Почему я поддержал Майдан и против Русской весны

«Живу давно. Меня женить собирались, а вашего папаши еще на свете не было… (Смеется.) А воля вышла, я уже старшим камердинером был. Тогда я не согласился на волю, остался при господах…». Фирс, «Вишнёвый сад», А. Чехов

Большинство моих знакомых на Донбассе поддерживают Русскую весну и негативно встретили Майдан.

Почему я поддержал Майдан и против Русской весны?

Вчера меня в лоб спросили об этом, и юлить не было возможности.

Речь идёт только о моральной поддержке, но я считаю, что это не важно.

Объясняю по сути.

Майдан и Русская весна очень похожи – они во многом близнецы: протест, хаос, гибель мирных людей, радикализм с обеих сторон, жестокость и глупость власти, туманные перспективы.

Более того, Майдан и Русская весна это звенья одной цепи, оба конца которой находятся в руках людей, которые трясут эту цепь, потому что не могут и не хотят её разрывать.

Но Майдан дал мне надежду, а Русская весна забирает её.

Только не спешите меня проклинать и хвалить, а, пожалуйста, дочитайте, потому что, дочитав, мало кто меня похвалит, но и проклинающих будет меньше.

Тридцать лет назад я поверил Горбачёву и стал плыть в русле идей перестройки.
К тому времени советская власть мне изрядно надоела, я был молод и хотел новизны.

У меня не было папы или дяди, чтобы жить припеваючи, и я стал делать деньги самостоятельно.

Сначала криминальным способом, позже полукриминальным. Но, слава богу, бескровно.

На сегодняшний день я нарушаю законы тремя способами: не плачу налоги, плачу зарплату в конверте и даю взятки чиновникам. В моей фирме работает 500 человек. Все рабочие места созданы с нуля.

Моя фирма конкурирует с корпорациями, но дополняет их, иначе бы давно уже разорилась. Для дальнейшего развития мне нужны кредиты.

Если кредитов не будет, моя фирма со временем угаснет. В этом нет ничего смертельного для людей – небольшая фирма может процветать в нищей стране, разориться в богатой или прозябать в любой.

Майдан дал мне надежду на развитие, а Русская весна забирает её.

Почему? Моя фирма сегодня стоит 5 миллионов. Если бы она была в Европе, я бы мог привлечь для развития 10 миллионов и процветать или разориться или прозябать.

В постмайданной Украине я бы смог привлечь меньше – 5 миллионов и процветать, разориться или прозябать.

В домайданной Украине я смог привлечь ещё меньше – 2 миллиона и, можно сказать, процветал.

В условиях Русской весны и после неё я не надеюсь на кредиты вообще.

Ни один нормальный банк или фонд не даст кредит моей фирме. Государственные банки будут кредитовать только крупные предприятия, от которых зависят базовые показатели регионов и отраслей целиком.

Я знаю как это будет выглядеть на деле. Всю мелочь сольют в огромные холдинги, потеряют управление и качество продукции, умножат потери, но покажут на бумаге, что банки имеют дело с гигантами.

Нахапают денег. Закопают их в самые глубокие в мире шахты, закупят дешёвые агрегаты по двойной цене. Объяснят неудачу плохой мировой конъюнктурой и попросят ещё денег. И так многократно.

Никто не будет оптимизировать управление и затраты, бороться за эффективность, потому что на кону судьба страны.

Я надеюсь, что моя фирма выживет и в этих условиях, но будет, скорее всего, прозябать.

При этом мне легче работать в старых условиях и в тех условиях, которые диктует Русская весна.

Я больше скажу, это вообще не работа, а прогулка на свежем воздухе.

Мне гораздо труднее было бы работать в условиях Европы.

Но.

Мне нужна надежда, мне нужен шанс.

И я не хочу иметь шанс только для себя. В условиях, когда реализуются только личные шансы, процветают отдельные семьи и кланы, а масса людей им служит и подпевает.

Мне не только неприятна такая жизнь, такая жизнь опасна и ненадёжна.

Я хочу, чтобы процветали те, кто лучше или умнее. Потому что они надёжнее. Такая система надёжнее.

Я понимаю, что мои измышления это чистой воды идеализм, но сейчас такой период – идёт борьба идеалов.

Я изложил свои.

Коротко его можно сформулировать так: я хочу, чтобы в стране на первом месте были заранее известные законы, а не отношения между людьми, которые заранее неизвестны.

Пусть это будут законы рынка или законы социализма с неизвестным лично для меня финалом.

