Атлантида

Давай, на дно.
Ныряем, как только на секундомере стрелка дойдет до цифры 3.

Я скучаю по тебе так, что мне кажется, проще выдрать своё сердце из грудной клетки и кинуть его на съедение псам, чем прожить еще хотя бы один день. Но ничего, пока держусь. Пока еще могу дышать, что странно. В последнее время слишком много курю и слишком мало пью лекарств.
У меня пульс твое имя выбивает.
Гребаный смазливый слабак.
Знаешь, а я научился сдерживать все это внутри себя. Научился веселиться, улыбаться и радоваться в то время, когда мне напалмом всю душу опаливает. Черт, а я же не верю ни в бога, ни в души. Ни во что не верю. Тебе это никогда не нравилось.
Не нравилось, что во мне полное отсутствие веры и полное присутствие цинизма. «По сути, ты должен быть пустым. Но я в тебе потеряла Атлантиду».

Я смотрю на эту стену, которая когда-то была белой. Знаешь, а там сейчас все тобой исписано. Ну, каждые твои фразы, которые оставляли на мне зарубки, как индейцы на своих копьях. У меня каждый день как война со своим же сознанием.

- Я люблю тебя так, что если бы это было внутри тебя, то ты бы сошла с ума.
- Милая, мне хватает моего сумасшествия.

Зачем было все это, если потом мне снилось, как ты меня на берегу Атлантиды топишь?
Просто если ты скажешь зачем, я не потеряю надежду.

Все еще жду тебя. На руке «wait» шрамом оставил. Чтобы помнить и не забывать. Никогда. Одно простое слово, в котором столько надежды и веры хранится под слоями сигаретного пепла. Я знаю, ты бы хотела, чтобы это был снег. Тот самый, о котором я так часто тебе говорил. О тех ассоциациях с началом и о «ты всегда все хочешь начинать заново?».
И я знаю одно. Мне сказали о том, что ты тоже ждешь.
Я людям не верил никогда и на это не жаловался. Но это именно то, во что я безумно хочу
верить. Чем я хочу жить и то, что я хочу любить.

«Гнев мой - враг мой». Помнишь?
Помнишь, конечно же. Все, что было и будет мы помним и знаем. Всегда.
Я не фаталист и никогда им не стану, но мы будто считываем весь сценарий нашей дешевой драмы. Будто как только мы встретились, нам дали в руки по охапке желтоватых листов с печатным текстом и сказали, что в независимости от того, что мы будем делать, все будет так, как там написано. И хоть все кости ты сломай, все равно встретишь её и все с самого начала. Трагично, черт возьми.

Ненавидел и любил.
Любил, а потом опять ненавидел.
Прискорбно.

Дыши там только.
И знаешь, не плачь никогда. Пожалуйста.
Болезненно это. Да и того никогда не стоило.