Санки

                Моей бабушке - Капустиной Валентине Марковне

Посвящается    

   Туго пришлось жителям украинского посёлка Андреевка зимой 1942 года. Весь юго-восток Украины был оккупирован немцами. Голод и лютый мороз обрушился на плечи андреевцев, а бесконечные бомбёжки города Славянска заставили людей ходить ссутулившись.
   Продуктов почти не было, питались остатками муки, берегли её как зеницу ока.Но её было очень мало, приходилось питаться мёртвой кониной, которой было вдоволь после очередного обстрела. Огромный андреевский луг был усеян трупами лошадей: рядом была конюшня. Жалко было смотреть на припорошенные снегом изувеченные тела животных. Брали в такие дни андреевцы мешки и топоры и шли на луг добывать пищу.
   Большая ответственность выпала на долю Вали и Жени Тарасенко. Этой осенью заболел тифом их отец. Марк Филиппович лежал без сил дома. Мать - Ефросинья Васильевна,не оставляла его ни на минуту, жалобно смотрела в его изнурённое болезнью худое лицо с потерявшими блеск и надежду глазами. Забота о выживании семьи легла на плечи детей.
   Жене было одиннадцать, а Вале десять лет. Были они одного роста,высокие, черноволосые, круглолицые; но от голода их щёки запали, лица были бледны. Но сёстры не падали духом. Детство брало своё: катались на санках, играли в снежки, лепили снежных баб...
 
  - Женька, возьми топор, я устала... тяжёлый, - крикнула Валя, задыхаясь. Сёстры и их подруга Маша Баранова, девочка бойкая, рыжеволосая и веснушчатая, ровесница Вали, шли на луг. Утром после бомбёжки побило лошадей, и подруги, взяв мешки, решили раздобыть конины для супа.
   Денёк был погожий, солнечный. Снег искрился всеми цветами радуги. Ветви деревьев были припорошены снегом.
  - Понеси до луга, - сердито сказала Женя.
  - Ну, хватит вам, топор не поделите ,- успокаивала сестёр Маша.
   Вскоре девочки были на месте. На заснеженном лугу лежало несколько убитых лошадей, возле которых ходили жители Андреевки. Некоторые уже начали рубить замёрзшие трупы. Сёстры со своей подругой подошли к маленькому жеребёнку гнедой масти. У него был перебит хребет, оторвана ляжка, обожжён левый бок, но мордашка была целой. Большие лошадиные глаза с фиолетовым отливом были затянуты прозрачной плёнкой смерти. Валя, глядя на жеребёнка всхлипнула и проговорила почти шёпотом
  - Ну, и как его рубить? Жалко
  - Валька, давай топор, - попросила Женя и принялась рубить каменную от мороза лошадиную ногу. Но топор не шёл, ударяясь о твёрдую поверхность.
   Вдруг в воздухе возник пронзительный вой самолёта и визг падающих немецких снарядов.
  -У-у-у-у-у-фью-фьюи-фью!!! - слышалось над лугом. В тридцати метрах от девчонок упал снаряд.В разные стороны разлетелись пласты снега и земли вперемешку с прошлогодним тысячелистником. Убило двоих односельчан: деда Ивана Лаврика и деда Степана Белозёрова. Валя отчётливо видела их искорёженные смертью лица, смерть нависала над ней в виде чёрного овального фашистского снаряда. Женя схватила её за рукав и потащила за собой, Валя же взяла за руку Машу. Вскоре они были у реки, луг остался позади. Река замёрзла не полностью, у берегов сонливо текла тёмно-оливковая вода, плавали прозрачные кусочки льда. Валя испуганно смотрела в тёмную речную зыбь, которая навевала грусть и печаль. Девочка тихо заплакала. Болезнь ли отца, бомбёжка ли растревожили сердце девочки.Она испытывала жгучую ненависть к немцам, которые не только разрушили их жизненный уклад,но и принесли насилие, смерть.
   И казалось, не избавится её маленькое сердце от этой великой ненависти.
 