Но это не должны быть законы, написанные и исполненные людьми, которых невозможно контролировать.

Контроль избирателей над властью – вот чего я хочу.

Я всегда буду находиться между ними – между народом и властью, между молотом и наковальней, но я хочу, чтобы они били меня с обеих сторон. И, конечно, не только били, но и любили с обеих сторон тоже.

Я считаю, что этого невозможно добиться только в рамках Русского или только Украинского мира, только в рамках любой отдельной страны.

Я считаю, что общество и личность, открытые всем ветрам этого мира, избегут гниения, а любая, добровольная или принудительная консервация имеет смысл только на короткое время – на зиму, например.

Для меня Русский мир означает многое – не только Чехова и Михалкова.

Главное для меня в Русском мире это «народ безмолвствовал» и «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» – два состояния нашего мира.

Я не верю в Бога и уж точно не верю в загробную жизнь. Но человеку нужно за что-то зацепиться.

Что останется после меня?

Я хотел передать людям, не обязательно детям, работающую технологию обогащения углей и инструкцию к этой технологии. Так можно прокормить сотни людей десятки лет после меня.

Сегодня никто не купит и задаром не возьмёт у меня технологию. Зенитно-ракетный комплекс с руками бы оторвали, а технологии в угольной отрасли на Донбассе никому не нужны, представьте!

Невозможность продать что-либо означает невозможность заложить его в банк и взять кредит, чтобы развивать.

Я буду работать до последней возможности в любых условиях, которые сложатся у нас.

Большинство моих знакомых не верят в Украину и демократию, и контроль народа над властью в наших условиях.

Они считают, пусть элита живёт во дворцах, отдыхает в Ницце и судит народ по совести и за мзду, а народ нужно кормить, поить и объяснять ему, почему народу так будет лучше. Подробно и непрерывно объяснять это по телевидению, в церквях, особенно во время избирательной компании. Для убеждения все средства хороши, ведь так будет лучше всем.

Что ж. Впереди у нас, очевидно, четверть века подобной жизни.

Теперь я думаю: а может быть и вправду так лучше. Никто ведь не спрашивал наш народ, хочет ли он контроля над властью, хочет ли он принять на себя ответственность за свою судьбу, готов ли он непрерывно учиться лучшему, что есть у других.

Может быть, оттого не спрашивали, что знают ответ.

Я буду рад, если очередной русский бунт, ограничится Донбассом, и я не увижу следующий.

А следующий неизбежен.

Сначала крепостных отпустили на волю. Мужики пошли смотреть страну. Через 60 лет их внуки снесли царя.

Внуков научили грамоте, дали кинематограф и телевидение – они с удивлением стали узнавать про большой мир. Через 70 лет они снесли СССР.

Внукам внуков дали Интернет. Мужики разберутся с Интернетом тоже.

Сегодня часто пишут, что это всё заговор Британии против нас. Тогда отмена рабства в Швейцарии в 1380 году, в год Куликовской битвы, это чей заговор? Бунты Разина, Пугачёва, Булавина чьи заговоры?

Пишут, что Британия и США науськали Гитлера на СССР в 1941-м году. А кто науськал Японию на Китай в 37-м? Кто науськал Венгрию на Словакию в 39-м? Кто науськал Словакию на Польшу в 39-м? Британия и США? Немецкая оккупация Франции, немецкие бомбардировки и блокада Британии, британские и американские бомбардировки Дрездена, когда погибли десятки тысяч немецких рабочих и их семей, это чьи заговоры?
 
Расстрел десятков тысяч итальянских солдат и офицеров гитлеровцами в 1943 году, чей заговор?

Эмансипация женщины-христианки и гаремы для мусульманок, торговля людьми и счастье равной любви, это чьи заговоры?

Отвечу, чьи это заговоры. Это заговор истории против людей, живущих по своей и по чужой воле.

Эпидемии чумы это тоже заговор истории, но прививки тот же заговор.

Глухота и слепота миллионов это заговор, но просвещение тоже заговор.
 
Бомбардировщики и пассажирские самолёты два заговора или один, не знаю.

«Моя борьба» Гитлера – заговор и «Возлюби ближнего, как самого себя» – заговор.

Ядохимикаты заговор, но лекарства тоже заговор.

А лекарство от яда отличается только дозой, как учил Парацельс. Но его учение это заговор, безусловно. Заговор чистой воды, не больше, не меньше.


Никого не хотел переубеждать. Отвечал на вопрос.