Дневник 85 Несколько цитат

***
Людмила Парщикова

Снег посыпал

Снег посыпал.
Земля завершила виток.
За морозным окном ветер дерево клонит.
Мать покоит серебряный стылый висок
на такой же светящейся зябкой ладони.
Что ей видится там: недалёко-вдали?
А за тонким стеклом столько воли и света!
Или я не старею с вращеньем Земли?
Или вместе со мной не стареет планета?
Может, всё бытие - это сон наяву?
Как ночной снегопад над моею Отчизной?
Или мир существует, пока я живу?
Или я никогда не исчезну из жизни?
Протяжённость сознанья вольней по ночам.
Сыну - зрелость, а матери - молодость снятся...
Слава Богу, зима.
А любовь... А печаль...
Снег посыпал.
Земля продолжает вращаться.

Удалось прочесть новые стихи Парщиковой. Впечатлило. Есть у неё родственное с Гаврилиным Виктором: грустное, мудрое, подведение итогов… осень жизни… Но, мне кажется, у Людмилы больше в прощании САМОЙ ЖИЗНИ. Вот и в стих. «Снег посыпал» это чувствуется.

***
Ключевые слова талантливых стихотворений чаще всего связаны или по принципу антиномии или синонимично-градационно. Так в стихотворении Анищенко «Я воду ношу» слова «любовь» и «разлука» разбегаются по стволу стиха, отталкиваясь и одновременно притягиваясь.

***
Понимание Достоевского не дано «правильным», практическим, рациональным излишне людям. Здесь нужно сердце. Даже склонность к сентиментализму в его неизбытке, не сахарности. Раз посмеявшись над Мышкиным, можно и зевнуть всю его проницательность, умное сердце, а с ними – и весь сложнейший психологизм «Идиота».
Д. требует от нас, как никто другой, сочувствия даже «смешному» в героях, неловкому, излишне простодушному, возмутительно непрактичному, некрасивому и «мешковатому».

***
Д., всё больше понимаю я, дал русские типы с неменьшим размахом, чем это сделал, скажем, Гоголь в поэму «Мёртвые души». Несколько гениальных типов он буквально взращивает, лелеет (когда с любовью, когда с тоской и отвращением) от книги к книге. Так поднимаются «исполины» Рогожины, мерзавцы Смердяковы, «идиоты» Мышкины… И в них, и во многих других героях Д. с любовью и ужасом прозреваешь коренное русское. То, что как бы сейчас сказали, организует наш менталитет. И всё стойко живо по сегодня.

***
Читал Достоевского.
«Моё необходимое объяснение» Ипполита:
«… в чём счастье? О, будьте уверены, что Колумб бы счастлив не тогда, когда открыл Америку, а когда открывал её; будьте уверены, что самый высокий момент его счастья был, может быть, ровно за три дня до открытия Нового света, когда бунтующий экипаж в отчаянии чуть не поворотил корабля в Европу, назад! Не в Новом Свете тут дело, хотя бы он провалился. Дело в жизни, в одной жизни, – в открывании её, беспрерывном и вечном, а совсем не в открытии».

***
Из монолога Евгения Павловича:
«…русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм»

***
Из монолога Мышкина:
«Что же в том, что это болезнь? – решил он наконец, – какое до того дело, что это напряжение ненормальное, если самый результат, если минута ощущения, припоминаемая и рассматриваемая уже в здоровом состоянии, оказывается в высшей степени гармонией. Красотой, дает неслыханное и негаданное дотоле чувство полноты, меры, примирения и восторженного молитвенного синтеза жизни?»
«В этот момент, – как говорил он однажды в Москве, во время их тамошних сходок, – в этот момент мне как-то становится понятно необычайное слово о том, что времени больше не будет». «Вероятно, – прибавил он улыбаясь, – это та же самая секунда, в которую не успел пролиться опрокинувшийся кувшин с водой эпилептика Магомета, успевшего, однако, в ту самую секунду обозреть все жилища аллаховы».
В прошлом или позапрошлом году, бродя под звездами, я тоже как-то внезапно и до конца понял: времени нет. Но объяснить это нельзя. Здесь как пушкинская интуиция, когда дело зашло о подлиннности "Слова о полку Игореве": он ненаучно убедил всех: дух времени не подделаешь... Что-то в этом роде.
Так и со мной было: времени нет.