю. Лермонтов не избежал этой участи и попал в его тень. А А.С. Пушкин в последующие одиннадцать лет, действительно, стал гигантом среди вершин русской словесности.
Начало творчества М.Ю. Лермонтова отмечено 1829-м годом. В этот год юноша Лермонтов, пятнадцати лет от роду, сочинил 16 стихотворений и среди них «Молитва» (Не обвиняй меня всесильный…), «Жалобы турка» и «Мой демон». В последующие 11 лет (1830-1840 гг.) он сочинил около 230 стихотворений, лермонтовских – гениальных и самобытных стихотворений, и десять поэм, великолепных по форме и содержанию, по поэтическому звучанию, наполненных глубоким историческим и философским смыслом («Сашка», «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и купца Калашникова», «Мцыри», «Демон» и др.). В этот же период М.Ю. Лермонтов создал такие литературные произведения – вершины русской словесности, как «Маскарад» и «Герой нашего времени».
Русские писатели высоко ценили прозу М.Ю. Лермонтова, как и всё его творчество в целом. Н.В. Гоголь писал: «Поприще великое могло ожидать его. Никто еще не писал у нас такою правильной, прекрасной и благоуханной прозой… Готовился будущий великий живописец русского быта…» .
К сожалению, на этом закончилось творчество поэта и прозаика, ибо трагически оборвалась его земная жизнь. Он прожил только 26 лет и 9 месяцев, а всё его литературное наследие было создано им за 11 лет.
Итак, творческая жизнь М.Ю. Лермонтова и всё, созданное им в литературе, укладывается в одиннадцать, всего в одиннадцать лет. Фантастика!
Творческий путь А.С. Пушкина вдвое продолжительней – двадцать два года.
Рассматривая творческий феномен М.Ю. Лермонтова, следует также учитывать, что у него было очень сложное бытие и трудная творческая судьба. Он был кадровым военным, сперва корнетом, затем поручиком. Служба в армии и выполнение своего долга и армейских обязанностей являлись его профессией. И он в традициях того времени исполнял профессиональные обязанности. Участие в военных сражениях показало, что М.Ю. Лермонтов достойный и блестящий офицер русской армии, преданный своему Отечеству человек.
Благодаря своей необыкновенной одаренности и способности творить в любых, даже жестких, неблагоприятных условиях, он с невиданной, трудно объяснимой быстротой, создавал выдающиеся поэтические творения, а в короткие периоды более или менее «спокойной» жизни создал фундаментальные произведения: «Демон», «Маскарад», «Герой нашего времени».
Это необыкновенное отличительное качество таланта М.Ю. Лермонтова отмечено многими литературоведами. Ираклий Андроников, перечислив только самые значительные произведения, созданные Лермонтовым в последние четыре года, пишет: «Всё за четыре года! Написанное на постоялых дворах, в кибитках, кордегардии, после светского раута, в перерыве между боями… Это чудо – последние годы Лермонтова.»
Документальное подтверждение той необыкновенной легкости, с которой Лермонтов писал свои произведения, сохранилось в первом издании «Демона», предпринятом А.И. Философовым, и в его письме из Карлсруэ к М.А. Корфу от 11/23 декабря 1856 года. Приведем выдержку из этого письма. 
Любезный и почтенный Модест Андреевич! В последнее мое пребывание в Карлсруэ оставил я Рейфу рукопись «Демона» Лермонтова, списанную в 1841 году с оригинальной собственноручной рукописи со всеми перемарками и изменениями, которые даровитый мой двоюродный племянник делал по мере того, как эта повесть выливалась из-под его пера. – Этих поправок и перемарок было удивительно мало. Чтобы сохранить потомству любопытный довод легкости, с которою Лермонтов писал свои сочинения, я просил Рейфа напечатать оный в 25 экземплярах, из коих три представляю вам, один собственно для вас, а два для Публичной библиотеки, где эта библиографическая редкость, возможно, найдет себе приличное место».
В цитированном письме А.И. Философова имеется также указание на интересный факт, относящийся к судьбе творческого наследия М.Ю. Лермонтова. Вот это место из письма.
Много еще неизданных и вполне обработанных сочинений Лермонтова хранится у г-на Шан-Гирея в Пензенской губернии – ему они переданы были бабкою автора вскоре после него умершею, – которой он сам отдавал на сохранение.
Действительно, творческое наследие Лермонтова оказалось весьма разрозненным в силу его армейского образа жизни. Он так и не получил желанной отставки от армейской службы. Многие стихотворения были записаны в альбомах частных лиц, что-то в записных книжках, оказавшихся у друзей и знакомых. Собрание сочинений Лермонтова оказалось таким же многострадальным, как и его жизнь.
