Постоянное напряжение. Рассказ

Противник казался не просто выше и крупнее… Он был огромен, его длинные ноги поочередно били в пустоту рядом с моей головой, и казалось, ещё чуть-чуть и мне не избежать сильнейшего удара.

Кто придумал этот кик-бокс, да и какой же это к черту спорт, если мы вот так запросто, без серьезных причин сами стремимся себя покалечить? Сколько раз мне приходилось наблюдать, как после схватки окровавленные бойцы пожимали друг другу руки, обнимались, что-то там шутили. Как будто и не было злости на татами, отчаянных ударов по голени и в голову, как будто совсем недавно они были всего лишь зрителями, а не участниками собственного избиения.

Что-то во всем этом мне казалось неестественным. Люди живут в хаосе, может быть поединок – это попытка приспособиться к хаосу? Но ведь это очень странно, не правда ли...

Заниматься единоборствами я начал случайно, не имея на то определенной причины и цели. Мне не нужен был какой-то там пояс или звание, мне не хотелось быть грозой малолетних хулиганов, я не пытался воспитать в себе фанатичное уважение к режиму и железной дисциплине, благо всё это я уже прошел на армейской службе – нет, я изучал единоборства просто так – из любви к искусству… 

Пошла четвертая минута боя. Неуверенность понемногу отступила. В  конце концов злость и раздражение взяли верх над инстинктом самосохранения. Все эти блоки, уклоны, танцы вокруг соперника не приносили никакого результата. Соперник был выше на голову, он просто тупо ходил за мной по периметру и пытался пробить, а точнее хотя бы попасть в меня, что пока ему  никак не удавалось. Но и мои показатели выносливости были не вечными, я начал уставать. 

-- В голову бей! -- кричали из зала, -- по ногам мочи…

...сидевший в первых рядах мощный парень лет тридцати с гладковыбритой головой тоже что-то быстро кричал мне, но так громко, что я не мог сразу уловить смысла его слов.

-- Ближе, ближе подойди, Лёша…

Его звали Сергей. Ну, собственно, это он привел меня в секцию рукопашного боя. Тогда в конце 80-х бои "в полный контакт" только входили в моду и были почти под запретом. Вид спорта, которым мы занимались, официально назывался у-шу: это такая гимнастика для китайских пенсионеров. Для спортивных чиновников название означало, что в секции проводятся занятия по оздоровительной физкультуре. На самом деле я платил в кассу бешеные по тем временам сборы и постигал какие-то обрывки кулачного искусства буддийских монахов вкупе с любительским каратэ, доставшемуся советскому обществу от интерпретаций Брюса Ли и прочих киномастеров, т.е. я просто учился драться.

Для чего? Чтобы потом я этим зарабатывать себе на жизнь или стать вторым Фунакоши? Вряд ли... я ж говорю - просто так, из любви к искусству.

-- Вплотную к нему… работай… Рраз-раз. Локти не забывай…

И правда, как это я сам не догадался. Если противник выше тебя ростом – лучше использовать ближнюю дистанцию, нельзя играть по чужим правилам, надо навязывать свои.
…я приблизился к сопернику на расстояние согнутой руки, поднырнул под его правое предплечье и ударил снизу в подбородок…

-- Бей, бей, не останавливайся, -- не унимался Сергей, и вероятно жестикулировал со своего места, надеясь, что я увижу, как надо правильно ударить именно в этот момент.


Для завершения атаки не хватало пространства. Я перенес центр тяжести на правую ногу и хлёстко выбросил руку вперёд, вкладывая в удар всю амплитуду вращения. Ваза-ари! Вот так… боец поплыл. И в заключение уракен. Иппон! Красивая жирная точка. И чтобы я без тебя, Серега, делал…

Всё же хорошо, когда в трудный момент рядом есть опытный и сильный товарищ. С Сергеем мы почти год работали вместе в троллейбусном парке. Славный он парень. Отсидел, говорили, на малолетке за какую-то там мелкую кражу, то ли бутылку вина украл из магазина, то ли ещё что-то, я особо не расспрашивал - неудобно лезть в чужую душу с такими вопросами. Поэтому о его прошлом я ничего особенного не мог  сказать. 
Знал только, что у Сергея было всё как надо: почёт и уважение на работе, жена, немного старше его, и две милых дочки, восемь и десять лет, соответственно.

Помню, на работе мой слишком прямолинейный характер мало кому нравился. Я постоянно спорил с начальством и протестовал против несправедливых, как мне казалось, лишений КТУ, засад ревизоров на линии, доносов коллег на молодых работников, плотного графика рейсов и тому подобное. И по большому счету, кроме Сергея, у меня и друзей-то не было.

-- Ты не понимаешь, -- говорил он мне. -- Жизнь, это тебе не каратэ. Здесь надо быть политиком. Понимаешь?! Политиком… Стучит на тебя Иван Палыч – улыбайся ему, подружись, может и у него найдутся какие слабости, а ты ему потом на вид поставишь, сечёшь? Достает тебя, к примеру, начальница маршрута – ну так что! Подари ей букетик, конфеток там купи.

-- Птичье молоко, да? Она меня будет ради галочки в плане премии лишать, а ей зефир в шоколаде, так что ли?

-- Да так. И во всём так. Нельзя идти против сильного. Хочешь жить – умей подстраиваться…

-- А как же принципиальность, справедливость, а Сергей?

-- Да засунь ты её куда подальше. Играть надо по чужим правилам и незаметно навязывать свои. А ты живёшь одним днём. Жизнь-то напряжённая, двигаться надо, двигаться, постоянное напряжение, понимаешь? Ха-ха, так-то…

Жизнь напряжённая… Странно, а по-моему жизнь – это просто жизнь, которая существует несмотря ни на что, назло какой-либо политике и всяким дурацким правилам. Мне тогда так казалось...

А потом внезапно всё изменилось, как по мановению волшебной палочки, странным образом попавшей в руки злого колдуна. Были войны, массовое обнищание и безработица, была криминальная заваруха 90-х. Кто куда. Кто во что горазд. И почти семь лет я ничего не знал о своем бывшем товарище.

Однажды по местному телевидению в криминальной хронике мелькнуло знакомое лицо. С экрана телевизора на меня глядел всё тот же мощный человек, сидевший на табурете по пояс голый, его руки были скованы за спиной наручниками, а на той же знакомой гладковыбритой голове виднелись ссадины и запёкшаяся кровь.
Короткий сюжет показался вечностью.

-- Как вы убили свою дочь? -- спросил репортёр.

-- Она лежала на диване, читала книжку… Я вошёл в комнату, попросил ее помыть посуду. Она не ответила ничего… проигнорировала, мне показалось - специально.

-- И что вы сделали?

-- Взял на кухне нож, подошёл сзади… перерезал горло. Потом… разрубил в ванной на части, сложил в пакеты. Рано утром вынес в соседний двор и выбросил в мусорный контейнер.

-- Что вы можете сказать о себе после содеянного? Кем вы себя считаете? Кто вы сейчас по вашему мнению?

-- Папа… убийца дочки. Так получилось. Жизнь напряжённая, всё на нервах. ПОСТОЯННОЕ НАПРЯЖЕНИЕ...