Национальный гений

   В этом году (2014) исполнилось 125 лет со дня рождения Питирима Сорокина. Дату эту не будут отмечать в нашей несчастной стране (несчастной потому, что она почти целый век была лишена возможности читать книжки своих гениев). тем более не будут отмечать с размахом, уж очень независим в своих суждениях был этот человек. Но нельзя зачеркнуть его значение для науки и мира.В заставке фото мемориальной доски на доме 31 по 8-ой линии Васильевского Острова в СПб. Я ходил мимо тридцать лет и не видел доску. Вот так мы и живем в мелочной суете.А закончу я текст знаменательной цитатой из наследия Сорокина.
Принимаясь за жизнеописание Питирима Сорокина, я исполняюсь священного трепета. Есть еще один человек, которого я ставлю на такой же уровень, это Менделеев. Но сейчас о Сорокине. Будучи абсолютно далек от сферы научных интересов Сорокина, я понятия не имел, что это за личность. В советско-оккупационные времена он был не в чести. Все изменилось, когда я прочитал, кстати, совершенно, случайно, его статью «Горькая жатва Марса». Там было от чего стать потрясенным (на этом адресе можно прочитать короткое изложение статьи http://russkiy-mir.livejournal.com/17866.html).  Питири;м Александрович Сорокин  родился 23 января 1889,в селе Турья, Яренского уезда, Вологодской губернии (эта губерния тогда была вдвое больше нынешней, охватывая почти весь европейский север России), а скончался он 10 февраля 1968 в городе Винчестер, штат Массачусетс, США). Питирим Сорокин считается основателем конкретной социологии. Он вошел в историю как русско-американский социолог и культуролог. Один из основоположников теорий социальной стратификации и социальной мобильности.
Родился Питирим в доме учителя Турьинского земского училища А. И. Панова,
там семья будущего учёного остановилась зимой. Отец — Александр Прокопьевич Сорокин, русский, уроженец Великого Устюга, прошёл обучение в одной из
хорошо известных великоустюжских ремесленных гильдий, имел свидетельство «мастера золотых, серебряных дел и украшения икон». Он занимался церковно-реставрационными работами, странствуя из села в село. Естественно, что его дети принимали участие в работе и понемногу осваивали ремесло. Мать
Питирима Пелагея Васильевна, происходила из коми-зырян.  Питирим Сорокин
 был вторым сыном в семье. Его старший брат — Василий, родился в 1885
году, а младший брат — Прокопий, родился в 1893 году. Одновременное наличие
в семье трех маленьких детей, это нелегкая ноша.
Даже при наличии памперсов и сухих смесей в коробках. Мать Питирима умерла 7 марта 1894 года в селе Коквицы, где семья немного задержалась после рождения младшего ребёнка. После смерти матери Питирим и  Василий остались жить с отцом, странствуя вместе с ним по необъятным весям севера в поисках работы, младшего брата Прокопия, совсем маленького,
забрала к себе старшая сестра матери, Анисья Васильевна Римских, жившая с семьей в деревне Римья.
Отец Питирима был запойный пьяница, вследствие чего у него регулярно
случались приступы белой горячки. В один из таких приступов  а если кто
не видел, что это такое, то настоятельно рекомендую посмотреть, он очень жестоко избил  сыновей (следы травмы верхней губы сохранялись у Питирима несколько лет). Этот поступок отца  привел к тому, что братья покинули его
 и больше не встречались с ним до самой его смерти в 1900 году. Самостоятельная жизнь братьев на удивление складывалась довольно удачно,
им удавалось регулярно получать заказы на роспись и украшение церквей, изготовление окладов икон, они неплохо освоили ремесло и им доверяли.
Тем не менее,об учении не было забыто, несмотря на очевидные жизненные трудности.
