Нью Эйдж

Мы - потомки трёхглавых чудовищ, чудом оставшиеся в живых:
эксперименты с сознанием. У нас было тайное знание, распределенное по популяции,
доступное каждому. Но в процессе развития, по-видимому,
и ввиду неизбежной стагнации, необратимого сокращения ресурсов,
мы лишились двух голов, а вместе с ними способностей:
интуиция, левитация - всё осталось там, на белом горячем песке у дольменов,
где мы пытались постичь, но постигло несчастье наши попытки.
Глаза слезятся от ветра, два солнца освещают небосвод:
одно красное, большое, тонет на горизонте, огнем своим плавит песок,
второе - поменьше и побледней, чуть левее от первого, выглядывает из-за гор,
двигается в обратном направлении.
Мы глядим на восход новой эры одноголовых чудищ. Однозадачных, линейных,
нанесенных равномерной штриховкой по ватману пространство-времени.
Легионы стоят у ворот, а над колыбелью
склоняется голова в рогатом шлеме...

Тысяча девятьсот семьдесят второй год. Одна голова не кажется чем-то страшным,
Но в ней не хватает места, в ней постоянная каша.
Кто-то помнит, что две лучше одной, но про третью уже точно забыли.
День остыл, угли остыли, пахнет костром.
Начало осени, местность сливается с лицом пожилого прохожего.
Сегодня особенный день, в воздухе величие момента: трое из нас собрались у бассейна,
на журнальном столике лезвие, иглы, клейкая лента. Курительная смесь - мы здесь,
чтобы отметить закат эры рыб и возложить на алтарь наше бессмертное прошлое:
наши ссохшиеся ненужные две головы. Посмотрите в небо: космос к нам глух.
Ненужные две головы: отец и святой дух.