Об узколобости, обидах, насилии и шахматах

За что его ударили плечом?
И кто таков? Наверно, выше ростом?
Иль жизнь так объяснила – что почем,
По грубому, доходчиво и просто?

И внял ее науку тут же он.
И раздавал долги напропалую.
У сильных видел он один закон,
Но разве с тем законом забалуешь?

Не видя дальше носа своего,
Он бил, толкал, хамил и издевался.
Не слыша за спиною слабых вой,
Багровой злобой пуще наливался…

А где-то там, над шахматной доской
Играли двое. На двоих сдавали.
Один ехидный, с легкою рукой,
Другой смиренный, но всегда в опале.

Когда фигуры первый посрубал,
Охотно в том Другому заявляя,
Мол, что ты, милай, такова судьба,
А может быть и доля чья-то злая…

У первого на поле сплошь ферзи,
Ладьи и кони, строем офицеры.
Он шаховал Другого и грозил,
В чем был слегка похож на Люцифера.

В ответ Другой все пешки проводил,
И цену знал игре, и видел марку.
Пусть множество препятствий впереди,
Но проку нет - врагу дарить подарки.

Когда фигурку снова потерял,
Но не задетый смехом оппонента,
Сказал: «Посмотрим, зря или не зря.
В игре важны лишь лучшие моменты…»

Он ничего не делал просто так,
Но грянул гром, и вспыхнули зарницы.
Он был в игре по-своему мастак:
Смиренным быть – не значит что смириться…

Когда меня ударили плечом,
Убрав плечо, я не ответил просто.
За жизнь свою познал я – что почем.
Какая прыть – обидеть ниже ростом?

И думается с эдакой стези:
Важны ли спесь, амбиции, насмешки?
Вот выйдет срок, и выскочу в ферзи,
В чем веру дам одной хотя бы пешке.
23 сентября 2014г.