Если до этого самообразование Питирима было  бессистемным, то, работая в
селе Палевицы, он окончил там школу грамоты с программой и выдачей
документа. А вскоре жизнь Питирима Сорокина вообще очень  резко
переменилась. Осенью 1901 года братьев Сорокиных пригласил на работу
в село Гам тамошний священник  Иван Степанович Покровский, дальний
родственник отца, который в своё время активно помогал ему с семьей
освоиться в Коми-крае. Покровский же и руководил  Гамской
церковно-приходской двуклассной школой, где готовились учительские
кадры для сельских школ грамоты, дававших низшее образование. Как пишет в своей литературной биографии Питирим Сорокин, он, выслушав вопросы и,
найдя их лёгкими, неожиданно вызвался быть проэкзаменованным вместе с
 другими детьми. Победоносно пройдя все испытания, он был принят в школу и даже получил там стипендию в пять рублей, из которых на один год
оплачивались комната и питание в школьном общежитии. В число изучаемых
в школе предметов входили церковнославянский язык, Закон Божий,
церковное пение, чистописание, русский язык, природоведение,
арифметика. В итоге обучения  2 июня 1904 года Питирим окончил, с даже с отличием, выше упомянутую школу.
Благодаря отличным рекомендациям известного просветителя народа коми Александра Николаевича Образцова, занявшего после смерти Покровского пост директора той же Гамской школы, Питирим получил возможность продолжить
учёбу в церковно-учительской духовной семинарии в деревне Хреново
Костромской губернии.
Революционные соблазны юности не обошли стороной Питирима.
В 1906 году он вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров)
и, со свойственной ему добросовестностью, активно влился в процесс распространения революционных идей. В декабре этого же года он был
арестован полицией, осуждён и заключён в тюрьму города Кинешмы.
Тюремный режим там был довольно либеральным, это не Колымские лагеря. Политические заключённые могли свободно общаться, было разрешено чтение
книг. В тюрьме Сорокин знакомится с работами Михайловского, Лаврова, Маркса,Энгельса, Бакунина, Кропоткина, Толстого, Плеханова, Чернова,
Ленина, Дарвина, Спенсера. Тюремный опыт подсказал будущему учёному и
выбор темы первой научной монографии под символическим названием
«Преступление и кара». Через три с половиной месяца Сорокин был выпущен
под гласный надзор полиции. Не забудьте, все это происходило в годы, так называемой, Первой русской революции, когда в ряде местностей действовали военно-полевые суды. Сорокину повезло что при царизме не было ЧК.
Заключение не избавило Питирима Сорокина от революционных идей, и он
сбежал, что тогда было не очень уж трудно, из-под полицейского надзора в  город Иваново-Вознесенск (теперь просто Иваново), где он продолжил свою пропагандистскую деятельность под псевдонимом «Товарищ Иван». Однако
тяжёлая жизнь «бродячего миссионера революции», жуткие бытовые условия
(это ведь не Швейцария, где скопились главные большевики, жравшие весьма успешно швейцарский сыр), постоянная угроза ареста, ухудшившееся здоровье потребовали от Сорокина взять передышку и отправиться к родственникам в ранее упомянутую деревню Римью. Там он рассчитывал подработать денег и поправить здоровье. Жизнь впроголодь
этому не способствовала. Питание в деревне стоило тогда  в разы дешевле
городского, а для здоровья питание что-то да значит. 
Переезд в столичный Санкт-Петербург для Сорокина выглядел логично.
Осенью 1907 года отсутствие каких-либо перспектив на работу или учёбу
в родных местах подтолкнули Питирима на переезд в Санкт-Петербург.