Не вдаваясь в более детальное сравнение Пушкина и Лермонтова, отметим, что и изложенного выше достаточно, чтобы осознать: кто есть кто. Да, Пушкин это Пушкин, а Лермонтов есть Лермонтов. Они оба являются сияющими гигантскими вершинами русской литературы, русской словесности. Но не только. Их интеллектуальный вклад в русскую культуру оказал мощное влияние на ее развитие. А тень Пушкина – понятие иллюзорное и даже мифическое. А мифических представлений о Лермонтове более чем достаточно. В то же время многие высказывания провиденческого характера, основанные на понимании и оценках мощи таланта М.Ю. Лермонтова, потрясающего жизненного и духовного опыта, который он познал и накопил к 27 году своей жизни, к сожалению, замалчиваются долгое время, а то и отметаются без каких-либо оснований. Приведем лишь один пример. В определенных целях определенные лица жонглировали высказываниями Государя российского Николая I. Так, усиленно внедряли в общественное сознание миф о том, что в ответ на известие о гибели Лермонтова на дуэли Государь сказал: «Получено известие, что Лермонтов убит на поединке – собаке собачья смерть!»
Такой миф  ловко вписывался в идеологическую концепцию советского лермонтоведения, что существовал заговор во главе с Николаем I с целью убийства гениального поэта, и одновременно миф укреплял ее (концепцию), представляя отношения между царем и поэтом в таком диком черном цвете.
Яркой иллюстрацией этой концепции является следующее утверждение И. Андроникова: «Те, кому было поручено уничтожить поэта, остановились на Мартынове» .
Но было и другое свидетельство реакции на это известие Николая I. Княгиня М.А. Воронцова, бывшая тогда замужем за А.Г. Столыпиным, родственником М.Ю. Лермонтова, утверждала, что Государь, выйдя в комнату перед церковью, где еще оставались бывшие у богослужения лица, сказал:
– Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит8.
Отказать Николаю Павловичу, императору российскому, в том, что он хорошо знал произведения Лермонтова и Пушкина невозможно: он был высоко образованным человеком, знатоком российской словесности; он был современником обоих сочинителей; он был, и это самое важное, главным цензором Лермонтова и Пушкина.
Итак, Лермонтов заменил был нам Пушкина. Такая оценка стоит дорогого. Ведь заменить Пушкина мог только равный ему по таланту поэт, писатель и историк, равно как и равный по значимости для российской культуры и общества, который имел потенциальные творческие возможности пойти дальше Пушкина. И это был Лермонтов. Вот что означали слова Николая I:
– …тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит.
Это свидетельство выглядит значительно правдоподобнее и более соответствующим истине.
Следует еще раз подчеркнуть, что преференции необычайной талантливости были даны М.Ю. Лермонтову от рождения.
А вот еще одно мнение, заслуживающее пристального внимания: «… если бы не разразилась пятигорская катастрофа, со временем русское общество оказалось зрителем такого – непредставимого для нас и неповторимого ни для кого – жизненного пути, который привел бы Лермонтова-старца к вершинам, где этика, религия и искусство сливаются в одно, где все блуждания и падения прошлого преодолены, осмыслены и послужили к обогащению духа и где мудрость, прозорливость и просветленное величие таковы, что всё человечество взирает на этих владык горных вершин культуры с благоговением, любовью и с трепетом радости». Так писал Даниил Андреев в своей книге «Роза мира». А далее на поставленный им вопрос: «В каких созданиях художественного слова нашел бы свое выражение этот жизненный и духовный опыт?» автор «Розы мира» дает пространный ответ на основе замыслов и планов М.Ю. Лермонтова. К большому сожалению не реализованных.
И последнее. Что бы ни говорили, ни писали пушкиноведы и лермонтоведы, литературные критики, писатели и поэты о достоинствах и значимости этих личностей, последнее слово, а, может быть, напротив, – первое, остается за читателем. Пушкин и Лермонтов создавали свои произведения для читателей, для публики; они стремились быть публичными. Именно поэтому у читателей, у публики есть неотъемлемое право оценивать их творения, право предпочтительного выбора согласно своему интеллекту, эстетическим взглядам и вкусам, своему душевному настрою, своему отношению к истине и исторической правде. Современный читатель, освобожденный от гнёта социалистического реализма, руководящих идеологических партийных и политических установок, которые распространялись и на литературу, имеет возможность и право свободно выбирать любимого писателя и поэта и считать его гением – своим гением. Как показывает жизненная практика, читатель дает серьезные, а порой и нетривиальные обоснования в пользу своего выбора, в пользу своего гения. И это a priori достойно глубокого уважения!
А дело литературоведов – находить в архивах новые источники информации о жизни и творчестве выдающихся личностей и добывать из них сведения и суждения, расширяющие наши представления о них и проливающие свет истины на то, что было неясным, туманным, мифическим При этом, очевидно, нужно помнить, что новое это забытое или запрещенное старое, и что нередко – подлинное подменялось вымыслом, мифом.
Наряду с архивными историческими источникам сведений о Лермонтове и Пушкине, для формирования представлений о них, имеет непредвзятое тщательное изучение их творчества, поскольку творения Лермонтова и Пушкина в значительной степени автобиографичны. И здесь для литературоведов, да и для читателей тоже, непочатый край для серьезных исследований и открытий.
Да, будет так!