Путевые зарисовки. My luggage is lost

Домодедово. Конец июля, пик отпусков, весь аэропорт забит до отказа. До регистрации больше часа. Приходится взять чашечку кофе за немыслимую цену, чтобы присесть за столик. Зато столик у прозрачной стены, которая выходит на аэродром, и можно бесконечно долго наблюдать за аэродромной суетой и самолетами.

В назначенное время появляется представитель туроператора и раздает пакеты документов группе соплеменников, собравшейся к этому моменту из разных закоулков аэропорта на 10 минут. Получив документы,  группа тут же, как на флэшмобе,  растворяется в домодедовской толпе, не успевая не только познакомиться, но даже разглядеть друг друга. В самолете все мы сидим, где попало, то есть, там, где самостоятельно зарегистрировались. Я - у иллюминатора, а рядом со мной две московские  барышни, которые летят на какой-то семинар в Берлин.
 
Самолет вырулил на взлетную полосу и замер. Затем двигатели, перейдя на взлетный режим, взревели и начали бешено набирать обороты. Казалось, что самолет дрожит от нетерпения, а пилот сильной рукой сдерживает его порывы, как всадник горячего коня, а потом выстреливает самолетом словно из рогатки. Секунды мелькания аэропорта, и картинка падает вниз и затормаживается. Сердце тоже падает и замирает от восторга и чувства благоговения перед самолетом и пилотами.

Отношения с авиакомпанией «Air Berlin» как-то сразу не заладились. Удивило негостеприимство бортпроводниц, которое можно, конечно, списать на то, что между высадкой и посадкой в Москве было всего 30 минут, и у них были какие-то важные дела по подготовке салона, но девушки практически не встречали пассажиров: одна, стоя спиной к входящим, что-то раскладывала в шкафчике, другая, не обращая ни на кого внимания, суетилась в другом углу.

Сцена была типа:

-Заходите, люди добрые! Берите, что хотите.

Командир экипажа всю дорогу молчал. Даже появилось сомнение - может, у нас и пилотов-то нет? Вспомнились "Чешские авиалинии", где пилот периодически что-то ласково-успокоительно мурмулил в микрофон по-чешски, после чего чехи в салоне улыбались от текста, а русские просто от его интонации.

В полете, правда, до бортпроводниц, которые не говорили по-русски, не было никакого дела. То, что было за бортом самолета, было намного интересней вышеуказанных.

В школе и институте я изучала немецкий, и он мне давался очень легко. Но по прошествии лет без практики почти забылся. Перед поездкой я распечатала разговорники на французском и немецком и убрала их преспокойно в чемодан, считая, что в дороге они мне не понадобятся.

Худо-бедно, но выслушав в полете предложения на английском и немецком, выбор между бутербродом с сыром и бутербродом с колбасой я сделала без разговорника.

Три часа прилипания к иллюминатору то носом, то объективом фотоаппарата, и мы уже в берлинском аэропорту Тегель.

Увы. Встреча с Берлином тоже не сложилась.

В зале выдачи багажа было два транспортера. Табло пустые. Затем над одним загорается номер нашего рейса. Я жду свой чемодан. Его нет. По транспортеру уже крутятся одни детские коляски, а чемодана нет! Рядом стоит девушка. Ее чемодана тоже нет. В зале остаемся только мы вдвоем.

- Спокойно, - уговариваю себя. - Не паниковать. Где-то в аэропорту нас должен встречать представитель турфирмы. Он поможет. Обязательно. Только сначала сама.
Подхожу к дежурному в зале, строгому мужчине в форме лет 45.

-Guten Tag!

И дальше по-русски, помогая жестами, объясняю ему свою проблему. Он, делая вид, что меня не понимает (хотя, что здесь не понимать-то - какие еще вопросы могут ему задать в зале выдачи багажа?), невозмутимо спрашивает:

-Sprechen sie deutsch?

Судорожно пытаюсь что-то вспомнить из deutsch, но вспоминаются только распечатанные разговорники, которые лежат в чемодане, которого нет.

-Нет.

Выражение лица дежурного меняется на менее приветливое.

-Do you speak English?

-Нет, - роняю обреченно.

В лице служителя зала читается уже явное презрение. Он что-то отрывисто говорит на своем немецком и театрально разводит руками, мол:

-Если вы не знаете языков, о чем мне с вами тут говорить?

Действительно, о чем? Не о погоде же - о чемоданах. О них, любимых.

-Ах, ты хрен, - подумала я - ваши бортпроводницы каждый день мотаются в Москву, обслуживая в основном русских пассажиров, и не бельмеса по-русски не понимают. Даже «Добрый день» не сказали. И «Guten Tag», между прочим, тоже, а ты тут разводишь руками.

-Я немножко говорю по-английски, - сказала девушка и попыталась объяснить немцу суть проблемы.

Дежурный ей тоже что-то отрывисто... так и хочется сказать «пролаял», так как он нравился мне всё меньше и меньше.

Девушка поняла, что нам надо идти куда-то в другой зал, куда он махнул рукой, к другому дежурному.

Паника внутри начала расти: во-первых, я представила группу, которая уже собралась где-то и нетерпеливо переминается с ноги на ногу в ожидании последней заблудшей овцы, во-вторых, я пыталась вспомнить содержимое чемодана, но от паники память опять услужливо подсовывала только эти дурацкие разговорники, которые лежат в верхнем наружном кармане за молнией. Молнию помню очень хорошо, особенно звук, с которым она застегивалась. Потом еще вспомнился с досадой фен:

-Зачем я его взяла? В отелях обычно фены есть, а теперь я его потеряю безвозвратно.

На остальном содержимом чемодана мозг услужливо поставил завесу, чтобы не расстраивать.

Мы с девушкой разворачиваемся на выход из зала в сторону отмашки дежурного. Перед глазами второй транспортер. А на нем одиноко крутятся два чемодана. Наши! Смотрим на табло. На нем тоже номер нашего рейса. Такой подлянки от "порядочных" немцев мы не ожидали. Рассмеявшись на самих себя, помахав мужчине в форме ручкой, попрощавшись друг с другом, мы с девушкой разбегаемся в разные стороны. Мужчина в форме смотрит нам вслед уже не стеклянным взглядом, а очень выразительным. Думаю, много разных эмоций выражал его взгляд. Но мы их разглядывать не стали.

А в зале прилета нервно машет флажком встречающий от туроператора. Двенадцать человек полукругом стоят рядом с ним и, набычившись, молча смотрят на меня.

-Бить будете? – вспомнилась «Операция Ы».

Это мысленно, а вслух, широко улыбаясь:

-Извините, у меня пропал багаж (мy luggage is lost). Его разыскивали…

Все великодушно мне сочувствуют и радуются окончанию ожидания.

*********************************

Это было в прошлом году. А в этом, вспоминая презрительный взгляд дежурного, я за два месяца до поездки решила пройти курс английского языка, проигнорировав немецкий, что было бы намного проще.

Увлекательное занятие, хочу вам сказать. Спасибо за "пинок" дежурному берлинского аэропорта. 
А фразу:

-My luggage is lost, - я заучила назубок. На всякий случай.

16.07.2013