Там старый приятель Фёдор Коковкин помог Питириму найти место репетитора
с проживанием в семье. Решив неотложные проблемы, буквально в тот же день, Питирим приступил к достижению своей основной цели — поступлению в университет. С этим были определённые трудности. Требовалось сдать
экзамен на аттестат зрелости за восемь классов гимназии, включающий
некоторые дополнительные знания, требуемые от экстернов, не имеющих классического образования. Такого экзамена Питирим не мог выдержать,
так как он не знал ни латинского, ни древнегреческого языка, французского
 или немецкого языка, а также понятия не имел о математики. Для восполнения пробелов в образовании  было необходимо поступить в вечернюю школу, но это
требовало значительной оплаты. В сложившейся ситуации Питирим решил попробовать поступить на известные Черняевские курсы. Для поступления
на курсы Питирим  воспользовался протекцией профессора Каллистрата Жакова, своего земляка-коми. В своём автобиографическом романе «Долгий путь» он передаёт рассказ жены Жакова, Глафиры Николаевны, об этом событии:
«Открываю я дверь и вижу: стоит парень в косоворотке, с небольшой
котомкой в руках. На мой вопрос, кого ему угодно видеть, он ответил,
что он приехал от коми-народа и хотел бы видеть коми-профессора. Когда я спросила, где он оставил багаж, юноша показал на котомку и сказал: „Всё здесь“. На вопрос, есть ли у него деньги на жизнь, он жизнерадостно
ответил: „Да, у меня ещё осталось пятьдесят копеек, уже есть, где жить,
и двухразовое питание ежедневно. О деньгах я не беспокоюсь. Если будет нужно, заработаю“». За свою смелость молодой человек был вознаграждён. Каллистрат Жаков, действительно, помог ему поступить на курсы, а также пригласил его бывать в своём доме. На Черняевских курсах тогда преподавал сильный
состав педагогов. Среди профессоров, читавших лекции — Н. И. Кареев, В. И. Бауман, Н. Е. Введенский, С. А. Венгеров, П. Л. Мальчевский, К. Ф. Жаков и другие,  Такая среда несомненно способствовала интеллектуальному и
культурному росту Питирима. Он не только посещал занятия, но еще и читал классические труды, посещал музеи, спектакли, концерты симфонической
музыки, участвовал в работе различных кружков и обществ, и даже сам
вёл просветительскую работу среди рабочих петербургских заводов.
Продолжается и дружба Сорокина с профессором Жаковым. В 1908 году
они вместе участвуют в экспедиции по изучению Печорского края.
После трёх семестров учёбы, в феврале 1909 года Питирим уезжает из
столицы к родственникам в Великий Устюг, где уже самостоятельно готовится
к сдаче выпускного экзамена за гимназический курс. В мае 1909 года он
успешно сдаёт этот непростой экзамен и после летнего отдыха, в сентябре возвращается в Петербург, чтобы продолжить образование. В Петербурге
Сорокину удалось наконец преодолеть последнее препятствие на пути в высшую школу — в канцелярии губернатора он получает «свидетельство о благонадёжности». Поступать Питирим решил в Психоневрологический
институт, открытый в 1908 году по инициативе В. М. Бехтерева.
В выборе Питирима сыграли роль не только его более гибкая по сравнению
с университетом система обучения, но и то, что в Психоневрологическом институте была открыта первая в стране кафедра социологии, основателями которой были два всемирно известных социолога начала XX века —М. М. Ковалевский и Е. В. Де Роберти. Впрочем, не обошлось и без сложностей. Обучение в институте было платным, и было необходимо внести 150 рублей
за год учёбы. Годовой доход квалифицированного рабочего составлял тогда 300-400 рублей. Так что плата была непосильная. Питирим сумел найти только 30 рублей, а остальные 45 рублей за первое полугодие учёбы обещал внести в сентябре под поручительство профессора Жакова. Однако деньги были им 
так и не уплачены, в результате чего в начале 1910 года он был отстранён
от занятий и вместе со своим товарищем по несчастью Н. Д. Кондратьевым (вы чувствуете какие имена рядом?)уехал в село Баки  Костромской губернии.
