Слова, слова, слова...

 Буквы, эти чёрные значки на бумаге, складываются в слова, слова в предложения, в фразы. И вот, наконец, внутри тебя, начинает звучать чужая или всё-таки твоя мысль. Ты узнаёшь её, подобно неожиданному знакомому в безликой и шумной  толпе, ты радуешься её появлению, как радуются в пасмурный промозглый день, солнцу. Ты привыкаешь к ней, и   она становится твоею собственностью, ты ревниво оберегаешь её, понимая, что вызвало её к жизни. Как долго блуждавшая, не оформившаяся, она бродила где-то в тебе, и вдруг откликом на прочитанные страницы, вспышкой, озарением появилась на свет.
   Вот бродим мы печальные или весёлые, злые или добрые, словом, скорее разные, в поисках одной единственной истины,  пытаемся убежать от времени, которое равнодушно холодно к нам. Что ему наши помыслы желания, что ему наши мечты и свершения, что ему наша жизнь? А мы всё обманываем и обманываем себя, боясь его, боясь конечности, боясь смерти! "Какое   чудо   природы   человек!   Как   благородно  рассуждает!  С  какими безграничными  способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками  как  близок  к  ангелам!  Почти  равен  богу - разуменьем! Краса вселенной!  Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха…"
   Давным-давно, в детстве я задавалась вопросом: когда человек стареет и его  молодое, пышущее здоровьем лицо, вдруг превращается в гротескную маску, сплошь состоящую из морщин и узелков, в которой лишь пристальный взгляд сможет угадать черты некогда юные и свежие,  как чувствует эти изменения человек, как привыкает к ним? На этот наивный вопрос время при помощи зеркала даёт почти однозначный ответ, ключевым  словом, в котором является постепенность. Всё происходит не вдруг, не сразу – каждый миг, лёгкими штрихами отпечатывает, сначала почти невидимую глазу сеточку линий, постепенно углубляет их, превращает в морщинки, и только  на завершающем этапе в рельефные глубокие морщины. Твоё отражение незаметно приучает  тебя к изменяющемуся облику, каждый день прибавляя новую чёрточку, и только старые фотографии обезоруживают, бесстрастно обнажая правду – ты стареешь, и это безвозвратно, неумолимо!  Сложнее происходит с душой: нет фотографий с которыми можно бы было сравнить несуществующее зеркальное отражение, хотя  каждая незримая  морщинка опыта души, делая её грубее, притупляет чувства. Ты перестаёшь удивляться чуду мироздания, не замечая: звёзд, ясного  безоблачного неба, весеннего пьянящего аромата, музыки осеннего дождя. Ты перестаёшь чувствовать, ты перестаёшь жить, хотя и сердце не перестаёт биться и дышать продолжаешь как и раньше, а что-то главное неуловимо уходит. И  замечаешь ты это не сразу, а лишь значительно-значительно позже, когда исправить ничего невозможно, все ресурсы исчерпаны  – "…что пользы человеку приобрести весь мир, если он теряет… собственную душу?" 
   Ну, а если же напротив –  глаза горят, весь мир интересен, любой жучок, паучок, каждый шелест травинки, вызывает в душе твоей трепетное чувство изумления перед величайшей загадкой жизни, если тебе кажется, что вот сейчас, только сейчас ты начинаешь понимать в полной мере какое это счастье просто жизнь, в любом её проявлении? А старость тебя уже подталкивает к финишной прямой, напоминая о себе немощью тела"…трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остается молодым… "
   Может быть, поэтому я не люблю осень –  в багряно-золотой пышности, появившейся на пороге зимы и предназначенной на пике своей красоты, просто облететь, обнажая черные ветви деревьев – есть что-то глубоко несправедливое, как будто кто-то обманул, приоткрыв занавес волшебного театра, показал тебе начало необыкновенного представления, а затем, неожиданно задёрнул этот занавес, и всё утонуло в черноте… Так и наша жизнь…
    И столь  ли "…боязнь страны откуда ни один не возвратился…" основывается на  невозможности вернуться из той страны, где так хорошо, что не хочется возвращаться, сколько из ощущения, что по ту сторону, просто ничего нет. А есть только здесь и сейчас! Здесь и сейчас –  мириться с этой простой мыслью тяжело, поэтому, думаю: даже самые убеждённые атеисты, где-то в укромных закоулках души, лелеют призрачную надежду, что там всё же "что-то" есть. Хотя представить себе бессмертие, нет ни то бессмертие, которое исходит от сотворённого человеком, а именно бессмертие человеческой оболочки, очень сложно, почти также сложно как бесконечность Вселенной, если она, разумеется, бесконечна.