   В конце зимы Валя, Женя и четыре их подруги катались на санках напротив старой водокачки. Им было весело, казалось, ничто не может омрачить сегодняшний день. Снег весело скрипел под полозьями, ветер обдувал лица. Валя съехала вниз сгорки собралась подниматься вверх, как вдруг на дороге показались трое немцев. Они быстро приближались. Один из них, высокий блондин, с вытянутым лицом, белёсыми бровями ресницами, весёлый, подвыпивший. Он улыбался и что-то говорил товарищам на своём языке.
  - Gib? madchen...,(Дай,девочка...(нем) - промолвил он и, взяв Валины санки, стал подниматься на горку, по пути он два раз падал в снег, весело смеясь. Санки поехали, но ноги немца-весельчака касались снега, их некуда было девать. Подпрыгнув на холмике, санки хрустнули, одна дощечка отлетела, полозья изогнулись, а немец, зацепившись за куст боярышника, покатился кубарем.
   Санки лежали в стороне. Высокий поднял их и подошёл к Вале. Его весёлое настроение исчезло, только виноватая улыбка появилась на белом лице.
  - Ich werde reparieren?ich werde bringen(Я починю, я принесу(нем)),- жалобно промолвил немец.
   Из глаз девочки бежали слёзы, ей было обидно, Санки были подарком отца, Что говорить дома?
  - Сломал...отдайте, - тихо всхлипывала она. Немец отдал санки товарищу, низкорослому брюнету, и пошёл по дороге
  - Отдайте, - повторила Валя.
   Вечером семья Тарасенко ужинала, втроём сидели за столом: Валя, Женя и Ефросинья Васильевна. Марк Филиппович пытался встать, но не смог, остался в постели. Ужинали жидким супом из крупы и хлебом из отрубей. Вдруг открылась дверь и вошёл тот самый немец, который сломал Валины санки.
  - Guten Abehd(Добрый вечер (нем.)), - поздоровался враг. Ефросинья Васильевна испугалась, зрачки её расширились."Зачем пришёл, - думала она; вдруг заберёт,не дай Бог". Самые страшные мысли появились у неё в голове: убьёт, отнимет последние продукты. Немец подошёл к Вале подал ей её целые, выкрашенные красной краской санки.
  - Nimm, ich habe repariert,(Возьми, я починил(нем)), - тихо промолвил немец. Вале забило дух, такого она не ожидала, сердце девочки сильно заколотилось. Немец вышел. Валя продолжала стоять в недоумении, а после она рассказала матери о случившемся на горки.
   Несмотря на свои малые годы, Валя Тарасенко видела много горя и страданий в военное время. Многих односельчан-андреевцев расстреляли; многие погибло во время немецких бомбёжек; многих, погрузив в вагоны на железнодорожном вокзале города Славянска, отправили в Германию на каторжные работы. Все немецкие солдаты ассоциировались у Вали со смертью, со слезами и горем. Кровожадные серо шинельные волки! Однако этим зимним вечером произошло неожиданное: среди этой волчьей стаи высветилось что-то человеческое. Валя почувствовала к немцу душевную теплоту и благодарность. Его лицо для неё стало другим, оно казалось Вале добрым, светлым и безобидным. Много ли было таких солдат в армии Гитлера. Ведь, может, сама фашистская государственная машина вынудила немецких людей идти под ружьё. Им пришлось убивать советских людей, всё же у некоторых из них оставалось что-то человеческое.
 
   Вскоре советские войска освободили юго-восточные территории Украины от немецких оккупантов. Под Славянском произошли страшные бои, немцев теснили с Донбасса. Несмотря на то, что всё это напоминало кромешный ад: человеческое месиво на андреевском лугу звуки взрывающихся снарядов,в душах андреевцев наступала весна и появлялась надежда и вера в победу Советской армии. Вот и в сердце Вали Тарасенко наступала весна. Она была рада ей и не упустила возможности сбегать к реке Торец и полюбоваться ледоходом.Льдины медленно плыли по течению постепенно освобождая реку. С прибрежных обрывов стекала талая вода.На лугу появлялось множество проталин, на которых кое-где ещё лежали трупы вражеских солдат. Небо, затянутое свинцовыми облаками, было пасмурным. Валя стояла на мосту, слушала звонкое течение реки. Подул ветерок, раскачал ветки верб и плакучих ив. Вдруг серенький пуховый платок слетел с Валиных плеч и медленно опустился под мост, рядом с зарослями сухих камышей. Девочка вздохнула. Ей пришлось спускаться к реке. Внезапно перед её глазами предстала страшная картина: под мостом лежало трое убитых солдат. Запаха не было, наверное, погибли недавно. Один лежал на животе, на спине у него был след от пули с запёкшейся чёрной кровью. Второй лежал у воды. Рот его был широко раскрыт, руки раскиданы по сторонам, затылок прострелен, из раны сочилась розовая сукровица.
   Валя повернула голову к третьему, долго всматривалась и потом вдруг разразилась неистовым рыданием, не похожим на плач маленькой девочки. Перед ней лежал тот самый немец весельчак, починивший её санки. Он находился в сидячем положении, спиной упав на речные камыши, голова свисала. Голубые глаза были открыты, смерть сделала их стеклянными, но на безжизненном лице застыла лёгкая спокойная улыбка. Пуля пробила его сердце. Валя заплакала...
   В старом бабушкином сарае на гвозде вбитом в стену висят небольшие старые с ржавыми ободьями, с почти облупившейся красной краской, санки.

                29 марта 2000 года