В июне 1910 года Питирим подаёт прошение о зачислении в число студентов юридического факультета Санкт-Петербургского университета, которое было удовлетворено в середине июля того же года. В конце августа Питирим возвращается в Санкт-Петербург, чтобы начать учебу. Следует отметить,
 что юридический факультет был выбран им не случайно. Большинство
учебных курсов, дававшихся на факультете, затрагивало социологические проблемы. Среди профессоров факультета —М. М. Ковалевский,
Л. И. Петражицкий и другие известные личности. В 1910 году вышли
первые публикации Питирима, в которых он обобщил результаты своих этнографических экспедиций. В «Известиях Архангельского общества
изучения Русского Севера» появилась статья «Пережитки анимизма у зырян»
и художественный рассказ «Рыт-пукалом» (Вечерние посиделки),
опубликованный в «Архангельских губернских ведомостях».
Питирим окончил университет в 1914 году, и был  оставлен на кафедре
уголовного права для подготовки к профессорскому званию. С 1915 года
он стал редактором газеты «Народная мысль» (вместе с П. Витязевым и А. Гизетти). С 1916 года Сорокин  стал приват-доцентом, то есть без штатной должности и при минимальной зарплате.
    После Февральской революции Сорокин принял активное участие в
политической деятельности. Стал одним из редакторов центральной газеты
партии эсеров «Дело народа». Он участник Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. 26 мая 1917 года П. А. Сорокин женился на Елене Петровне Баратынской (1894—1975), с которой познакомился ещё в 1912 году
 на литературных вечерах в доме К. Ф. Жакова. Е. П. Баратынская, дочь поместного дворянина Таврической губернии, окончила Бестужевские курсы,
по образованию ботаник-цитолог. У них родилось два сына — Петр и Сергей. Благодаря своей женитьбе Питирим обрел поддержку умной и очень
организованной женщины, помогшей ему выдержать многие напасти будущего.
Питирим Сорокин осудил Октябрьскую революцию, которая тогда официально именовалась переворотом и таковым и являлась по сути, и, естественно, активно выступал против нее. Сорокин был избран депутатом Учредительного собрания от Вологодской губернии по списку партии эсеров.
В конце октября 1918 года Сорокин написал открытое письмо в газету Северо-Двинского губисполкома «Крестьянские и Рабочие Думы» с отказом от членства
в партии эсеров и решением вообще отойти от политической деятельности, в
том числе о своем выходе из Учредительного собрания. Его можно понять: маленькие дети, красный террор, непрерывные расстрелы и прочие «прелести» нового режима. Даже  20 ноября 1918 года его  письмо было перепечатано главной большевистской газетой не«Правда», на эту статью  обратил внимание главный террорист В. И. Ленин. Он считал, что это не только «открытое и честное признание своей политической ошибки», но и демонстрация начавшегося поворота мелкой буржуазии и эсеров от враждебности к нейтральности в отношении большевиков, что облегчало ВИУ (Великому и Ужасному, В.И. Ульянову и слегка Ленину) уничтожение всех сопротивляющихся.
  После отхода от политики Сорокин занялся научной и преподавательской деятельностью, он: сотрудничал с Наркоматом просвещения, принимал участие в учебно-научных экспедициях. Он регулярно читал лекции в Петроградском университете, Психоневрологическом институте, Сельскохозяйственном институте, Институте народного хозяйства, на всевозможных широко расплодившихся «обучах», и ликбезах, зарабатывая на жизнь.  В 1920 году Сорокин публикует свою двухтомную «Систему социологии». Вот тут-то  к набирающему авторитет Сорокину и начинаются претензии советскооккупационных властей. Уничтожается подготовленная к печати его книга  «Голод как фактор».
   В условиях НЭПа «главный бандит» (это я всего лишь цитирую весьма распространенный тогда титул Вождя ВИУ поставил вопрос, он это умел, о необходимости продолжения жёсткого идеологического контроля над содержанием обучения и особенно по общественным дисциплинам.
 Руководство оккупированной страны решило отстранить от преподавания и от руководства наукой всю под метлу «буржуазную профессуру». Летом 1922 года в так называемой Советской России прокатилась волна бессмысленных арестов среди научной и творческой интеллигенции и образование было загнано под пяту власти из под которой оно не вылезло до сих пор.И не вылезет, скорее всего, никогда. Нам не нужны "умники и умницы" из шаловливой ТВ передачки Вяземского.Ситуацию в нашем образовании обрисовал в 2004 году бывший ректор Томского Политеха Похолков:"Хватит рассказывать мифы о качестве нашего высшего образования! Посмотрите вокруг, какую вы видите экономику и какое вы видите управление? А это всё сделали люди, закончившие наши отечественные ВУЗы..."Р.Г.16.12.2004).За прошедшие 11 лет положение стало только хуже, в разы!!! Появился расчленитель хорошеньких аспиранток Соколов в главном "университете"
 Петербурга, а готовить государственных служащих призвали таможенника Шамахова. Анекдот про таможню сами вспомните.    Против Питирима Сорокина, опубликовавшего скромную статью по вопросу безобидной статистики разводов населения Петрограда выступил  сам ВИУ (угораздила нелегкая, прочитал газету, еще не разучился читать). Объясняя появление публикаций Сорокина неопытностью тогдашних работников газет, ВИУ ядовито сказал, что профессоров и писателей, которые для воспитания масс «годятся не больше чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста», революционный пролетариат «вежливо выпроводил» бы из страны. К чему и немедленно приступили. Не истребили профессоров всех чохом только потому, что нужен был капитал и помощь Запада в восстановлении экономики страны, разрушенной четырехлетней внутренней войной, организованной мраксианскими оккупантами.
  По постановлению Коллегии ГПУ (это было Главное Политическое Управление
под которым теперь замаскировалась зловещая ЧЕКА) от 26 сентября 1922 года Сорокин был выслан за границу из Петрограда на поезде, став одним из тех,
 кого позднее стали ассоциировать с «Философским пароходом» "обер-бургомистр Хакен". Первоначально Сорокин выехал в Берлин, так как власть практически подвергала ограблению
всех выезжающих ученых,отнимая деньги, вещи и даже книги!!! Затем Сорокин проживал в Праге, Чехословакия, редактировал журнал «Крестьянская Россия».
     В октябре 1923 года Сорокин выехал в США, где он читал лекции в
различных колледжах и университетах. В 1930 году он принял американское гражданство. В 1931 году Сорокин основал социологический факультет в Гарвардском университете и руководил им до 1942 года.В России, переименованной в СССРию ему такого никогда бы не позволили. В 1931-1959 годах — Сорокин  профессор Гарвардского университета. Представляете себе? В Гарварде! В 1965 году — президент Американской социологической ассоциации. В круг общения П. А. Сорокина
входил известный юрист-адвокат М. Я. Лазерсон.
   К Сорокину власть в России всегда относилась прохладно, независимо от
ее этимологии. Как может власть почитать человека, который сказал страшные, но правильные слова : "В обществе, состоящем из прекраснодушных ангелов, может не быть никакой вообще Конституции, или может быть прескверная Конституция, но тем не менее, в нем будут существовать прекрасные социальные отношения. Но в обществе, состоящем из идиотов и мошенников, будут воровать и мошенничать до тех
пор, пор, пока эти качества будут присущи всем его отдельным членам".
Точка! Всем привет! Надо, планомерно учить, терпеливо окультуривать народ, а не причитать, как это делал ВИУ: "нам достался народ, испорченный капитализмом". А дальше что? Вы, мраксиане, загнали теперь этот народ в свой лагерь и охрану выставили? Теперь, значит, уже вы отвечаете за всё! Работайте! Портрет Сорокина найдете в Сети без проблем.
Я оказывается когда-то написал об этом портрете...Я давно симпатизировал этому человеку. с тех пор, как прочитал его статью "Горькая жатва Марса".
Как он еще не написал статью "Жуткая жатва Маркса", я не знаю. Он не успел полюбоваться на "мраксианский" эксперимент над Россией! Потому и не написал!

   http://www.stihi.ru/2010/06/21/7307